Кот и мышь - Кристианна Брэнд
Теперь они получили «повышение»: делом займется не констебль из Пентр-Трист и даже не сержант из Исталиферы, а настоящий инспектор из Суонси, наверняка при участии собственных лизоблюдов-констеблей. В дверь постучали. Мисс Эванс высунула голову наружу и тут же отпрянула, выпучив глаза. Мистер Чаки, суровый, хотя и чуть менее чопорный, с худощавым бледным лицом, темными глазами и прямой осанкой шагнул в комнату, поклонился дамам и сел. Сопровождавший его констебль также опустился на стул с блокнотом в руке.
Катинка ошеломленно уставилась на Чаки.
— Что вы здесь делаете?
— Расследую смерть миссис Анджелы Карлайон, — ответил он, заглянув в записную книжку, словно не был в этом уверен.
— Вы расследуете ее смерть? Но ведь вы...
— Я полицейский офицер, мисс Джоунс, о чем всегда вам говорил.
— Но вы сказали, что вы журналист!
— Это сказали вы, а не я, — возразил Чаки.
— Значит, вы не из местной газеты? Тогда что вы делали в «Пендерине»?
— То, что я вам говорил, — терпеливо ответил он. — Охранял мистера Карлайона.
— От чего?
— От вас.
Мисс Эванс глазела на них через стол. Констебль сидел неподвижно, держа карандаш наготове.
— Полагаю, мы можем начинать? — вежливо осведомился Чаки.
В голове у Тинки мелькали тысячи вопросов, воспоминаний и сомнений.
— Погодите. Вы говорили, что подозревали меня и выдумали предлог, чтобы проникнуть в дом вместе со мной... Но на следующий день Карлайон отослал вас — он больше не хотел вашего присутствия. Вы должны были вернуться в Суонси...
Чаки запустил два пальца в нагрудный карман, извлек оттуда сложенный лист бумаги и протянул Тинке. Это было письмо, которое она написала абсолютно открыто и вручила ему для передачи в полицию Суонси.
—- Поэтому я вернулся, — сказал он.
Катинка покраснела, глядя на записку.
— Полагаю, вы подумали, что я очень глупая...
— Я подумал, что вы очень смелая.
— И пришли как раз вовремя...
— Я шел пешком через гору из Нита — мне нравятся пешие прогулки. — Инспектор Чаки скромно посмотрел на свои остроносые коричневые туфли. — Я случайно оказался у выхода из туннеля, когда вы едва не свалились в пропасть... — Он поднял руку. — Не благодарите! Мне просто повезло, что я оказался там.
— Вам не так повезло с миссис Карлайон, — сухо сказала Катинка, возмущенная таким самодовольством.
Бледное лицо Чаки слегка порозовело, и он опустил глаза.
— По крайней мере, я был на месте, когда это произошло.
— Вам, как вы сказали, просто повезло.
Катинка ненавидела его. Мир вращался вокруг в тумане крови и ужаса — и кто же появляется, чтобы терзать их всеми орудиями пыток, как не этот фат, инспектор Чаки? Ну и имечко! Если бы он хотя бы виновато улыбался, представляясь другим... Но нет, хотя все остальное в нем было насквозь фальшивым, его фамилия действительно была Чаки и, судя по всему, вполне его удовлетворяла.
Мистер Чаки приступил к делу.
— Я хотел расспросить вас о вчерашней трагедии...
— Мы и не думали, что вы явились за пожертвованиями на приют для сирот-полицейских, — огрызнулась Тинка. Напыщенный идиот!
Чаки почесал затылок указательным пальцем.
— Что касается пожертвований, вас, как приезжую, мы бы не стали беспокоить, а вот мисс Эванс...
— Ладно, забудьте о приюте. Что вам нужно?
— Я хочу, чтобы вы обе рассказали мне обо всем, что видели, слышали и делали вчера у Таррен-Гоч. Если, конечно, вы не возражаете.
— Какие могут быть возражения? — сердито отозвалась Катинка. — Мы не возражали рассказывать это семнадцать раз всевозможным полицейским, так почему бы не повторить это вам в восемнадцатый раз? Если, конечно, вы не избавите нас от затруднений, просто прочитав их рапорты. Полагаю, вы умеете читать?
— Только тексты, отпечатанные на машинке, — ответил мистер Чаки.
— Ну, поскольку наши показания едва ли были отпечатаны, нам, очевидно, придется повторять их снова и снова.
— В повторении есть одно преимущество. — Инспектор снова почесал затылок. — Вы можете выучить ваши истории наизусть.
Последовала пауза. Покрытые лаком ногти Тинки впились в ее дрожащие ладони. Маленькие смуглые ручки мисс Эванс, похожие на лапки крота, лежали на скатерти.
— Рассказывать особенно нечего, — заговорила наконец мисс Эванс, внезапно пробудившись от своих размышлений. — Я поднималась с бидонами по тропинке в «Пендерин». Вы и мисс Джоунс спускались вниз, болтая, как пара старых сплетниц...
— Ссорясь, как кошка с собакой, — поправила Катинка.
— Мы встретились и внезапно, посмотрев наверх, увидели маленькие фигурки, бегущие на гору... Вы ведь тоже их видели, мистер Чаки.
— Я знаю, что я видел. Меня интересует то, что видели вы.
Мисс Эванс с сомнением пожала плечами.
— Бедная миссис Карлайон мчалась со всех ног, и вуаль развевалась позади нее, как зеленая змея... Мистер Карлайон бежал следом, за ним Дей, а старая толстая миссис Лав плелась позади, не взбираясь на гребень, и правильно делала. Все направлялись ко входу в пещеры. Потом мы с вами поднялись туда, мистер Чаки, а мисс Джоунс следовала за нами — не слишком быстро, но она ведь к этому не привыкла...
— А дальше?
— Все стали с криками бегать по пещерам.
— Ну а затем?
Катинка сидела, стиснув кулаки и с тревогой ожидая приближения опасного момента. Мисс Эванс опустила голубые глаза, теребя скатерть.
— Я увидела бедняжку на самом верху коридора. «Она упадет!» — подумала я и решила бежать к самому дну пропасти. В пещерах было достаточно людей, чтобы остановить ее, а у подножия Таррена не было никого, чтобы принять ее бедное тело... — Две слезинки покатились по загорелым щекам.
— Какая от этого польза? — спросил мистер Чаки, игнорируя их. — Вы ведь знали, что миссис Карлайон разобьется насмерть. Она была мертва?
Да, она была мертва. Катинка на мгновение перенеслась на освещенный солнцем склон горы, опустившись на колени возле изуродованного тела Анджелы рядом с мисс Эванс и глядя, как стекленеют ее свиные глазки, как разглаживаются складки муки и страданий на жалком, лоскутном лице, приобретающем выражение покоя, словно разрушенный город после того, как по нему пронесся ураган.
— Да, она, должно быть, умерла в тот момент, когда упала на землю.
— Хорошо, — кивнул
