Найо Марш - Чернее чёрного
Он сделал то же самое.
— Не знаю, имеет ли это значение, — пробормотал он, — но теперь по крайней мере ясно, что в конверте, который Санскрит передал в посольство, были их паспорта. Собственно, это почти подтвердил и президент. Через несколько минут их опустят в ящик. Санскрит не пришёл на встречу, где ему должны их были вручить.
Фокс покосился на торчащий толстый зад Санскрита.
— Вряд ли это ему помогло бы, верно?
Задребезжал звонок у двери. Аллен выглянул сквозь щель в шторе. Прибыла машина с сержантами Бейли и Томпсоном, шофёром и их оборудованием. Полицейские оттесняли кучку людей с Мьюс в пассаж, ведущий на Бэронсгейт.
Полицейский, дежуривший в прихожей, впустил Бейли и Томпсона. Аллен заметил:
— Как следует все осмотрите, особенно осколки.
Томпсон острожно прошёл по стеночке в закуток и там остановился.
— Что, сразу двое? — спросил он, доставая фотоаппарат.
— Давайте за дело, — поторапливал их Аллен.
Бейли подошёл к столу, неверяще взглянул на гигантские тела, а потом на Аллена, который молча кивнул и отвернулся. Тогда сержант осторожно приподнял клетчатую тряпку и выругался.
— Да, зрелище не из приятных, — согласился Аллен.
Шокированный Бейли дал волю фантазии.
— В них что-то нереальное. Как надувные куклы, которых выставляют в луна-парках. Гиганты. Просто как в фильме ужасов.
— Насчёт ужасов точно, — подтвердил Аллен. — Не знаете, сэр Джеймс уже в курсе?
— Да, сэр. Он уже в пути.
— Хорошо, тогда приступайте. — Аллен повернулся к Гибсону. — Я предлагаю тем троим дать посмотреть на эту сцену.
— Тактика шока? — спросил Гибсон.
— Что-то в этом роде. Согласны?
— Дело ваше, — фыркнул Гибсон, все ещe хмурый и расстроенный. — Моё дело только обеспечивать чёртову безопасность.
Аллен знал, что лучше не обращать на него внимания.
— Вы не поднялись бы наверх? — спросил он Фокса. — Возьмите с собой констебля, что стоит в холле. Пусть подождёт в комнате, а вы в коридоре спокойно побеседуйте с тем парнем, который сторожит их сейчас. Если он слышал что-то нам полезное, передайте мне. Если нет, пока останьтесь там. Но не рассказывайте им, что случилось, ладно?
— Ладно, — кивнул Фокс и стал подниматься по лестнице.
Фотоаппарат Бейли щёлкал и полыхал вспышками. Жуткое лицо мисс Санскрит внезапно возникало из тьмы и вновь терялось во мраке смерти. Томпсон собрал глиняные черепки и раскладывал их на противоположном конце рабочего стола. Через комнату промчались ещe две любознательные мухи. Аллен продолжал смотреть сквозь щель в шторе.
Перед входом остановилась машина. Из неe вышел нгомбванец в штатском, перекинулся парой слов с постовым полицейским и опустил что-то в почтовый ящик. Аллен услышал, как лязгнула заслонка. Когда машина ушла, он вышел в холл и забрал из ящика пакет.
— Что там? — спросил Гибсон.
Аллен вскрыл конверт: два подписанных и старательно проштемпелёванных британских паспорта и письмо на бланке с грифом посольства на нгомбванском языке.
— Не удивлюсь, если тут сказано, что к ним подобает относиться как к особо важным персонам, — заметил Аллен и убрал документы в карман.
Расследование шло полным ходом. Прибыл сэр Джеймс Кертис с секретарём. Сэр Джеймс довольно ядовито заметил, что хочет знать, позволят ли ему на этот раз поступать, как принято, и сможет ли он произвести вскрытие когда и где сочтёт нужным. При виде трупов он испытал почти физическое отвращение, чего Аллен за ним ещe никогда не замечал. И огорчённо спросил, дадут ли в его распоряжение бульдозер.
Потом заключил, что смерть, скорее всего, наступила не меньше часа назад, согласился с версией Аллена о способе убийства, выслушал его предложения и уже собрался уходить, когда Аллен его остановил:
— Когда-то этого парня подозревали в торговле наркотиками. Но сами они их не потребляли, верно?
— Я обращу на это внимание, но так бывает нечасто.
— Можно ожидать, что на убийце мы найдём кровь?
Сэр Джеймс призадумался.
— Не исключено, — протянул он наконец. — Если речь идёт о женщине, орудие убийства могло благодаря своим размерам послужить своего рода щитом; в случае с мужчиной этому могло помешать положение головы.
— Могло орудие убийства на мужчину упасть, или мог быть удар нанесён сверху вниз? Это исключительно тяжёлый предмет.
— Вполне возможно.
— Понимаю.
— Пришлёте мне потом этих чудовищ, Рори? Счастливо оставаться.
Едва он ушёл, Фокс с полицейским, который сторожил на лестнице, спустились вниз.
— Я полагал, что лучше подождать, пока сэр Джеймс не управится, — сказал Фокс. — Я был там с ними в комнате. Чабб спокоен, но заметно, что ему не по себе.
В его устах это могло означать что угодно, от раздражения до ярости или даже самоубийственных наклонностей.
— Он только что спрашивал, — продолжал Фокс, — где Санскриты и почему мы их задерживаем. Я поинтересовался, для чего он хотел их видеть, и Чабб заявил, что вообще не собирался этого делать. Просто шёл из аптеки домой и встретил полковника с мистером Шериданом. Полковник, по его словам, выглядел весьма неважно, и потому он попытался забрать его домой, но тот все жал на звонок.
— А что он делает сейчас?
— Трудно описать. Невероятно возбуждён. Бормочет что-то в том духе, что Санскрит — ядовитая гадина, и должен был предстать перед военно — полевым судом.
— А Гомес — Шеридан?
— Тот решил разыгрывать справедливое возмущение. Требует объяснений. Он позаботится, чтобы о столь вопиющем случае стало известно на надлежащем уровне. Мы про него ещe услышим. С виду совершенно нормальная реакция, только у него при этом дёргается левый глаз. И все все время спрашивают, где Санскриты.
— Самое время им узнать об этом, — кивнул Аллен и обернулся к Бейли и Томпсону. — Пахнет палёной кожей. Придётся покопаться в печке.
— Ищете что-то определённое, мистер Аллен?
— Нет. Впрочем… нет. Просто мне любопытно, не отыщутся ли следы чего-то, что пытались уничтожить. Пойдёмте.
Они с Фоксом поднялись по лестнице.
Когда Аллен открыл дверь и вошёл, ему показалось, что Гомес поспешно вскочил на ноги. Он стоял лицом к Аллену, втянув плешивую голову в плечи, и глаза словно чёрные пуговки выделялись на бледной козлиной физиономии. Гомес вполне мог сойти за актёра в захудалом латиноамериканском фильме.
В другом конце комнаты стоял Чабб и смотрел в окно с отчаянной дисциплинированностью солдата на гауптвахте, и все, о чем он думал, делал или чувствовал, оставалось скрытым за маской покорности.
Полковник Кобурн-Монфор лежал в качалке и, развесив губы, громко храпел. «Он был бы менее противен, — подумал Аллен, — если бы не облик офицера и джентльмена: строгий костюм, перстень с печаткой на нужном пальце, туфли ручной работы, галстук его полка, довольно элегантные носки и шляпа с Джермин Стрит, которая сейчас валялась на полу возле кресла.» Все было в полном порядке. А сам полковник Кобурн-Монфор — далеко отсюда.
Гомес тут же взвился:
— Видимо, вы несёте ответственность за это безобразие. Объясните, почему меня тут беспричинно задерживают и никто не желает ни объясниться, ни извиниться?
— Разумеется, — кивнул Аллен. — Потому, что мы полагаем, что вы поможете в нашей работе.
— Полицейские штучки, — фыркнул Гомес. Под глазом у него задёргалась жилка.
— Ну, не надо так, — возразил Аллен.
— Какую работу вы имеете в виду?
— Мы расследуем некоторые обстоятельства, касающиеся той пары, что живёт в этом доме. Это брат и сестра по фамилии Санскрит.
— Где они?
— Далеко они не ушли.
— У них какие-то проблемы? — спросил он, оскалив зубы.
— Да.
— Меня это не удивляет. Они просто преступники. Чудовища.
Полковник захрапел и открыл глаза.
— Что? — спросил он. — О ком вы говорите? О чудовищах?
Гомес презрительно фыркнул.
— Спите, — бросил он. — Вы просто отвратительны.
— Да насрал я на такие замечания, — заявил полковник зычным командным голосом. И закрыл глаза.
— Откуда вы знаете, что они преступники? — спросил Аллен.
— У меня надёжная информация, — буркнул Гомес.
— Откуда?
— От друзей из Африки.
— Из Нгомбваны?
— Из одной так называемой независимой страны. Полагаю, она так именуется.
— Вы должны бы это знать, — заметил Аллен, — раз так долго там жили. — А сам подумал: «Он сейчас очень похож на ящерицу.»
— Глупости, — пробурчал Гомес.
— Не думаю, мистер Гомес.
Чабб отвернулся от окна и уставился на него, разинув рот.
— Меня зовут Шеридан, — громко заявил Гомес.
— Ради Бога, если вы предпочитаете это имя…
— Послушайте, — требовательно спросил Чабб, — что все это значит? С именами?
