Энн Перри - Находка на Калландер-сквер
— О нет, я не говорил этого!
— Разумеется, нет. Вы не могли. Верность, лояльность и тому подобные принципы. — Питт покачал головой. — Замечательно.
Почему этот чертов парень насмехается над ним?
— И я помню, что она не обладала тем типом красоты, который особенно вас привлекает.
— Что?
— Я имею в виду, вы не ревновали или что-нибудь подобное.
— Боже, нет! В самом деле нет. Слишком бледная, слишком бескровная для меня. Предпочитаю что-то немного… Я женат… — Нет, это звучит слишком напыщенно. Лучше замолчать.
— У вас необычайно красивая горничная, — сказал Питт будничным тоном. — Не смог не заметить. Очень красивая девушка. Я таких давно не видел.
Реджи почувствовал, что его лицо покраснело. Какое нахальство! Не намекает ли этот тип на что-нибудь? Он посмотрел на инспектора более внимательно, но, кажется, во взгляде Питта не просматривалось ничего, кроме работы мысли по поводу происходящего.
— Да, — согласился Сотерон после минутного раздумья. — Отбираю их по внешности. Дополнительный плюс для горничной.
— В самом деле? — Питт выказал заинтересованность. — Кто-то мне сказал, что вам нравятся горничные.
Реджи окаменел. Наверняка Фредди не мог… Сотерон избегал смотреть Питту в глаза.
— Это был Фредди Больсовер?
— Доктор Больсовер? — Кажется, Питт не понял, что Реджи имел в виду.
— Да. Это доктор Больсовер говорил обо мне… и… горничных? — Сотерон прочистил горло. — Вы не должны особо принимать во внимание то, что он говорит. Молод еще. У него довольно странное чувство юмора.
Питт наморщился:
— Я не очень понимаю вас, сэр.
— Он очень странно шутит, — объяснил Реджи. — Говорит вещи, о которых он думает, что они смешные. Не понимает, что люди, которые не знают его, могут принять их всерьез.
— О каких вещах он говорит? Я имею в виду, что он говорит на полном серьезе такого, что могло бы оказаться в действительности просто шуткой?
— Хм… — В голове Реджи мысли крутились очень быстро. Только без паники. Спокойно. — Что-то медицинское, пожалуй, совершенно серьезное. Но были и шутки обо мне и горничных или что-то вроде этого. Просто как пример.
— Вы имеете в виду, он мог сказать, может быть, что вы имели связь с горничной или нечто подобное? — допытывался инспектор.
Сотерон почувствовал, как кровь прилила к лицу, и он отвернулся.
— Что-то вроде того. — Он попытался говорить будничным тоном и чуть не задохнулся. — Вы уверены, что не хотите хереса? Я себе налью. — И тут же претворил слова в дело.
— Опасное чувство юмора, — заметил Питт. — Нет, спасибо, — он взглянул на херес. — На вашем месте я бы поговорил с ним об этом. Должно быть, это было очень неприятно для вас в тот момент.
— Я поговорю, — немедленно ответил Реджи. — Да, нужно будет это сделать. Хороший совет.
— Я удивлен, что вы не сделали этого до сих пор, — продолжал Питт. — Вы не говорили, я полагаю?
— Что? — Реджи чуть не выронил графин.
— Вы не говорили с ним об этом? — Инспектор поднял брови.
— Он сказал… он сказал вам, что я имел… — Сотерон понял, что задал глупый вопрос. — Я имею в виду… э…
— Вы имели?
— Ну… — Что, черт побери, он должен ответить? Проклятье. Что он знает? Если бы только Реджи мог выяснить, сколько этот тип уже знает, тогда бы он мог выстраивать свои ответы! Но ловить рыбку в мутной водице довольно противно.
Питт поморщился, подумав: «Какое необычное лицо у этого парня», и принялся разглядывать свои ногти.
— Это нормально, если вы ухаживаете за хорошенькими девушками из прислуги, — пожал он плечами. — Многие мужчины так поступают. Не о чем и говорить. Но сейчас это может выглядеть несколько… неудачно. — Он оторвался от ногтей и посмотрел вверх. Его пронизывающий взгляд зафиксировался на Реджи. — Вас не обеспокоил… доктор Больсовер… он не обеспокоил?
Сотерон уставился в одну точку и остолбенел. Его мозг, казалось, растаял и заморозился снова. Что он должен сказать? Мог ли он доверять Фредди? Появилась возможность избавиться от всего этого кошмара. Или не появилась? Подождите!.. Что, если Питт пойдет к Фредди и предъявит ему обвинение? Тогда Фредди расскажет ему все о Долли, и все пойдет по-другому! Или они уже знают, что он был в банке и забрал сто фунтов? Питт уже говорил со слугой? Может быть, именно эту вещь он имел в виду? Спокойно, Реджи. Подумай, прежде чем что-то говорить. Чуть не попал в ловушку…
— Господи, нет, — он выдавил из себя страдальческую улыбку. — Фредди порядочный малый. Временами бывает глуповат, но это все. Он не намеревался принести ущерб.
— Рад слышать это, сэр. — Взгляд Питта все время был направлен на лицо хозяина дома. — Просто думал, что у вас были небольшие неприятности.
— Э… неприятности? Что заставило вас так думать? — Надо выяснить, что он действительно знает.
— Я говорил со всеми слугами, — не задумываясь сказал Питт. — Во время расследования.
Реджи внимательно посмотрел Питту в лицо. Он знал! Он узнал о слуге и банке! Если Сотерон соврет о том, для чего снял со счета сто фунтов, этот проклятый парень проверит данные и все узнает! Слишком легко. Надо придумать что-то еще.
— Ну… — начал он очень уж неловко. Голова работала вовсю. Если не Фредди, то кого винить? — Ну… сказать вам правду, у меня были неприятности… не Фредди, конечно, Фредди — джентльмен. Гувернантка… — да, так и будет, — гувернантка стала немного взвинченной… Одинокая женщина, нет поклонников, вся в работе с детьми целыми днями. Вбила себе в голову какие-то дурные идеи и стала на меня давить. В другое время я бы ее уволил, но сейчас, как вы сказали, это неудобно. Заплатил ей. Сказать по правде, я не должен был, но нужно поддерживать мир. Так? Вы женатый человек. Думаю, вы поймете. Я скорее заплачу девушке, чем она будет распускать слухи вокруг. Снова она этого делать не будет. В любом случае мы выяснили все в этом деле. Вопросов нет?
— Нет, — поморщился инспектор. — Как я понимаю, вы не хотите обращаться в суд?
— Боже всемогущий, нет! Вся цель этого платежа — не предавать дело огласке. Все отрицать, если вы придете к ней с расспросами. Я тоже так должен делать! Должен, в конце концов. Жена и тому подобное… Должен считаться также с детьми. Три дочери. Вы в курсе? В действительности две — мои собственные, а Частити — дочь моего брата. Он, бедняга, был убит. Естественно, я взял ее в дом.
— Очаровательное дитя.
— Да-да. В общем, вы понимаете, не так ли? Надо держать все это в тайне. Грязные вещи не должны выйти наружу. Девочки очень любят гувернантку. И работает она хорошо, — добавил он поспешно. — Очень хорошо.
— Ладно. Благодарю вас, сэр. Вы были очень полезны.
— Хорошо. Хорошо. Я надеюсь, вскоре все прояснится.
— Я тоже надеюсь. Спокойной ночи, сэр, и спасибо вам.
— Спокойной ночи. Да-да, спокойной ночи.
Шарлотта была вне себя, когда услышала об этом на следующий день. Она резко развернулась от буфета, где стояла в тот момент, к Питту, сидящему в своем кресле.
— Ты имеешь в виду, что этот распутный мерзавец заявил, будто Джемайма шантажировала его, а ты просто стоял там и позволил ему говорить такие вещи? — Она была в ярости. — Это подло!
— Едва ли я мог возразить ему, — попытался объяснить ей супруг. — Это кажется невероятным, но это возможно.
— Это абсолютно невозможно! — прокричала Шарлотта. — Джемайма даже и додуматься не могла бы до того, чтобы кого-нибудь шантажировать.
— Ты говоришь от сердца. — Томас говорил с улыбкой, в которой была смесь обожания и легкой насмешки.
Его жену это не тронуло. Шарлотта была убеждена, что она права и нужно только найти доказательство этой уверенности.
— Хорошо… тогда. — Она решительно посмотрела на Питта. — Начнем сначала. Ты действительно полагаешь, что стоит платить деньги, чтобы держать в секрете тот факт, что он спит с горничными? Все равно каждый знает это. И Мэри Энн не так долго там работает. — В ее голосе прозвучал настоящий триумф. — Недостаточно долго, чтобы быть матерью первого ребенка. Там была еще одна, незадолго до нее. Она вышла замуж и рассчиталась. И еще одна до этой, которая умерла. — Шарлотта посмотрела на Питта с растущим волнением. — Все знают, что Сотерон ведет себя распутно. Я не удивлюсь даже, если его жена знает об этом, хотя, естественно, она делает вид, что ничего не подозревает.
Томас нахмурился:
— Почему? Почему она должна притворяться, будто ничего не знает? Я бы понял, если бы она рассердилась на мужа и немедленно это прекратила.
Шарлотта терпеливо вздохнула. Действительно, мужчины иногда бывают очень наивны.
— Я полагаю, она сама не хочет его постоянного внимания, — объяснила она. — И довольна, что он получает женскую ласку на стороне. Но если она вынуждена узнать об этом… я имею в виду, что другие видят, что она знает об этом, тогда она должна жаловаться, выглядеть обиженной, страдающей и тому подобное. Общество требует от нее такого поведения. Также она должна выглядеть глупой, обманутой женой… Очень унизительная роль.
