Гамбит - Рекс Тодхантер Стаут
– Дэну не нужно было меня уговаривать. Я с самого начала не возражал.
– Однако он с вами говорил. И уже кого-то подозревал. Наверняка. Он не упоминал – кого?
– Нет. Сказал только, что придется признаться Ниро Вулфу в том, что я подлил кое-что в шоколад. Ведь Дэн нуждался в профессиональном расследователе, а Вулф считался лучшим из лучших. Если у Дэна и был кто-то на уме, он промолчал. Он только… погодите-ка! Он сказал одну вещь. Он спросил меня, неужели я не понимаю, что могло бы произойти. Я ответил «нет» и поинтересовался, о чем это он. Дэн обещал все объяснить после разговора с Вулфом. По-вашему, он кого-то конкретного имел в виду?
– Наверняка.
– И кого именно?
Я с невероятным трудом преодолел искушение ответить на вопрос Блаунта. Нет ничего приятнее, чем показать клиенту, что не только у Вулфа котелок варит, не говоря уже об удовольствии доложить Вулфу о своем ответе на вопрос клиента. К сожалению, пришлось прикусить язык. Вероятность ошибки составляла один к тысяче, и нужно было проверить мою теорию на наличие в ней узких мест.
Поэтому я покачал головой:
– Откуда мне знать. Возможно, в квартире Калмуса и была какая-то улика, однако она наверняка в руках полиции. Я могу и дальше засыпáть вас вопросами, но я уже узнал то, за чем пришел, а именно факт, известный лишь вам и Калмусу. Факт этот, несомненно, крайне важный, и Калмус остался бы жив, если бы посоветовался с Вулфом, а не пошел напролом. – Я взял со стола блокнот без единой записи. – Когда мистер Вулф решит, как ему действовать дальше, он вас известит, хотя, возможно, и нет. Пока вы в тюрьме, это будет затруднительно и потребует времени. – Я встал и взял со стула пальто со шляпой. – Вулф не сможет проконсультироваться с вашим адвокатом, чтобы не нарушать условие конфиденциальности.
– Но как мистер Вулф… Что он будет делать?
– Без понятия. Вулф действует по своему усмотрению. Он наверняка что-то предпримет и, вероятно, попросит меня встретиться с вами еще раз, чтобы кое-что уточнить. Быть может, вы увидите меня уже завтра. – Я принялся натягивать пальто.
Блаунт вскочил на ноги:
– Боже мой! Вся моя… Я целиком и полностью в руках человека, которого никогда не видел. Запомните, что я вам сказал. Я скорее останусь в тюрьме на месяц, на год, лишь бы моя жена и дочь не узнали, какого дурака я свалял.
Когда мы обменивались прощальным рукопожатием, у Блаунта на уме было лишь это, но отнюдь не у меня. Неужели все оказалось так просто, как выглядело на первый взгляд? Не было ли здесь какой-то засады? Пока я в сопровождении охранника шагал по коридору и ловил на улице такси, я рассматривал ситуацию под разными углами и к тому времени, как такси свернуло на Тридцать пятую улицу, пришел к выводу, что вероятность двух сделанных мной выводов сто к одному. Во-первых, теперь я точно знал, что случилось в тот вечер в клубе «Гамбит», а во-вторых, даже Ниро Вулфу будет не под силу это доказать. Я определенно не видел ни малейшей трещинки, в которую для начала можно было бы вбить клин.
Но, по крайней мере, я мог подпихнуть Вулфа. Ведь если он чего и ожидал от моей встречи с Блаунтом, то явно не такого. Такси остановилось перед старым особняком из бурого песчаника в 18:02, а значит, Вулф уже вернулся из оранжереи. Расплатившись с таксистом, я поднялся на крыльцо, открыл дверь своим ключом, повесил на вешалку пальто и шляпу, после чего прошел в кабинет. Вулф, очевидно покончивший с «Африканским генезисом», сидел за письменным столом с какой-то книгой в синей обложке в руках, которую сразу закрыл, когда я прошел к своему письменному столу и сунул неиспользованный блокнот в ящик.
– Я могу назвать имя убийцы Пола Джерина и Дэна Калмуса, – заявил я.
– Вздор! – буркнул Вулф.
– Нет, сэр. И вы наверняка со мной согласитесь. Но я хочу удостовериться в остроте вашего ума, а потому просто отчитаюсь и начну с того, что Блаунт сообщил мне. Шоколад отравил он.
– Пф! А кто ж тогда задушил Калмуса?
– Скоро узнаете. Дословный пересказ?
– Да.
И я все изложил слово в слово. Обычно Вулф слушает мои отчеты с закрытыми глазами. На сей раз он открыл глаза, как только я дошел до того места, где на вопрос, не он ли отравил шоколад, Блаунт ответил «да». Я закончил свой рассказ сообщением, что бутылочка и бланк с результатами анализа находятся в запертом ящике стола в офисе Блаунта. Выслушав мой отчет, Вулф наклонил голову и сказал:
– Неудивительно, что ты можешь назвать имя убийцы.
– Да, сэр. Полагаю, это очевидно. У меня вопрос. Когда во вторник днем вы заставили Салли пригласить сюда всех, включая его, вам приходила в голову такая возможность?
– Нет. С чего вдруг? Несомненно, Джерину стало плохо из-за шоколада. А теперь это получило подтверждение. – Вулф сделал глубокий вдох. – Я чувствую невероятное облегчение. Необходимость поверить, что кто-то из них осмелился в присутствии Джерина совершить некие манипуляции с шоколадом во время объявления хода, рискуя в любую минуту быть схваченным за руку, держало мой интеллект в оскорбительном для меня напряжении. Я знал, что такое невозможно, да и ты тоже. Приемлемо, Арчи. – Вулф снова сделал глубокий вдох. – Бальзам для моего раненого самолюбия. Какие-нибудь узкие места имеются?
Вулф спрашивал, имеются ли узкие места, а не указывал на них, что свидетельствовало о том, как тяжело ему это давалось. Похоже, пока я докладывал, Вулф так радовался освобождению своего интеллекта от напряжения, что слушал меня вполуха, хотя самую суть уловил.
– По крайней мере, я их не вижу. Конечно, то, что он убил Калмуса, расставило все по своим местам. Теперь, когда Калмуса и Блаунта можно вычеркнуть из списка подозреваемых и, к вашему величайшему облегчению, забыть об остальных трех посредниках, кто у нас остается? Ведь мышьяк как-то попал в организм Джерина. Конечно, есть еще масса вопросов. Например, какие слова или поступки Калмуса натолкнули преступника на мысль, что адвокат его вычислил. Но это не узкое место, а всего лишь прореха в нашей версии. Единственное узкое место, насколько я понимаю, – невозможность доказать, что именно этот человек убил Джерина. Ведь он абсолютно неуязвим. Хотя в
