Дэвид Дэвис - Шерлок Холмс и Дело о крысе (сборник)
Тем временем мой обидчик схватил меня за горло, и я отчаянно пытался вырваться. Несмотря на все мои усилия, безжалостные пальцы сжимались все крепче, я начал задыхаться. Негодяй приблизил ко мне ухмыляющееся лицо. У него оказался крупный нос картошкой, злобный неподвижный взгляд и блеклая кожа, однако вскоре черты эти стали расплываться – сознание покидало меня. Перед глазами повисла серая пелена, я почувствовал, как подкашиваются колени. В голове застучало, я отчаянно пытался вдохнуть. Мир завертелся, уплывая прочь, я, кажется, услышал еще один выстрел, а потом провалился во тьму.
Очнулся я на темном крыльце какого-то магазина, ярдах в двадцати от того места, где на меня напали. Я медленно, тяжело поднялся и тут же привалился к дверям – мозг с трудом мирился с возвращением к яви. Я потер горло, все еще чувствуя на нем хватку безжалостных пальцев. Потом посмотрел на часы. Когда циферблат перестал расплываться, оказалось, что уже почти пять утра. Я пролежал без сознания около трех часов. Нетвердым шагом, пошатываясь как пьяный, я спустился с крыльца, немного подождал, давая зрачкам и мозгу сфокусироваться. Шея болела, в горле пересохло. Я окинул взглядом пустую улицу, серую и зыбкую в первых лучах рассвета. Нападавших нигде не было видно, а главное – это я осознал с пронзительной ясностью – нигде не было видно и Шерлока Холмса.
Я подошел к тому месту, где на нас напали. Там растеклось две лужицы крови, она по-прежнему блестела на мостовой. То был единственный признак того, что здесь что-то произошло. Я осмотрелся, озирая дверные проемы в надежде, что Холмса тоже перетащили на какое-то крыльцо. Но у дверей, как и на улице, было пусто.
– Холмс! – позвал я. – Холмс!
Голос прозвучал глухо, потом звук поглотила тишина.
Что произошло с моим другом? Я потряс головой, надеясь, что она прояснится. Будь у него выбор, он наверняка не бросил бы меня в таком состоянии. А из этого можно было сделать только один безрадостный вывод: его похитили. Если бы эти мерзавцы его убили, вряд ли бы они потащили с собой труп. Так я пришел к заключению, что, по крайней мере, мой друг жив. Но чего от него хотят и почему бросили меня? Я понял, что мгновенно отыскать ответ на эти вопросы не удастся. Нужно вернуться на Бейкер-стрит, привести себя в порядок, что-нибудь съесть и принять лекарство, чтобы восстановить силы. А уж там можно спокойно все обдумать и решить, как действовать дальше. Еще раз окинув взглядом место поединка, я медленно зашагал к дому.
Поднимаясь по ступенькам в нашу гостиную, я еще лелеял невозможную мысль, что, открыв дверь, обнаружу Холмса в том уголке, где он обычно производил свои химические опыты. Он махнет мне рукой, жестом пригласит сесть и объяснит, к чему все эти кипящие реторты и омерзительные запахи. Увы, этого не произошло. Меня ждала пустая квартира, поблекшая в бледном свете зари.
Я принял решение пока не рассказывать об исчезновении Холмса никому, даже миссис Хадсон и Лестрейду – сначала попытаюсь решить загадку самостоятельно. Миссис Хадсон уж всяко не удивится отсутствию Холмса за завтраком. Он вечно пропадал на целые дни и ночи, когда занимался каким-то расследованием. Наша замечательная миссис Хадсон принимала это как должное – то была одна из величайших ее добродетелей.
К половине девятого я принял ванну, оделся, проглотил порошок, чтобы унять пульсирующую головную боль. Плотный завтрак и кофе позволили мне снова почувствовать себя человеком. Я сел у камина, закурил трубку и попытался составить план действий. Мне казалось совершенно очевидным, что нападавшие были подручными Джосайи Бартона. Возможно, они утащили Холмса обратно в «Мост мечтаний», хотя это выглядело как-то слишком прямолинейно. Они ведь знают, что я могу обратится в полицию, явится Лестрейд с ордером и устроит обыск. Возможно, они даже надеются, что я именно так и поступлю, тем самым сыграв им на руку: они смогут доказать свою полную невиновность. Я вспомнил ухмыляющееся лицо Бартона, его самодовольные манеры и понял, что именно этого-то он от меня и ждет. Значит, моя задача – не повестись на это.
Разумеется, оставалась главная проблема: с чего начать поиски моего друга. Тут я вспомнил наш с Холмсом разговор, когда мы вышли из «Моста мечтаний». Он упомянул грузовое судно «Матильда Бригс», которое должно было пришвартоваться у причала Христофора, – Стэмфорд подчеркнул его название в газете. Вот с чего, пожалуй, следовало начать, а поскольку других вариантов попросту не было, я поневоле возложил все надежды на этот. Бартон и его подручные наверняка не знают, что мы обладаем подобной информацией, и решат, что могут безнаказанно спрятать Шерлока Холмса на борту. Я был очень горд, что смог прийти к такому выводу, и решил посетить причал Христофора и как можно быстрее прояснить сию часть загадки. И уж на эту-то экскурсию я точно отправлюсь при оружии. Впрочем, еще один загадочный и очень тревожный вопрос непрерывно крутился в моем мозгу: что нужно негодяям от Шерлока Холмса?
Я как раз надевал пальто, когда вошла миссис Хадсон и объявила, что пришел посетитель.
– Ко мне? – уточнил я с удивлением.
– Да, доктор, к вам. Молодая дама.
– У меня чрезвычайно срочное дело. Не могли бы вы попросить ее прийти еще раз, завтра?
Миссис Хадсон посмотрела на меня с упреком.
– Да будет вам, доктор, это на вас не похоже. Неужели вы не можете уделить ей несколько минут? Она, похоже, очень расстроена, а еще сообщила мне, что дело крайне важное.
– Как зовут эту даму?
– Миссис Каллахан. Она сказала, что вы ее знаете как Элис Меллор.
– Элис! – воскликнул я удивленно. – Ну конечно же, впустите ее, пожалуйста.
Я бросил пальто на стул и в нетерпении ожидал Элис. Вошла она через несколько секунд – щеки ее взволнованно пылали.
– Ах, Джон! – воскликнула она. – Я обнаружила в лечебнице такую страшную вещь!
Глава седьмая
Прожорливый дракон
Поведение Элис указывало, что состояние ее близко к шоковому. Я помог ей сесть в кресло и почувствовал, что она дрожит всем телом; на глаза ее навертывались слезы. Несмотря на ранний час, я налил в бокал бренди и заставил ее выпить. О чем бы там ни собиралась поведать моя приятельница, это неведомое пока событие успело наложить отпечаток на ее черты. Под глазами у нее залегли тени, вчерашнюю нежную белизну кожи сменила нездоровая серость.
– Ах, Джон! – всхлипнула она, склоняя голову, и слезы хлынули у нее из глаз.
Я сел с ней рядом и сжал ее руку.
– Ну, будет, дорогая, вряд ли дела так уж плохи. А кроме того, я сделаю все, чтобы поправить дело.
Выговорив эти слова, я вдруг осознал их полную бессмысленность. Вот я сижу и бормочу пустые утешения, хотя сам совершенно запутался в кошмарной истории, а единственный человек, способный пролить свет на события, мой друг мистер Шерлок Холмс, исчез без следа.
Проявив всю силу воли, Элис утерла слезы и смущенно улыбнулась.
– Ты не утратил умения утешать страждущих, Джон.
Я улыбнулся в ответ. Приятно было видеть, как прояснились ее глаза.
– Давай-ка я все-таки расскажу, почему явилась сюда и намочила слезами твой ковер. – Только теперь она, кажется, заметила, где находится. – А мистер Холмс дома? Я уверена, он тоже захочет выслушать мой рассказ.
– Безусловно, – ответил я с некоторой неловкостью, – только, боюсь, он сейчас очень занят в другом месте.
Она с пониманием кивнула.
– Ладно, тогда стану рассказывать тебе одному.
– Рассказывай во всех подробностях.
– Вчера, после вашего посещения, доктор Карсуэл вызвал меня к себе в кабинет и стал допытываться, чем именно вызваны ваши расспросы. Я ответила, что знаю не больше, чем он. Говорил он крайне раздраженно. «С какой радости Шерлок Холмс станет совать сюда нос? Это лечебница, не тюрьма», – рявкнул доктор. Вообще-то на него это не похоже. Кажется, он мне не поверил. А когда я уходила, бросил на меня очень странный взгляд.
– В каком смысле странный?
– Трудно объяснить, но мне от него стало не по себе. Я бы сказала, угрожающий. Однако сегодня к утру я почти забыла об этой истории. И вот я собралась отнести чистое белье в старый морг – помнишь старый морг внизу, в подвале?
Еще бы. Мрачное место – и в мое время оно было таким. Собственно, морг представлял собой сводчатый подвал, туда уносили тела пациентов, скончавшихся от заразных болезней, там они дожидались кремации в огромной печи Барта – мы называли ее «Прожорливым драконом».
Я кивнул, и Элис продолжила:
– Я как раз подходила к дверям морга, когда они распахнулись и оттуда вышел доктор Карсуэл. Увидев меня, он вздрогнул.
«Что вы здесь делаете? – спросил он сердито. – Почему не занимаетесь своими делами?»
«Я именно ими и занимаюсь, – ответила я. – Вот, принесла в морг чистое белье».
Он посмотрел на простыни, которые я перекинула через руку, и буквально вырвал их у меня.
«Сам отнесу, – проворчал он. – А вы ступайте обратно в палату».
