Кот и мышь - Кристианна Брэнд
Сверху послышались крики, когда Анджела Карлайон с развевающейся над ее плечами серо-зеленой вуалью скрылась в туннеле. Чаки и мисс Эванс метнулись за ней. Карлайон, заметно прихрамывая, следовал за ними. Тинка увидела его лицо, белое как мел, с налитыми кровью глазами, открытым ртом, судорожно хватающим воздух, и подумала, что запомнит его навсегда... Вскоре появился Дей Трабл, а далеко позади виднелась миссис Лав, чьи ярко-желтые волосы свисали на плечи.
Как кролики в норках, они один за другим исчезали в туннеле. Изможденная Катинка с трудом заставила себя преодолеть остававшиеся до входа несколько ярдов.
В скользкой темноте, прорезаемой тонкими лучиками света из трещин в стенах пещер, царили шум и суета. Голоса отзывались гулким эхом.
— Вероятно, она побежала наверх!..
— Должно быть, она прячется внизу!..
Катинка вспоминала, как сама была испуганной дичью, преследуемой среди покрытых слизью скал. Она тяжело дышала, стараясь приучить глаза к внезапной темноте после солнечного света снаружи. Откуда-то сверху доносились крики Карлайона: «Анджела! Анджела!» В них слышались боль и страдание. Кто-то промчался мимо Катинки, задев ее юбкой.
— Вниз! — раздался голос мисс Эванс. — Она сейчас упадет!
Ее фигура на миг заслонила свет на дне тоннеля, а затем стало видно, как Тинка побежала вниз по крутому склону. Ее дрожащие ноги сами собой вынесли ее через коридор на открытое место среди утесов Таррен-Гоч. Сверху темнела поросшая травой платформа, где обрывался туннель, под которой находилась пропасть глубиной в двести футов.
Анджела Карлайон внезапно появилась из скалистого коридора в двух футах от обрыва. Серо-зеленая вуаль развевалась позади вскинутой головы: руки молотили воздух в отчаянной попытке обрести равновесие. За ней следовал Карлайон, но он мог лишь ухватиться за край вуали. Какую-то долю секунды они казались застывшими, словно в стоп-кадре, а затем Анджела с полным смертельной муки воплем упала вниз головой в пропасть.
Маленькая мисс Эванс подбежала к Катинке.
— Не смотрите! Это ужасно!
Но Тинка оттолкнула ее и решительно шагнула вперед.
— Может быть, она еще жива...
Но Анджела Карлайон была мертва, наконец обретя покой на каменном дне Таррен-Гоч. Ее конечности были переломаны, шея вывернута, ужасное лицо обращено к голубому небу, а здоровая рука крепко держала белеющий на фоне кожи цвета слоновой кости клочок бумаги с почти неразборчивыми каракулями: «Анджеле. Встретимся сегодня вечером у пещер. Амиста».
Но Амисты нигде не было, а Анджела Карлайон, которую Амиста заманила на эту роковую встречу, лежала на дне Красной Пропасти.
Легкий ветерок покачивал в воздухе серо-зеленую вуаль, пока она наконец не опустилась, милосердно прикрыв мертвое лицо.
Глава 9
Неужели прошло всего три дня, думала Катинка, с тех пор как она и мистер Чаки подошли к парадной двери этого дома и попросили мисс Эванс перевезти их через реку к «Пендерину» в ее лодке? С тех пор как мисс Добрый-Совет, такая веселая и уверенная в себе, поднималась по крутому склону в сером костюме, ярко-голубом макинтоше и коричневых туфельках на слишком высоких каблуках? Она снова окинула взглядом маленькую комнатку, старый дубовый комод, свисавший с полки над плитой медный каминный экран, полируемый многими поколениями, серебристо-бурые луковицы, подвешенные к балкам потолка... Маленький дом мисс Эванс, куда ее отец много лет назад привез своего Английского Жаворонка. Что думала обо всем этом птичка, извлеченная из родных лесов и являющаяся драгоценным призом даже в этой стране певчих птиц? Не она ли внесла «улучшения» в этот терпеливый дом: претенциозные эдвардианские{33} стулья, витиеватые эмалированные часы, бессовестно врущие под высоким стеклянным куполом?.. На побеленной стене висел старый дагерротип «певчей птицы» с нотами в руке, обрамленный двумя чопорными миниатюрами, изображавшими ее родителей. Что думали мама и папа Ларки, оставшиеся дома в Шропшире, о внезапном сватовстве дикого валлийца, который проводил большую часть времени, наваливая на зеленую поверхность родных гор конусы черного шлака, словно крот?
Мисс Эванс поставила перед ней скверно пожаренный бекон, яйца и чашку тепловатого чая.
— Ешьте, мисс Джоунс, вам нужно подкрепиться. — Она окинула Тинку оценивающим взглядом и сказала в сотый раз: — Наверняка вы и глаз не сомкнули.
— Я спала, честное слово. И мне было очень удобно
— Конечно, роскоши здесь никакой, но все же получше, чем в вашем захудалом отеле в Суонси. — Голубые глаза мисс Эванс были заплаканными, а чашки позвякивали на блюдцах из-за дрожи в ее руках. Посреди трапезы она разразилась слезами, громко всхлипывая и сопя носом. — Это ужасно, мисс Джоунс, к чему притворяться! Бедняжка лежит у подножия Таррена, а силок для кроликов... — Она уронила голову на сжатые кулаки и снова зарыдала.
— Мисс Эванс, мы ведь договорились забыть о силке для кроликов.
— Но почему он бросил его вниз, мисс Джоунс?
— Мы не можем быть уверены, что он это сделал, — в отчаянии произнесла Тинка. — Все произошло так быстро...
— Я видела его, и вы тоже, мисс Джоунс. Минуты не прошло, как бедняжка свалилась вниз, а он наклонился, подобрал силок и бросил его следом. Когда я подошла к ней, силок лежал у ее ног.
— Мы ведь уже говорили об этом, мисс Эванс, — устало вздохнула Тинка. — Люди совершают необъяснимые поступки под действием шока. Очевидно, он посмотрел вниз, увидел силок, понял, что его жена споткнулась, наступив на него, подобрал его, едва сознавая, что делает...
— Но зачем бросать силок в пропасть?
— Каждый на его месте поступил бы так же. Что еще он мог сделать с этой штукой? Ведь она убила его жену. Он в ужасе отшвырнул ее от себя, когда понял, что держит в руках... — Зрелище Карлайона, стоящего на краю обрыва с каким-то предметом в руках и позволяющего ему упасть на скалы внизу, куда только что упала его жена, навсегда запечатлелось на сетчатке глаз Тинки. — Ради бога, мисс Эванс, не упоминайте больше об этом! Он и так терпит адские муки — не хватает еще, чтобы полиция раздувала этот нелепый эпизод.
— Нельзя ничего утаивать от полиции, мисс Джоунс! Они все равно до этого докопаются!
— Каким образом, если об этом никто не знает, кроме вас и меня?
— А если кто-нибудь еще видел, как он бросил силок?
Сердце Катинки похолодело при мысли о расспросах, недоверии и подозрениях, растравляющих и без того мучительные раны Карлайона.
— Даже если
