Энтони Беркли - Попрыгунья
— Тогда как вы объясните тот факт, мистер Шерингэм, что мисс Стреттон признала, что такая ссора была?
— Я ничего не признавала, — с сердцем возразила Силия. — Вы так говорите, будто я уже сижу на скамье свидетелей. Я сама, по доброй воле вам рассказала, что…
— Прошу вас, мисс! — Суперинтендант поднял ладонь, похожую на хлебную доску. — Мистер Шерингэм?
— Не понимаю, из-за чего весь сыр-бор, — любезно улыбнулся Роджер. Произошла очень простая вещь. Не было никакой ссоры, и ничего даже похожего на ссору. Мистер Стреттон, мистер Дэвид Стреттон и миссис Стреттон позволили себе немного пошалить — затеяли возню, немного шумную, а потом вдруг миссис Стреттон без малейшего перехода вспылила и в ярости вылетела из зала, хлопнув дверью. Не было времени ни на ссору, ни на что подобное.
— Пф! — фыркнул суперинтендант несколько разочарованно. Очевидно, эта информация в точности совпадала с той, что он услышал из другого источника, а разочарование объяснялось провалом его попытки придать ей больший вес. Тогда на каком основании, — он обернулся к Рональду, — вы утверждали, будто бы не было вообще никаких осложнений?
— Оставьте этот тон, суперинтендант, — вспылил Рональд. — Это же, в конце концов, оскорбительно! Если желаете, чтобы я и впредь отвечал на ваши вопросы, будьте любезны задавать их повежливей!
— Заткнись, Рональд, — рявкнул Роджер, с тревогой замечая, как краска заливает и без того не бледную физиономию суперинтенданта.
— Я, пожалуй, позвоню майору Беркетту и попрошу его приехать, проворчал Рональд.
Роджер заключил, что майор Беркетт, по всей вероятности, начальник местной полиции.
— С майором Беркеттом уже связались, — ответил суперинтендант с грозным металлом в голосе.
— Да, собственно, ничего кроме этого и не произошло, суперинтендант, постарался смягчить ситуацию Роджер. — Миссис Стреттон впала в неистовую ярость буквально ни с того ни с сего, и прямо опрометью вылетела из зала. Это вам любой подтвердит из всех, кто тут был. И разумеется, мы с вами понимаем, что это весьма и весьма важный момент.
— Что за такой важный момент, мистер Шерингэм?
— Как же — состояние, в котором она выбежала на крышу. Все это наводит на определенные соображения, правда? Впрочем, это не по моей части, — добавил Роджер лукаво, припомнив собственные намеки на тот же самый момент, адресованные доктору Митчеллу. — Вам лучше спросить кого-нибудь из наших врачей, не могло ли такое состояние стать импульсом к немедленному действию.
— Благодарю вас, сэр! — ядовито прошипел суперинтендант, явно и сам знавший не хуже, о чем ему спрашивать врачей, а о чем нет.
А неприятный тип этот суперинтендант Джемисон, подумал Роджер, лишь теперь осознавая, кто же на самом деле заварил всю эту кашу. Нет, явно пора переключаться на его подчиненного. Он небрежно подошел к инспектору:
— Кстати, инспектор, — заметил он небрежным тоном, — утром вы интересовались расположением кресла под виселицей. Я тут забавы ради попробовал отследить всю историю, и теперь мог бы рассказать, если вам это по-прежнему интересно.
Роджер умышленно обратился к инспектору, а не к суперинтенданту, как если бы это кресло и все, что связано с ним, было слишком незначительно, чтобы заинтересовать столь важную персону; но спиной он буквально расслышал скрип, с которым мощный корпус суперинтенданта вытянулся и застыл в позе напряженного внимания.
— Неужели, сэр? — оживился инспектор. — Да, разумеется, я бы послушал.
— Дело в том, что миссис Лефрой зацепилась за него юбкой, когда вставала с него, и уронила. Вы помните, на ней было такое старинное платье с кринолином.
— Миссис Лефрой сидела на этом кресле? — за спиной Роджера послышался сдавленный голос. — Она на нем сидела?
Роджер обернулся.
— Что? О, я понимаю, о чем вы. Сажа, а она в белом платье. Но она конечно села в кресло только после того, как его тщательно вытерли.
— Его — тщательно — вытерли? — повторил суперинтендант, отделяя слово от слова многозначительными паузами.
Роджер изумился.
— Так вы это знали? — произнес он с немалой долей издевки. — Тогда вы конечно знаете, что это мистер Уильямсон вытер кресло для миссис Лефрой.
Суперинтендант развернулся столь стремительно, что мистер Уильямсон с перепугу отпрянул.
— Вы вытерли это кресло?! — зарычал он.
— Д-д-да. Ну, то есть — а, собственно, почему бы мне этого не сделать?пошел в контрнаступление мистер Уильямсон, сразу осмелевший, как только понял, что остался в живых. — А? Почему бы мне его не вытереть? Или вам хотелось, чтобы она себе платье испортила?
— А с чего это ей вдруг захотелось присесть?
— Потому что ей стало нехорошо, — с достоинством произнес мистер Уильямсон. — То есть у ней чуть обморок не сделался. Э? А что, и этого нельзя? Что? Это ж все так действует на слабые нервы, правильно? Так какого черта ей не упасть в обморок, я вас спрашиваю? А? — напирал мистер Уильямсон.
Суперинтендант повернулся к своему инспектору.
— Крейн, сходите вниз и приведите миссис Лефрой.
— Инспектор! — мягко окликнул его Рональд Стреттон.
— Да, мистер Стреттон?
— Передайте миссис Лефрой наилучшие пожелания от суперинтенданта Джеймисона и спросите ее, не будет ли она так любезна подняться сюда на минуточку.
Роджер покачал головой. Раздражать полицию — последнее дело.
— А теперь, мистер Уильямсон, — сурово произнес суперинтендант, не подавая виду, что заметил этот обмен репликами, — я был бы вам крайне признателен, если бы вы оказали мне такую дьявольскую любезность и сообщили, какой вы такой хреновиной там занимались с этим креслом, что устроили всем нам столько проблем!
— Проблем? — искренне изумился мистер Уильямсон. — Каких проблем? Почему проблем?
— Что вы делали с креслом? — грубо рявкнул суперинтендант.
Мистер Уильямсон изложил ему свой рассказ.
И хорошо изложил. Роджер, восхищенно слушавший этого ученика, поставил ему пять с плюсом. Ничто так не убеждает, как искренняя убежденность самого рассказчика. Мистер Уильямсон не имел ни малейшего сомнения в подлинности каждого из описываемых им фактов. А его благородное негодование, что такой в сущности обыкновенный поступок, как вытереть кресло для дамы, видите ли, возмутил полицию, подделать было и вовсе невозможно.
Миссис Лефрой подыгрывала ему с таким талантом, что сама ее игра, как у всякого большого артиста, была незаметна.
— Из-за чего столько шума? — недоуменно обратилась она к Силии. — Что, я не имела права упасть в обморок или как?
— Лучше меня не спрашивай, — сказала Силия. — Я просто теряюсь.
— Отпечатки пальцев? — удивленно повторила миссис Лефрой спустя мгновение после очередной вспышки суперинтендантского темперамента. — Боюсь, мне это как-то не пришло в голову. А что такое? Или, может, отпечатки подошв?
— О, да-да, кстати о подошвах, — бойко вставил Роджер, — удалось вам, суперинтендант, подтвердить наличие песка на сиденье кресла, или мистер Уильямсон в своем стремлении уберечь наряд миссис Лефрой начисто стер и его?
— Ухитрился-таки немного оставить, — пробурчал суперинтендант.
Мистер Уильямсон подытожил все это фразой, дышащей безупречным благородством:
— Если я правда сделал что-то, чего не должен был, то приношу извинения, но я до сих пор в толк не возьму, что стряслось-то. А?
Но именно Роджеру предстояло нанести решающий удар. Увы, это оказался скверный ударчик, коварный не только своей колкостью, но и тем, что вдруг сам собой повернулся в разящей руке и пришелся плашмя, превратившись в довольно плоскую и к тому же не особенно тактичную реплику.
— Я заметил, — беспечно сообщил Роджер, — что вы велели забрать кресло, и не мог вообразить почему. Пока сам не провел некоторое расследование и, услышав о том, что кресло вытерли, подумал, уж не отсутствие ли отпечатков вас так обеспокоило; однако все-таки в это как-то не верилось, ведь вы наверняка провели точно такое же элементарное расследование, как и я, и выяснили, что произошло. Надо будет рассказать про это Морсби из Скотленд-Ярда — ему будет забавно. Да, суперинтендант, — добавил Роджер, весело рассмеявшись, — вы сейчас наверняка спросите у меня, что не знаете, откуда взялись синяки не теле!
Суперинтендант, похоже, потерял дар речи от такой наглости, но инспектор Крейн все же не утратил способности спросить:
— Как вы угадали про синяки, мистер Шерингэм?
— Угадал? Что бывает, когда вы бьетесь головой о нижний край рояля? Роджер драматическим жестом указал на упомянутый инструмент. — Что бывает, когда вас поднимают и швыряют об пол? У вас появятся синяки или нет — в особенности, инспектор, если вы — женщина?
Последний луч надежды на мгновение озарил темнеющее лицо суперинтенданта.
