Джон Карр - Окно Иуды
— Да.
— По-вашему, это был достойный поступок?
— А по-вашему, достойный поступок предлагать их?
— Думаю, привычки мистера Хьюма не обсуждаются…
— Значит, их следует обсудить. Из-за них вы пытаетесь вздернуть этого беднягу.
Внезапно выражение лица генерального прокурора стало таким угрожающим, что свидетель слегка отпрянул.
— Вам известно, что такое неуважение к суду, Грейбелл?
— Да.
— Если нет, то милорд может быстро вам это объяснить. Дабы избежать любых неприятных последствий, напомню вам, что вы должны отвечать на мои вопросы, и ничего более. Я ясно выразился?
Побледневший Грейбелл выглядел так, словно был готов сорваться с цепи, но тем не менее молча кивнул.
— Отлично. Рад, что вы это понимаете. — Сэр Уолтер привел в порядок свои бумаги. — Я вынужден сделать вывод, — продолжал он, покосившись на жюри, — что вы последователь учения Карла Маркса?
— Никогда о нем не слышал.
— Вы коммунист?
— Может быть.
— Вы еще сами не решили? Так вы приняли взятку от мистера Хьюма или нет?
— Да. Но после этого я все рассказал капитану Ансуэллу.
— Понятно. «В бесчестье коренится честь его».[19] Вы хотите убедить нас, что выглядите более достойно, потому что дважды обманули чье-то доверие?
— О чем вы? — проворчал свидетель, нервно озираясь.
— Вы заявили, что 3 января работали в «Д'Орсе Чеймберс» на Дьюк-стрит. Сейчас вы там не работаете.
— Нет… Я ушел.
— Почему?
Молчание.
— Вас уволили?
— Можно сказать и так.
— По какой причине?
Молчание.
— Отвечайте на вопрос, — резко произнес судья.
— Я не поладил с управляющим, а им и так хватало работников.
— Управляющий дал вам рекомендацию, когда вы уходили?
— Нет.
— Но если вы ушли по причинам, которые назвали, он должен был дать вам характеристику, не так ли?
Сэр Уолтер Сторм не был подготовлен к этому свидетелю, но благодаря долгому опыту знал без предварительной информации, в каком направлении следует атаковать.
— Вы говорили нам, что в пятницу утром 3 января очищали мусорное ведро в квартире обвиняемого?
— Да.
— Сколько времени отсутствовали мистер Ансуэлл и капитан Ансуэлл?
— Около двух недель.
— Какой тогда был смысл очищать мусорное ведро, если их не было так долго?
— Они могли вернуться.
— Однако несколько минут назад вы информировали моего ученого друга, что не ожидали их возвращения.
— Все равно иногда это нужно было делать.
— Но за прошедшие две недели это не было сделано?
— Нет.
— Но ведь, по вашим словам, ведро должны очищать и во время отсутствия жильцов?
— Да, но я не уверен… Слушайте, ваше лордство…
— Далее вы сказали нам, — продолжал генеральный прокурор, опираясь на стол обеими руками, — что, когда вы пришли в квартиру, шторы были опущены и вы старались не шуметь?
— Да.
— Вы привыкли очищать мусорные ведра в темноте…
— Слушайте, я и не думал об этом…
— …или стараться не шуметь, чтобы никого не побеспокоить в пустой квартире? Думаю, если вы действительно были в квартире в указанное вами время, то не для очистки ведра, а с другой целью.
— Нет!
— Или вас вовсе там не было?
— Вы не даете мне вставить слово. Повторяю: я был там и видел, как старый Хьюм украл эту пушку!
— Кажется, в «Д'Орсе Чеймберс» есть портье?
— Да.
— Вы поверите мне, если я скажу, что этот портье, будучи опрашиваемым полицией, заявил, что не видел никого похожего на покойного в «Д'Орсе Чеймберс» в пятницу или в любое другое время?
— Может, и не видел. Он поднялся по черной лестнице.
— Кто?
— Мистер Хьюм. Во всяком случае, спустился по ней. Я видел, как он выходил черным ходом.
— Тогда вы сообщили эту информацию полиции?
— Как я мог это сделать? На следующий день я ушел с работы…
— На следующий день?
— Меня уведомили об увольнении месяц назад, и это была суббота. Кроме того, я не знал, что это важно.
— Очевидно, нет. Похоже, у некоторых возникают странные идеи насчет того, что могло быть неважным тогда, но стало очень важным теперь, — сухо заметил сэр Уолтер. — Когда вы якобы видели капитана Ансуэлла на автостоянке, там был кто-то еще, кто мог бы подтвердить ваше заявление?
— Никого, кроме капитана Ансуэлла. Почему бы вам не спросить его?
— Замечание свидетеля, хотя и нарушает правила, сделано по существу, — вмешался судья Рэнкин. — Капитан Ансуэлл присутствует в зале суда? Учитывая, что часть показаний зависит от информации, которую он, быть может, в состоянии предоставить…
Г. М. быстро поднялся:
— Милорд, капитан Ансуэлл собирается появиться в качестве свидетеля защиты. Вам незачем посылать за ним. Он уже давно вызван в суд, и мы позаботимся о его присутствии, хотя я не уверен, что он охотно будет свидетельствовать от себя лично.
— Что все это значит? — шепотом спросила Эвелин. — Ты ведь слышал, как этот парень сам говорил, что его не вызовут как свидетеля. Он должен был знать, что это не так, если получил повестку. В чем тут дело?
Я знал лишь то, что это какой-то трюк со стороны Г. М.
— У меня больше нет вопросов к этому свидетелю, — заявил сэр Уолтер Сторм.
— Вызовите Джозефа Джорджа Шенкса, — сказал Г. М.
Покуда Грейбелл покидал свидетельское место, а Джозеф Джордж Шенкс занимал его, представители Короны совещались друг с другом. Обвинение оказалось в странной и двусмысленной ситуации, из которой ему предстояло выбираться. С одной стороны, теперь почти не вызывало сомнения, что Джеймс Ансуэлл стал жертвой ошибки, что Хьюм планировал ловушку для Реджиналда; выяснилось даже, что Хьюм украл пистолет. Но с другой стороны, это отнюдь не доказывало невиновность подсудимого. Я припоминал слова в резюме одного знаменитого юриста в другом cause celebre:[20] «Члены жюри, иногда косвенное свидетельство бывает не менее убедительно, чем прямое… Приведу пример. Представьте себе комнату с закрытым окном и одной дверью, к которой ведет коридор. Человек подходит по этому коридору к двери, входит в комнату и застает там другого человека, стоящего с пистолетом над мертвецом, лежащим на полу. В данном случае косвенное свидетельство было бы почти полностью, если не полностью убедительным…»
Перед нами была такая же ситуация. Обвиняемого застали в запертой комнате, и косвенные свидетельства все еще оставались убедительными. Ответ на единственно важный вопрос по-прежнему не вызывал и тени сомнения. Какие бы потери ни понесло обвинение, сэр Уолтер будет следовать прежним курсом.
Голос Г. М. пробудил меня от размышлений:
— Ваше имя Джозеф Джордж Шенкс и вы исполняли обязанности мастера на все руки в доме 12 на Гроувнор-стрит?
— Да, сэр, — отозвался свидетель. Это был маленький, толстый человечек, настолько похожий на карликовую модель Джона Буля,[21] что с трудом вмещался в свою лучшую воскресную одежду. Высокий белый воротничок врезался ему в шею, словно мешая говорить.
— Сколько времени вы там работали?
— Около шести лет.
— Каковы были ваши обязанности?
— В основном содержать в порядке принадлежности мистера Хьюма для стрельбы из лука и чинить их.
— Взгляните на стрелу, которую использовали для убийства покойного (свидетель тщательно вытер руки о брюки, прежде чем взять стрелу), и скажите присяжным, видели ли вы ее раньше.
— Конечно, видел, сэр. Я прикреплял к ней перья. Помню вот это — краска немного темновата.
— Вы часто прикрепляли перья к стрелам покойного и красили направляющие? Так говорил нам вчера мистер Флеминг.
— Да, сэр.
— Предположим, я покажу вам кусок пера, — продолжал Г. М., — и спрошу, действительно ли он оторвался от среднего пера этой стрелы? Вы сможете ответить?
— Смогу, сэр. Кроме того, он должен подойти к остатку пера в стреле.
— Разумеется. Вы работали в маленькой мастерской или сарае в заднем саду, не так ли?
— Да, работал.
— Мистер Хьюм хранил там арбалеты?
Шорох в зале придал Шенксу ощущение собственной важности. Он расслабился и оперся локтями на перила, но поспешно выпрямился, очевидно осознав неуместность позы. Вероятно, чей-то строгий взгляд наблюдал за ним с галереи.
— Да, сэр, три штуки.
— Где именно он их хранил?
— В большом ящике с ручкой, сэр, похожем на чемодан для инструментов, под верстаком. — Свидетель моргал, стараясь сосредоточиться.
— Скажите, вы заходили в этот сарай в воскресенье утром 5 января, на следующий день после убийства?
— Да, сэр. Я знаю, что это было воскресенье, но, учитывая…
— Вы заметили в сарае какие-нибудь перемены?
