Во власти Золотого Бога - Константин Викторович Еланцев
В настоящее время более крупное и более чистое золото находится у самих гор, в вершинах источников, причем там, где склон течения был крут, особенность эта выступает резче. В вершинах долин попадается также золото более шершавое, так как частицы гладкие легче уносились течением.
– Вы мне целую лекцию прочитали! – улыбнулся Черкашин.
– Да, из диссертации, – вздохнул геолог, – которую так и не защитил….
– Из-за Волошина?
– Из-за него….
– А после всего не было соблазна здесь золото поискать, а вдруг?
– Основная задача уголь, а золото…. Нет, не было! – мотнул головой Фросин, – Если кто для себя задумал намыть – намоет!
Допрос остальных членов отряда тоже ничего не дал. Только заметно нервничал завхоз Зубов. С ним Черкашин решил провести отдельный разговор. А потом надо было непременно навестить метеорологов, встречу с которыми он откладывал в последнюю очередь. Да и местность ещё раз прочесать надо бы! Придётся опять привлечь промысловиков.
Черкашин сидел на берегу Нидукана и ещё раз прокручивал в уме весь прошедший день: отлёт Волошина, слова Кузьмина, допросы, ответы…. И ни единой ниточки, ни единой!
– Дяденька! – услышал следователь.
Посыпалась галька.
За спиной стоял парнишка лет пятнадцати:
– Я Тимошка, сын охотника Нефёдова!
– А, ну, садись, Тимофей! – Черкашин удивился и непроизвольно подвинулся, – Ты ко мне?
– Да, – Тимошка присел и оглянулся: не видит ли кто!
– Чего ты? – опять удивился следователь.
– Я видел тогда его, ну, пропал который!
– Ну?
– Он с той стоял, и они спорили о чём-то!
– Да с кем « с той-то»? – не выдержал Черкашин.
– С той, которая на метеостанции! Спорили-спорили, а потом он закинул рюкзак на плечи и пошёл вниз по Нидукану.
– Ты не путаешь, парень?
– Нет, вниз пошёл, вон туда! – Тимошка показал пальцем в сторону, куда сегодня утром отбыл участковый Кузьмин в лодке сторожа заготконторы Двигуна.
– Спасибо, дружище, помог!
Они поднялись, и Черкашин потрепал парнишку за русые локоны:
– Не жарко?
– Да не! Осенью всё-равно состригут!
– Тимофей, а куда пошла та женщина с метеостанции после того, как с пропавшим рассталась? – уточнил следователь.
– Куда… Кажись, к геологам и пошла! Ну, да, к ним! Вон в ту палатку!
Это был склад, палатка завхоза Зубова.
3. На берегах реки таёжной
Нет, не следователь Черкашин Николай Иванович, не следователь, да и не был им никогда! Кадровый сотрудник Комитета Государственной Безопасности майор Черкашин великолепно играл несвойственную ему роль. Так уж получилось, что после увольнения из армии, где основные годы своей службы он провёл в должности начальника особого отдела воинской части, вновь вернулся к тому, с чего начинал аж с конца шестидесятых!
Черкашин вспомнил, как после увольнения всё пытался понять: что же дальше? Демобилизовался сам, в госпитале провалялся едва ли не месяц, восстанавливаясь после одного нелепого и мистического случая в якутской тундре. Вспомнил, как в штабе округа, комиссия, словно книгу читала поданный им рапорт о мистическом происшествии, которое он расследовал. Полковник Ребров, покачивая головой, всё чаще посматривал на главного врача окружного госпиталя. Туда его и отправили позднее подлечить нервы, а затем и вовсе поддержали тему увольнения из рядов Советской армии, едва Черкашин изъявил такое желание. Было жалко себя, и обидно, что не поддержали, не поняли, даже для вида не попытались уговорить остаться! Хотя…. В то время не могло быть в СССР никакой мистики! А самые упорные проходили курс лечения в госпиталях да психбольницах. Он оказался умнее и не стал настаивать на своих выводах. Просто ушёл от всего этого.
Демобилизовавшись, Николай Иванович перебрался в Красноярск и днями бродил по городу. Поскольку его прежняя должность была в штатном расписании Комитета Государственной Безопасности, не покидала надежда, что майор Черкашин ещё нужен, ещё пригодится и может принести пользу государству.
А потом раздался звонок, которого Николай Иванович так долго ждал. Звонили из краевого Управления КГБ и просили явиться для важной ему встречи. Вот здесь он и встретил подполковника Вельяминова, того самого Мишку Вельяминова, своего однокашника по Высшей школе КГБ.
Вельяминов пригласил Черкашина домой. Они проговорили всю ночь. Сидели на кухне, пили настоящий коньяк и говорили, говорили…. Несколько раз просыпалась Мишкина жена, заходила на кухню и, улыбаясь, всё качала и качала головой.
– Жена, дети? – спрашивал Мишка.
Черкашин грустно вздыхал и тёр свои начинающие седеть виски:
– Нет никого, Миша, представляешь? Едва попал в госпиталь после того случая, как жена собрала вещички и была такова! Потом на развод подала, ну, а я, если честно, не особо-то и сопротивлялся. Она ведь со мной даже на Север не поехала, все эти годы в городе прожила. Как-то затухло всё со временем, стёрлось: и любовь, если была, и желание, чтобы кто-то был рядом…. Благо детей мы так и не завели, оттого и потери, наверно, никакой не чувствую!
– Квартира?
– Да, купил двушку кооперативную. Вот обустраиваюсь!
– Думаю, Коля, это дело придётся немного отложить на потом….
С этого момента и стал Черкашин сотрудником краевого Отдела КГБ по незаконной добыче и обороту драгоценных металлов. В коллективе прижился, начальство приняло, благо, рекомендация Вельяминова стоила многого. Провёл несколько успешных операций и в составе групп, и самостоятельно. Жизнь вошла в свою колею, а здесь и дело в Понырях подвернулось!
– Ты ведь из тех мест, Коля? – спросил тогда Вельяминов.
– Да, но столько лет прошло! Знаешь, Миш, я ведь кроме тунгуса Тыманчи и не помню никого. Разве что ещё Золотого Дялунчу!– улыбнулся Черкашин.
– И он тоже понадобится! – кивнул головой подполковник.
Недели две назад в городе был задержан продавец драгметалла некий Дутов. Задержан был случайно. Позвонил ювелир Селин и сообщил, что ему предложили партию россыпного золота по необычно низкой цене. Он, естественно, понял, чем обернётся эта сделка и сообщил в местное отделение милиции. Те сразу передали сведения чекистам.
Выяснилось, что металл поступает с одного из северных районов края. По предположениям экспертов местом добычи могла быть Сыверма, глухой и малозаселённый район Эвенкии. Нет, здесь и раньше по рассказам старожилов занимались незаконной добычей. Но всё это так, мелочи, поскольку весь улов «предпринимателей» составлял не более ста-двухсот грамм. Промышленных месторождений не было, поэтому выявлялись отдельные случаи, на которые особого внимания не обращали.
В этот же раз «на рынок» выплыло сразу почти два килограмма, а это уже не могло пройти мимо глаз комитетчиков.
«Снабженцев» Дутов не знал. Забирал товар в условленном месте. После реализации деньги переводил на разные сберкнижки, счета которых сыщики нашли в одной из его записных. За свою работу получал неплохие комиссионные, чем и жил, стараясь тратить их вдали от родного города, чтобы не привлекать внимания бдительных граждан.
А поскольку в Сыверме работала геологическая экспедиция, Вельяминов предположил, что они могут быть причастны к незаконной добыче, потому что по роду своей профессии оказывались наиболее осведомлёнными по местам скопления россыпей золотоносного песка.
И дело о пропаже маршрутного рабочего Вадима Холодова оказалось,
