Паренек из Уайтчепела - Евгения Бергер
В тот день Джек изменил своей привычке: он не пошел провожать лондонский дилижанс, стоя на продуваемом всеми ветрами перекрестке, как бывало доныне, – он отправился домой и долго прокручивал в голове каждое слово из случившегося разговора. Большим дураком он себя едва ли когда-либо чувствовал: хотелось надавать самому себе оплеух и вообще вычеркнуть собственное нелепое поведение из головы. И работа неплохо этому способствовала...
– Что это с тобой? – спросила Сара-Энн, заметив, как он кривится, словно от зубной боли. – Болит что? Странный ты сегодня какой-то...
Джек от нее отмахнулся: ничего-то она не понимает – мисс Блэкни казалась отголоском далекого былого, обрушившегося на него с сокрушительной силой, о которой он и помыслить не мог... Снова вспомнилась Энни.
И «кукла» в окне проклятого дома...
И Ридли...
И умершая мать.
Джек маялся этими мыслями до самого вечера, а потом долго не мог уснуть, задаваясь одним-единственным вопросом: счастлив ли он свершившемуся свиданию или, наоборот, готов проклинать его, как внезапно постигшее его несчастье...
… Утром он понял, что готов многое отдать за новую встречу с девушкой в зеленом плаще.
Через два дня, воротясь домой из школы, Джек еще издали заприметил у дверей карету миссис Карлайл, и сердце его припустило с такой неистовой силой, что он едва не грохнулся на мостовую с мушками перед глазами.
Итак, следовало взять себя в руки и сделать вид, что ничего особенного не произошло...
– О, ты воротился, – Сара-Энн намывала посуду в высоком чане с водой. – В самый раз. У миссис Уиггинс гости, представляешь? – И почти без перехода: – Не мог бы ты натаскать воды из колодца – я бегаю, как заводная, не зная, за что ухватиться.
Джеку очень хотелось узнать, пожаловала ли миссис Карлайл одна или же мисс Блэкни сопровождает ее, что было бы вполне вероятным и таким волнительным одновременно. Однако занимающего его вопроса он так и не задал, только тягал полные ведра воды да раздумывал о причинах данного визита.
Уже выскользнув из кухни, Джек услышал голоса в гостиной и невольно замедлил шаг... Мисс Блэкни тоже была здесь – он узнал вибрации ее голоса – и уйти стало физически невозможно.
И в этот момент миссис Уиггинс окликнула его:
– Джек, это ты? – Должно быть, она расслышала быстрый перестук его сердца, иначе как бы еще она распознала его присутствие... И он ступил на порог комнаты.
– Да, миссис Уиггинс, это я.
Дородная леди с моноклем на длинной цепочке поднесла оный к своему левому глазу и окинула Джека одним быстрым, оценивающим взглядом... И, должно быть, не найдя его достаточно интересной фигурой, лениво выпустила свой оптический прибор из пальцев – тот плюхнулся на ее обтянутую шелками массивную грудь.
Миссис Уиггинс произнесла:
– Мой нынешний гость, Джек Огден, протеже Энтони Рида, вы, должно быть, помните такого?
– Да-да, как же, – отозвалась миссис Карлайл горловым голосом, – это тот мальчик, которого вы взяли под свою опеку после смерти его родителей... Я хорошо помню эту историю. – И почти сразу же добавила: – Так, значит, мы можем рассчитывать на вашу помощь в организации рождественской ярмарки? Ваша помощь была бы просто неоценима.
Джек позволил себе быстрый взгляд в сторону второй гостьи, встретившей его слегка виноватой улыбкой. Парень покраснел и опустил глаза...
Уже уходя, мисс Блэкни почти мимолетным движением руки опустила в ладонь Джека сложенный листок бумаги...
Джек с трудом отсидел уроки, почти вскипая от монотонной зубрежки одних и тех же давно заученных до оскомины текстов... Споро складывать буквы он научился еще с месяц назад, когда миссис Уиггинс самолично вызвалась давать ему вечерние уроки и ужаснулась его явному невежеству – стыд побудил парня подойти к делу серьезнее: и то, что не смогла совершить сестринская забота, сделало уязвленное самолюбие.
В очередной раз вытащив из кармана клочок смятой бумаги, Джек, по-детски шевеля губами, прочел: «Давай встретимся завтра у старой мельницы. Той, что на земле Мастерсов... Приходи после школы. Не задерживайся!»
Простые, казалось бы, слова буквально зачаровали его... Он перекатывал их на языке так и эдак. «Не задерживайся!» «Встретимся завтра...» Мисс Блэкни назначила ему свидание – и какое счастье, что он научился вовремя читать!
Едва тощий учитель позволил им отправляться по домам, как Джек вихрем пронесся по классу, едва не сбивая с ног зазевавшихся одноклассников... Мистер Оглс раздраженно вскинул вверх крепко сжатый кулак, готовый отчитать негодника самыми нелестными словами, только того уже и след простыл. Лишь классная дверь пискнула на несмазанных петлях и снова плотно прикрылась...
Джек бежал по сугробам, утопая по самые щиколотки. Снег валил третьи сутки подряд и останавливаться не собирался... Расчищать удавалось лишь самые узкие тропки, и парень не был уверен, сможет ли вообще добраться до старой мельницы, он знал только, что должен был сделать это. Непременно должен...
От быстрого бега сбивалось дыхание, а всклокоченные волосы так и лезли в лицо... Джек сопрел в своей теплой меховой одежде, и, когда он почти по-пластунски дополз до места назначенного мисс Блэкни свидания, пар валил от него клубами, завиваясь в промерзшем воздухе белесыми всполохами.
Привалившись к трухлявой, полузасыпанной снегом стене, Джек попытался отдышаться... Легкие жгло огнем.
А потом рядом всхрапнула лошадь, и девичий голосок окликнул его:
– Джек, извини, я совсем не подумала про снег... Как ты добрался? Дороги-то все засыпало.
Усталость как-то разом отступила, и он уставился на девушку в темно-синей амазонке большими, полными мнимой беззаботности глазами:
– Да ничего такого. Ноги у меня длинные, им никакие сугробы нипочем.
Сказал и сам же устыдился своих слов, а мисс Блэкни как-то то ли снисходительно, то ли смущенно полуулыбнулась и попросила:
– Поможешь спешиться. Не хочу, чтобы Томас нас подслушивал! – и подалась вперед, так что Джек едва успел подхватить ее и поставить на землю.
Кровь такой горячей волной ударила ему в голову, что впору было растопить все сугробы на мили вокруг...
– Томас – мой грум, – объясняла между тем девушка, казалось, совсем не замечая смущения собеседника. – Без него меня бы ни за что из дома не выпустили... – И озорно зыркнула глазами: – Приходится подкупать
