Гамбит - Рекс Тодхантер Стаут
И опять же я не могу описать вам реакцию присутствующих и тем более рассказать, кто что говорил, поскольку сосредоточился на человеке, с которым собирался побеседовать через час или около того. Он исполнил свою роль не хуже, чем Салли. Когда Вулф вышел из кабинета, доктор Эйвери встал и подошел к миссис Блаунт, наклонился к ней и что-то сказал, но из-за возникшего многоголосья я не услышал, что именно. После чего, уступив Хаусману свое место возле миссис Блаунт, Эйвери оказался рядом с Салли. Он нежно взял ее за руку, и я, не стерпев подобной наглости, даже заскрежетал зубами. Салли могла отшатнуться от него или напрячься, но она – черт побери! – сдержалась. На ее лице не дрогнул ни один мускул, словно она тренировалась годами. Замечательно! Салли спас Сол, который подошел отдать чек. Она отвернулась, категорически отказываясь его брать, но в конце концов сдалась, поскольку так было написано в сценарии. Пока Салли прятала чек в сумочку, я задвинул панель и рванул на кухню. Как-никак имелся один шанс на миллион, что, покинув кабинет, кто-нибудь из них пойдет не в ту сторону, завернет за угол к нише и столкнется со мной лоб в лоб, чего мне меньше всего хотелось. На кухне я сразу направился к холодильнику за пакетом с молоком и налил себе стакан. Мой выход был еще впереди, и мне следовало подкрепиться. Фриц тем временем вышел в прихожую, чтобы помочь Солу выпроводить гостей.
Я слышал, как они уходили, слышал, как дважды хлопнула входная дверь, однако оставался на кухне до возвращения Фрица, сообщившего, что путь свободен. А через пару минут на кухне появился Сол. Он вытаращил на меня глаза и спросил:
– Что ты здесь делаешь? Тебя ведь пригвоздили к позорному столбу. А мне понравилась моя новая работа. Фриц, помоги мне выставить его вон.
– Ха-ха! Я могу сделать вас обоих одной левой. Правда, она хорошо сыграла свою роль?
– Несомненно. Да и он тоже.
– Ничего удивительного. Он долго практиковался. Ты был великолепен. Твое «в пять тридцать девять» – просто высший класс.
Я подошел к внутреннему телефону и позвонил в комнату Вулфа.
– Да? – послышался его голос.
– Они ушли, и я уже на выходе. Какие-нибудь изменения?
– Нет. Приступай.
– Ладно. Постараюсь вас больше не подводить.
Я положил трубку, взял со стула заранее приготовленные пальто и шляпу, оделся, взял багаж – сумка тоже была собрана заранее, – сказал Солу, что надеюсь скоро позвонить, и вышел через заднюю дверь. Ведь объект мог подвернуть ногу, спускаясь с крыльца и теперь, возможно, сидит на ступеньках, потирая щиколотку. Задняя дверь выходила в небольшой дворик, где Фриц выращивал зелень или, по крайней мере, пытался ее выращивать, а в дальнем конце дворика в заборе высотой восемь футов имелась калитка с засовом, который Фриц сейчас и задвинул за мной. Узкий проход между двумя зданиями вел на Тридцать четвертую улицу. В четверть одиннадцатого я сел в такси и велел таксисту отвезти меня в отель «Талботт», где уже был забронирован номер. Без четверти одиннадцать, открыв дверь номера 914, я дал на чай коридорному, повесившему мои пальто и шляпу, и пожелал ему спокойной ночи. Затем подошел к телефону и попросил телефонистку соединить меня с конкретным абонентом.
Одна из тысячи мелочей, к которым следует привыкнуть, но которые вряд ли когда-нибудь пригодятся, – это умение отличить по голосу девушку из службы секретарей-телефонисток от горничной или секретарши. Объяснение заняло бы целую страницу, поэтому я, пожалуй, не стану утомлять вас излишними подробностями. Поскольку доктор Эйвери был холостяком, то жена и дочь автоматически отпадали. Итак, я попал на женщину из службы секретарей-телефонисток, которая сообщила мне, что доктор Эйвери сейчас не может подойти к телефону, но она свяжется с ним чуть позже, после чего спросила, не хочу ли я оставить сообщение. Я хотел. Итак, я назвал свое имя, номер телефона отеля и сообщил, что должен поговорить с мистером Эйвери по крайне неотложному делу.
Служба секретарей-телефонисток – дьявольски неприятная штука. Если ты позвонил по нужному тебе номеру и не получил ответа, то вполне можешь и дальше дозваниваться. Но если ты попадаешь на телефонистку, тебе остается только ждать, причем нет никакой уверенности, что твое сообщение передадут. А если ты будешь названивать, скажем, каждые десять минут, то телефонистка разозлится и тогда уж точно ничего не передаст. Однако на сей раз мне не на что было пожаловаться. Я решил, что начну дергаться не раньше без четверти двенадцать и попробую набрать доктора Эйвери в полночь, а потому спокойно сидел в кресле с «Газетт» в руках, когда в двадцать минут двенадцатого раздался телефонный звонок. Сняв трубку, я сказал:
– Алло.
– Кто говорит? – послышался требовательный мужской голос.
Вопрос, не заслуживающий ответа.
– А кто спрашивает? – парировал я.
– Я Виктор Эйвери. Вы Арчи Гудвин?
– Верно. Доктор, я должен убедиться, что это вы. Для вашей же безопасности, не моей. Вы, наверное, помните, что во вторник вечером сказали Ниро Вулфу, как называется гамбит, который вы использовали против Пола Джерина? Ну и как он назывался?
Короткое молчание.
– Контргамбит Альбина.
– Ну ладно. Нас никто не может подслушивать?
– Нет.
– Нам необходимо встретиться. Это длинная история. Я только введу вас в курс дела. Я больше не работаю на Ниро Вулфа. С сегодняшнего дня. Вчера в шесть вечера он велел установить непрерывное наблюдение за входом в дом Дэниела Калмуса. Когда сегодня утром после бессонной ночи, проведенной с копами, я отчитывался перед Вулфом, то сказал, будто не видел, чтобы человек, которого я знаю, входил в дом или выходил оттуда. Сегодня днем Вулф наехал на меня, заставив признаться, что я почти на час оставлял пост. И в итоге дал мне пинка под зад.
– Не повезло вам.
– Вот именно. Но суть в том, что я соврал. Я не покидал своего поста. Проторчал там весь вечер и действительно видел человека, входившего в дом и выходившего оттуда, и узнал его. Это я и хотел с вами обсудить.
– А почему именно со мной?
– Ну, у вас богатый опыт по части советов. Ведь с докторами советуются по самым различным вопросам. Думаю, Вулф возьмет меня обратно, если я расскажу ему правду. Вот я и хочу у вас спросить, что вы мне посоветуете. Я не могу откладывать решение в долгий ящик.
