Артур Дойл - Возвращение Шерлока Холмса. Долина Ужаса (сборник)
Пробило половину третьего, наступил самый темный, предшествующий рассвету час, когда со стороны калитки донесся негромкий, но резкий щелчок. Мы вздрогнули. Кто-то вошел на территорию Вудменс Ли. Снова надолго воцарилась тишина. Когда я уж начал думать, что тревога была ложной, с другой стороны хижины послышались легкие шаги, и в следующее мгновение раздался металлический скрип и бряцанье. Кто-то пытался вскрыть замок! На этот раз он проявил больше сноровки или инструмент у него оказался более подходящим, потому что мы услышали треск и скрип петель. Потом чиркнула спичка, и в тот же миг домик наполнился ровным светом свечи. Наши взоры устремились на окно, закрытое сделавшейся прозрачной занавеской.
Ночной гость оказался хрупким молодым человеком с черными усами, которые подчеркивали его чрезвычайную бледность. Если он и был старше двадцати, то ненамного, и мне еще никогда не приходилось видеть человека, напуганного до такой степени, ибо даже со двора было заметно, что он стучит зубами, руки у него дрожат, а ноги подкашиваются. Одет он был как джентльмен, в норфолкскую куртку и бриджи{59}, на голове – суконное кепи. Он обвел «каюту» округлившимися от страха глазами, потом поставил на краешек стола свечу и исчез из нашего поля зрения в одном из углов. Появился молодой человек с большой книгой – это был один из вахтенных журналов, которые стояли на полке. Он оперся о стол и стал листать томик, пока не нашел нужное место. Потом с недовольным видом раздраженно захлопнул книгу, отнес ее обратно на полку и потушил свет. Но не успел он выйти из хижины, как рука Хопкинса опустилась ему на плечо, и я услышал полный ужаса сдавленный стон парня, осознавшего, что он попался. Инспектор втащил за воротник трясущегося от страха пленного обратно в «каюту» и усадил на сундук. Вновь зажгли свечу.
– Итак, дружок, – обратился Стэнли Хопкинс к молодому человеку, который затравленно разглядывал нас полными ужаса глазами, – рассказывайте, кто вы такой и что вам здесь нужно.
Несколько минут ушло у юноши на то, чтобы справиться с собой.
– Вы, наверное, из полиции? – пробормотал он. – Думаете, я связан со смертью капитана Питера Кэри? Поверьте, я ни в чем не виноват.
– Проверим, – официально произнес Хопкинс. – Во-первых, как вас зовут?
– Джон Хопли Нелиган.
Холмс и Хопкинс быстро переглянулись.
– Что вы здесь делаете?
– Мы можем разговаривать неофициально?
– Разумеется, нет.
– Тогда зачем мне вам что-то рассказывать?
– Затем, что, если вы будете молчать, на суде это будет засчитано не в вашу пользу.
Молодой человек вздрогнул.
– Хорошо, я расскажу, – сдавленным голосом произнес он. – Зачем мне что-то скрывать? Хотя, конечно, мне очень неприятно, что эта старая безобразная история снова всплывет на поверхность. Вы когда-нибудь слышали о Даусоне и Нелигане?
По лицу Хопкинса я понял, что эти имена ему ничего не сказали, но Холмс удивленно поднял брови.
– Вы имеете в виду банкиров из «Вест-кантри-банка»? – уточнил он. – Тех самых, которые обанкротились на миллион и оставили без денег половину семей в Корнуолле? Нелиган сбежал.
– Совершенно верно. Нелиган – мой отец.
Наконец-то хоть что-то начало проясняться, хотя что общего могло быть между пустившимся в бега банкиром и прибитым к стене собственным гарпуном капитаном Питером Кэри, оставалось совершенно непонятно. Все мы с огромным вниманием стали слушать рассказ молодого человека.
– На самом деле вся эта история коснулась только моего отца. Даусон тогда уже ушел в отставку. Мне тогда было всего десять лет, но даже в том возрасте я чувствовал и переживал позор и ужас несчастья, которое свалилось на наши головы. Все считали, что мой отец украл те ценные бумаги и сбежал. Это неправда. Он был уверен, что, если бы у него было время реализовать их, то все вернулось бы на круги своя, кредиторы получили бы обратно свои деньги и все были бы довольны. Он отправился на своей маленькой яхте к Норвегии за день до того, как был выписан ордер на его арест. Я помню ту ночь, когда он прощался с матерью. Отец оставил полную опись всех ценных бумаг, которые забирал с собой, и дал слово, что вернется и смоет пятно со своего имени. Еще он сказал, что никто из тех, кто поверил ему, не пожалеет об этом. И с тех пор мы о нем больше не слышали. Он исчез вместе с яхтой. Мы с матерью считали, что и он, и яхта, и ценные бумаги, которые он взял с собой, пошли на дно моря. Но у нас есть преданный друг, коммерсант, на днях он рассказал нам, что некоторые из тех акций, которые увез отец, вновь появились на лондонском рынке. Можете себе представить, как это известие нас удивило. Я провел несколько месяцев, пытаясь отследить их происхождение, и в конце концов хитростью и упорством сумел выяснить, что продавались они от имени капитана Питера Кэри, владельца вот этой хижины.
Естественно, я навел справки об этом человеке. Я узнал, что он командовал китобойным судном, которое должно было возвращаться из арктических морей как раз в то время, когда отец плыл в Норвегию. В том году осень была ненастная, море постоянно штормило, яхту отца вполне могло отнести на север, где он мог встретиться с судном капитана Питера Кэри. Если это действительно произошло, что случилось с отцом? В любом случае, если бы Питер Кэри помог мне выяснить, как эти ценные бумаги попали на рынок, это послужило бы доказательством того, что отец мой не продал их и не собирался с их помощью обогатиться.
Я приехал в Суссекс, чтобы повидаться с капитаном, но как раз в это время произошло это страшное убийство. В газете в протоколе следствия я прочитал описание его хижины, где он хранил свои старые судовые журналы, и тут меня осенило: если я узнаю, что происходило в августе тысяча восемьсот восемьдесят третьего года на борту «Нарвала», возможно, я сумею разгадать загадку исчезновения отца. Прошлой ночью я попытался добраться до этих журналов, но не смог открыть ни дверь, ни окно. Сегодня я вернулся и на этот раз сумел попасть внутрь, но обнаружил, что именно те страницы, которые меня больше всего интересуют, вырваны. И как только я это выяснил, я угодил в ваши руки.
– Это все? – спросил Хопкинс.
– Да, все, – ответил арестованный, покосившись в сторону.
– Вам больше нечего нам рассказать?
Он заколебался.
– Нет, нечего.
– До вчерашней ночи вы здесь не бывали ни разу?
– Нет.
– Тогда как вы объясните это? – вскричал Хопкинс и выхватил из кармана записную книжку с инициалами нашего пленного на первой странице и пятном крови на обложке.
Несчастный юноша был сражен. Он уткнул лицо в ладони и затрясся всем телом.
– Где вы это нашли? – простонал он. – Я не знал… Я думал, что потерял ее в гостинице.
– Ну, хватит, – сурово оборвал его Хопкинс. – Все, что вы еще хотите сказать, вы скажете на суде. Сейчас вы пойдете со мной в полицейский участок. Мистер Холмс, я очень признателен вам и вашему другу за то, что вы приехали. Впрочем, оказалось, что ваше присутствие не было обязательным, я бы успешно справился с делом и без вас, но тем не менее я все равно вам очень благодарен. В гостинице «Брэмбльтай» вам зарезервированы номера, так что в деревню мы можем пойти все вместе.
– Ну что, Ватсон, какие у вас соображения? – спросил Холмс, когда на следующее утро мы возвращались домой.
– Я вижу, вы не удовлетворены исходом.
– О нет, мой дорогой Ватсон, я полностью удовлетворен. Хотя я не одобряю методов Стэнли Хопкинса и, если честно, я им разочарован. От него я ожидал большего. Первое правило следователя: прежде чем делать окончательные выводы, нужно обязательно рассмотреть все возможные варианты решения задачи.
– Какие же в этом случае есть варианты?
– Например, та версия, которой я придерживался вначале. Возможно, она ни к чему и не приведет, я этого пока не знаю, но, по крайней мере, я проверю ее.
На Бейкер-стрит Холмса ждало несколько писем. Он взял одно из них, вскрыл конверт и радостно засмеялся.
– Превосходно, Ватсон. Моя версия получает развитие. У вас есть телеграфные бланки? Напишите для меня несколько телеграмм, я продиктую: «Самнеру, судовому агенту, Рэтклифф-хайвэй. Вышлите троих завтра на десять утра. Бэзил». Меня там знают под этим именем. И еще одну: «Инспектору Стэнли Хопкинсу, Лорд-стрит, 46, Брикстон. Приезжайте завтра в девять тридцать на завтрак. Важно. Сообщите, если не сможете. Шерлок Холмс». Это чертово дело заняло у меня десять дней, Ватсон. На сегодня я выбрасываю его из головы. Завтра, надеюсь, мы услышим о нем в последний раз.
Ровно в назначенное время инспектор Стэнли Хопкинс перешагнул порог нашей комнаты, и мы втроем сели за чудесный завтрак, который приготовила миссис Хадсон. Молодой следователь был в замечательном настроении, радуясь успешному продвижению расследования.
– Вы действительно уверены, что приняли правильное решение? – поинтересовался Холмс.
