Мое преступление - Гилберт Кийт Честертон
Но, несмотря на это, у края скамьи стоял маленький круглый столик, какие обычно бывают в ресторанах, с небольшой бутылкой шабли и тарелкой с изюмом и миндалем. За столом на скамье расположился темноволосый юноша с непокрытой головой. Он удивительным образом почти не шевелился, пристально вглядываясь в морской простор; с расстояния в четыре ярда молодой человек напоминал восковую фигуру. Впрочем, когда друзья приблизились еще на ярд, юноша подскочил, словно чертик из табакерки, и почтительно, но без подобострастия, промолвил:
– Джентльмены, не желаете ли зайти? Сейчас весь персонал взял выходной, однако я могу приготовить вам что-либо, не требующее особого мастерства.
– Буду признателен, – сказал Фламбо. – Так вы – хозяин заведения?
– Верно, – ответил брюнет, понемногу возвращаясь к прежнему бесстрастному состоянию. – Понимаете ли, все мои официанты – итальянцы. Я решил оказать им любезность и разрешил поглазеть на то, как их соотечественник победит чернокожего. Разумеется, если у него хватит сил. Вы ведь знаете, что после кучи проволочек сегодня состоится широко разрекламированный бой между Мальволи и Грязным Нэдом?
– Боюсь, мы слишком торопимся и не сможем по достоинству оценить ваше гостеприимство, – сказал отец Браун, – однако моему другу наверняка придется по вкусу стакан хереса: во-первых, чтобы уберечься от простуды, а во-вторых, он будет рад выпить за успех чемпиона-католика.
Фламбо не слишком понимал, как люди могут пить херес, но возражать не стал и выразил сердечную благодарность.
– Херес? Да, разумеется, – кивнул хозяин, разворачиваясь в сторону своего заведения. – Простите, это займет несколько минут. Как я уже заметил, официанты взяли отгул…
Он сделал пару шагов к отелю, из темных окон которого, забранных ставнями, не пробивалось ни лучика света.
– Не стоит утруждаться… – начал было Фламбо.
Однако владелец отеля пустился в уговоры:
– Послушайте, у меня есть ключи, и я вполне могу отыскать путь во тьме.
– Я не имел в виду… – вмешался отец Браун, тут же прерванный зычным мужским голосом, донесшимся из коридоров обезлюдевшего отеля.
Голос громко, но неразборчиво проревел какое-то иностранное имя, и хозяин гостиницы сорвался с места куда быстрей, чем когда шел за хересом для Фламбо.
Все случившееся неопровержимо свидетельствовало о том, что владелец отеля говорил только правду и ничего, кроме правды. Однако и Фламбо, и отец Браун впоследствии частенько упоминали, что ни разу во время других совместных приключений, зачастую весьма опасных, кровь не леденела у них в жилах так сильно, как в тот миг, когда они услышали ужасный голос, внезапно донесшийся из темного пустого отеля, голос, который мог бы принадлежать великану-людоеду.
– Повар! – торопливо выкрикнул хозяин гостиницы. – Совсем забыл о нашем поваре. Он уже уходит. Я сейчас принесу ваш херес, сэр.
Словно в подтверждение этих слов дверной проем заполонила огромная белая фигура. Белый колпак, белый фартук – все, как и приличествует повару, вот только черное лицо сильно выделялось на общем фоне. Фламбо часто слыхал, что из чернокожих получаются хорошие повара. Его куда больше удивил контраст между цветом кожи и распределением ролей новых знакомцев: создавалось впечатление, будто именно хозяин гостиницы обязан прибегать на зов повара, а не наоборот. Впрочем, насколько он помнил, заносчивость шеф-поваров уже успела войти в поговорку. А потом хозяин отеля вернулся с хересом, и Фламбо оценил напиток по достоинству.
– Я только хотел сказать, – вновь вступил в разговор отец Браун, – на побережье так мало людей, хотя после стольких проволочек намечается такой грандиозный бой. А мы повстречали всего лишь одного человека за все путешествие. Удивительно, правда?
Хозяин отеля пожал плечами:
– Просто-напросто они приезжают с другого конца города – в трех милях отсюда есть железнодорожный вокзал. И, поскольку сейчас сюда едут лишь любители спорта, они заночуют в городских гостиницах и уберутся отсюда. Сами видите, погода нынче неподходящая, чтобы нежиться на пляже.
– Или на скамье, – сказал Фламбо, кивнув на маленький столик.
– Ну, я должен быть готов ко всему, – с каменным лицом ответил владелец отеля.
В целом он производил впечатление ничем не примечательного человека с хорошими манерами. Ни в его слегка желтоватом лице, ни в костюме темных тонов не было ничего необычного, разве что черный галстук, обмотанный вокруг шеи наподобие шарфа и закрепленный золотой булавкой, на которой виднелось украшение в виде гримасничающей рожицы. Лицо его нельзя было назвать выразительным, лишь один глаз щурился сильней другого. Это могло оказаться следствием привычки либо результатом нервного тика, но в любом случае создавалось впечатление, будто второй глаз больше первого – или вообще искусственный.
Воцарившуюся тишину нарушил спокойный вопрос хозяина гостиницы:
– А где именно во время прогулки вы повстречали этого человека?
– Как ни странно, неподалеку отсюда, – ответил священник. – Прямо под той сценой.
Фламбо, расположившийся на длинной железной скамье и приканчивающий стакан хереса, отставил его в сторону и вскочил на ноги, изумленно глядя на приятеля. Он даже открыл было рот, чтобы вставить свою реплику, но потом вновь закрыл его.
– Занятно, – задумчиво промолвил темноволосый молодой человек. – И как же он выглядел?
