Гамбит - Рекс Тодхантер Стаут
Отлично. Ни одного узкого места, за исключением одной маленькой детали. Ни вы, ни убойный отдел, ни Федеральное бюро расследований, вместе взятые, никогда не повесите на него убийство Джерина. Убийство Калмуса было, конечно, непростительной глупостью, поскольку полиция может найти свидетеля, видевшего, как этот человек входил в дом или выходил оттуда. Что касается первого убийства, ума не приложу, как собирался действовать Калмус. Скорее всего, у него не было улик, чтобы припереть убийцу Джерина к стенке. Их не могло быть по определению. Преступник мог просто-напросто отмахнуться, попросив не морочить ему голову.
– Что ж, вполне адекватная трактовка, – проворчал Вулф.
– Мне нравится.
– Адекватная постольку-поскольку. Но даже если принять как данность, что у Калмуса не имелось доказательств, способных убедить полицию, а Блаунт намеревался хранить свою тайну, информация, которой обладал Калмус, была миной замедленного действия. А что, если он переубедит Блаунта? Или, что ближе к истине, раскроет глаза миссис Блаунт?
– Ну да. Конечно. – Я поднял брови. – Это стало бы досадной помехой независимо от судьбы Блаунта. Впрочем, если такой расклад и может объяснить мотивы убийства Калмуса, у нас остается основная… – начал я и остановился.
Вулф закрыл глаза и, откинувшись на спинку кресла, принялся втягивать и вытягивать губы – туда-сюда, туда-сюда. Как я уже упоминал, упражнения для губ ни в коем случае нельзя прерывать. Поэтому я закинул ногу на ногу, устроился поудобнее, приготовившись ждать минуты две-три, и посмотрел на часы.
В результате ожидание заняло не три, а скорее тридцать минут. Вулф открыл глаза и выпрямился ровно через двадцать одну минуту и десять секунд, установив своеобразный рекорд. Я, как всегда, упражнял свой ум, пытаясь угадать ход мыслей Вулфа, и, как всегда, мне в голову пришло множество самых разных вариантов, ни один из которых не стоил и ломаного гроша. И у меня явно не хватило фантазии на то, что на сей раз удумал Вулф. Немудрено, что мыслительный процесс занял у него столько времени. Ведь он решил позвонить женщине.
– Мне нужно поговорить с миссис Блаунт, – сказал он. – Ты знаешь номер ее телефона?
Я потянулся к телефонному аппарату, но Вулф меня остановил, рявкнув:
– Нет! Только номер телефона. Я сам наберу. А тебя здесь нет.
– А где я?
– Не знаю. Ты уволен, отстранен от работы за пренебрежение служебными обязанностями сразу после разговора с мистером Блаунтом. Не выходи из дому. Не отвечай на телефонные звонки или звонки в дверь. Передай Фрицу: если кто-нибудь будет тебя спрашивать, пусть отвечает, что тебя нет, а больше ему ничего не известно. Я дам инструкции после разговора с миссис Блаунт. Так какой у нее номер?
Я назвал номер и проследил за тем, как Вулф крутит диск аппарата. Что ж, среди имеющихся у меня вариантов точно не было неожиданного увольнения сразу после того, как я пролил бальзам на душевные раны Вулфа.
Глава 13
Три часа спустя, без двадцати десять вечера, я стоял в прихожей, в нише рядом с кухней, наблюдая через отверстие в стене за распределением ролей в одной из лучших шарад, когда-либо срежиссированных Вулфом.
Со стороны кабинета глазок в стене закрывала симпатичная картина с изображением водопада, висевшая в пяти футах справа от письменного стола Вулфа. Со стороны ниши глазок прятался за металлической панелью, расположенной на уровне глаз, которая бесшумно отодвигалась, причем написанный на заказ водопад ничуть не мешал обозревать кабинет и слышать, о чем там говорят. Хотя, конечно, обзор и слышимость были чуть хуже, чем с моего места за письменным столом в кабинете. Но я не мог присутствовать там лично, поскольку меня уволили за недостойное поведение; кроме того, мое кресло не выдержало бы двоих, а сейчас его занимал Сол Пензер.
Итак, без двадцати десять в кабинет вошел Вулф, прошествовал к своему столу, сдержанно поприветствовал собравшихся тремя кивками – влево, прямо перед собой и вправо – и сел. Все, кроме Сола, явились по просьбе миссис Блаунт, которой позвонил Вулф. Следуя моим инструкциям, Сол усадил миссис Блаунт в красное кожаное кресло. В стоявших в первом ряду желтых креслах рассадка была осуществлена следующим образом: слева сидела Салли, в центре – Эрнст Хаусман, справа, ближе к моему столу, который занимал Сол, – доктор Эйвери. В креслах во втором ряду находились Мортон Фэрроу, племянник, и Чарльз У. Йеркс, банкир.
Салли была единственной, кто имел хоть какое-то представление о происходящем. Поскольку мне нужно было не только проинструктировать Салли, но и отрепетировать с ней ее роль, она пришла к нам в половине восьмого, и мы вместе пообедали на кухне. Кухня была выбрана по двум причинам. Во-первых, чтобы Вулф мог соблюсти нерушимое правило не говорить о делах за обеденным столом, а во-вторых, чтобы ввести Фрица в курс дела. Кто-нибудь из пришедших мог о чем-нибудь спросить Фрица, когда тот будет открывать ему дверь, и на любой вопрос следовало дать правильный ответ. Салли не знала только того, что я буду наблюдать за кабинетом через глазок в стене. Наблюдение через глазок сценарием не предусматривалось. Я просто хотел убить время и послушать, как Вулф будет вешать гостям лапшу на уши. Более того, Салли могла непроизвольно поглядывать на изображение водопада, отвлекая тем самым внимание остальных, а Вулф сейчас требовал максимум внимания к себе.
И он его получил. Семь пар глаз были
