Дороти Сэйерс - Сильный яд
По дороге в Ист-Энд Уимзи довольно настойчиво поддерживал разговор о музыке, что обеспокоило мисс Мерчисон: то, что лорд Питер избегал говорить о цели их путешествия, стало казаться ей несколько зловещим.
— Кстати, — решилась она прервать Уимзи, который разглагольствовал о композиции фуги, — у человека, к которому мы едем, хотя бы есть имя?
— Раз уж вы спросили — есть, но его никто по имени не называет. Это Бред.
— Ну, может, и не совсем… раз уж он учит других… э… взламывать замки.
— Да нет, я говорю, имя у него — Бред.
— Но почему? Что же это за имя такое?
— Черт! Я имею в виду, его так зовут — Бред.
— А! Прошу прощения.
— Но он не любит, когда его так называют. Раньше имя ему хорошо подходило, но теперь он ни капли в рот не берет.
— Тогда как же его называть?
— Лично я зову его Вилли, — сказал Уимзи, и такси остановилось у входа в узкий дворик. — Но когда он был на пике своей славы, его называли Вилли Виртуоз. Великий был человек в свое время.
Расплатившись с таксистом (тот явно принимал их за социальных работников, пока не получил огромных чаевых, совершенно сбивших его с толку), Уимзи повел свою спутницу по грязному переулку. В дальнем конце стоял небольшой домик, и из его освещенных окон доносилось громкое пение хора под аккомпанемент фисгармонии и еще каких-то инструментов.
— О боже! Мы попали на собрание, — сказал Уимзи. — Но ничего не поделаешь. Была не была.
Дождавшись, пока напев «Слава, слава, слава» сменится усердными молитвами, он решительно постучал. Из-за двери выглянула маленькая девочка и, увидев лорда Питера, завизжала от восторга.
— Привет, Эсмеральда Гиацинт, — поздоровался Уимзи. — Папа дома?
— Да, сэр, все будут так рады, сэр, заходите, пожалуйста, и еще, сэр…
— Что?
— Вы споете «Назарет»? Пожалуйста!
— Нет, Эсмеральда, я ни за что не стану петь «Назарет». Ты меня удивляешь.
— Папа говорит, что «Назарет» — не мирская мелодия. И вы так красиво ее поете, сэр! — горько сказала Эсмеральда, и ее губы задрожали.
Уимзи закрыл лицо руками.
— Вот что значит один раз сделать глупость, — сказал он. — Ее уже никак не загладишь. Хорошо, посмотрим, Эсмеральда, но я не обещаю. Когда собрание закончится, мне нужно поговорить с твоим папой о делах.
Девочка кивнула. В то же время звуки молитв стихли, раздались восклицания «Аллилуйя!», и Эсмеральда, воспользовавшись недолгой паузой, распахнула дверь и закричала:
— Пришел мистер Питер с леди!
В маленькой комнате, битком набитой людьми, было очень жарко. В углу ютилась фисгармония, ее окружали музыканты. Посреди комнаты возле круглого стола, покрытого красной материей, стоял крепкий, коренастый господин с бульдожьим лицом. В руках он держал книгу и, по видимости, собирался петь гимн, но, увидев лорда Питера и мисс Мерчисон, двинулся им навстречу, протягивая свою большую руку в приветственном жесте.
— Всем и каждому — добро пожаловать! — сказал он. — Собратья, наши брат и сестра во Христе явились к нам из логовищ богатства и разврата Вест-Энда, дабы вместе с нами петь Песни Сиона. Так споем же и помолимся. Аллилуйя! Мы знаем, что многие придут с Запада и с Востока и сядут на Господнем пиру, тогда как многие, кто мнит себя избранными, будут низвергнуты во тьму. Поэтому не будем говорить, что этот господин не сосуд избранный, раз носит блестящий монокль, не будем думать, что раз эта дама в бриллиантовом ожерелье разъезжает на «роллс-ройсе», не носить ей белых одежд и золотой короны в Новом Иерусалиме, не будем думать, что людей, которых «Голубой поезд» несет на Ривьеру, мы не увидим у Реки жизни бросающими в нее свои золотые короны. Иногда по воскресеньям в Гайд-парке мы слышим кое-какие разговоры, но это речи дурные и глупые, и ведут они лишь к раздорам и зависти, а добра другим не творят. Все мы как бедные заблудшие овцы — и уж я в этом понимаю, потому что сам был черным, страшным грешником, пока этот джентльмен — а он настоящий джентльмен — не схватил меня, когда я взламывал его сейф, и так послужил он истинным орудием в руках Божиих, отвратив меня от широкого пути, ведущего к погибели. О, братья мои, какой это был счастливый день, аллилуйя! Каким дождем милостей пролилась на меня благодать Господня! Так возблагодарим же милосердие Божие все вместе! Номер сто второй. Эсмеральда, подай нашим дорогим друзьям книгу с гимнами.
— Вы уж извините, — сказал Уимзи мисс Мерчисон. — Вы можете еще немного потерпеть? Кажется, это уже финал.
Фисгармония, арфа, сакбут,[75] псалтерион[76] и цимбалы разом взревели так, что чуть не полопались барабанные перепонки, собравшиеся грянули гимн, и мисс Мерчисон, к своему удивлению, присоединилась — сначала робко, а затем с возрастающим жаром — к волнующему напеву:
Вхожу я во врата,Во врата Небесного Иерусалима,Кровью Агнца омытый.[77]
Уимзи, очевидно, веселился вовсю и без тени смущения распевал гимн — то ли оттого, что занятие было для него привычным, то ли оттого, что он принадлежал к тем счастливчикам, которым неизменное самодовольство никогда не дает почувствовать себя неуместным, — мисс Мерчисон так и не смогла определить причину.
К ее великому облегчению, вместе с гимном подошла к концу и сама религиозная церемония, и все стали пожимать друг другу руки и расходиться. Музыканты вежливо вытряхнули в камин собравшуюся в духовых инструментах влагу, а дама, игравшая на фисгармонии, накрыла клавиатуру чехлом и подошла поприветствовать гостей. Так как им ее представили просто Беллой, мисс Мерчисон заключила, что это и есть жена мистера Вилли Бреда и мать Эсмеральды.
— Ну что же, от пения да молитв в горле быстро пересыхает, — сказал Вилли. — Хотите, может быть, чаю или кофе?
Уимзи объяснил, что они с мисс Мерчисон только что пили чай, но попросил семью не откладывать из-за них ужина.
— Ужинать еще рано, Вилли, — сказала миссис Бред. — Ты бы пока поговорил с гостями о делах, а потом они, может, захотят перекусить вместе с нами. У нас сегодня свиные ножки, — добавила она с надеждой.
— Вы очень добры, — пробормотала мисс Мерчисон, явно колеблясь.
— Ножки нужно долго отбивать, — сказал Уимзи, — а так как наше дело может занять немало времени, мы с радостью примем ваше приглашение, если только не доставим вам неудобства.
— Вовсе нет! — горячо возразила миссис Бред. — Восемь славных свиных ножек, да еще сыр — угощения хватит на всех. Пойдем, Меральди, у папы сейчас дела.
— Мистер Питер обещал спеть, — проговорила девочка, укоризненно глядя на Уимзи.
— Не смей приставать к его светлости, — одернула ее миссис Бред. — Мне за тебя стыдно, так и знай.
— Я спою после ужина, Эсмеральда, — пообещал Уимзи. — А теперь иди-ка отсюда, как хорошая девочка, а не то я начну корчить тебе рожи. Вилли, я привел вам новую ученицу.
— Всегда рад помочь, сэр, потому как это дело богоугодное. Храни вас Бог.
— Спасибо, — скромно сказал Уимзи. — Задача несложная, Вилли, но так как эта юная леди не имеет сноровки в обращении с замками, я привел ее к вам для обучения. Видите ли, мисс Мерчисон, до того как Вилли узрел свет…
— Слава тебе, Господи! — воскликнул Вилли.
— …он был самым искусным взломщиком домов и сейфов в трех королевствах. Вилли не против, что я вам это открыл, так как уже давно расплатился по счетам и покончил со старым — теперь он превосходный слесарь и зарабатывает на жизнь честным трудом.
— Благодарение Богу, который дает нам торжествовать во Христе!
— Но время от времени, когда это требуется для праведного дела, Вилли делится со мной своим богатым опытом.
— Ох, и знали бы вы, мисс, какое счастье обращать таланты, которыми я так ужасно злоупотреблял, на пользу Господу. Да славится Его святое имя, которое все, даже зло, обращает во благо.
— Именно, — кивнул Уимзи. — Значит, так, Вилли, у меня на примете ящик с документами одного адвоката, где может содержаться что-то, что позволит мне вытащить из беды невиновного человека. Эта юная леди достанет ящик, если вы, Вилли, сможете показать ей, как проникнуть внутрь.
— Если? — надменно хмыкнул Вилли. — Да что там показывать! Какой-то ящик с документами — это ж плевое дело! Человеку умелому даже развернуться негде. С их ерундовыми замочками это все равно что взломать детскую копилку. Во всем этом городишке не найдется такого ящика, который я не смог бы открыть с завязанными глазами в боксерских перчатках вареной макарониной.
— Я знаю, Вилли. Но делать это придется не вам. Вы можете научить даму, как это сделать?
— Конечно, могу. Что там за замок, мисс?
— Не знаю, — ответила мисс Мерчисон. — Обычный замок. Я имею в виду, ключ самый обычный, не как для замков с секретом или чего-то такого. Одна связка ключей — у мистера… у этого адвоката, а другая — у мистера Понда, простые ключи с желобками и выемками.
