Джорджетт Хейер - Лакомый кусочек
— Биллингтон-Смит разорвал помолвку с мисс де Сильва?
— Говорит, в чувствах у него произошел перелом, — ответила Дайна. — Все это, хоть и весьма, конечно, забавно, но довольно неприятно, — едва завидя ее, он пускается наутек, а она взяла манеру подкарауливать его, так что Джеффри теперь отбивается по углам от ее объятий.
— Кажется, страсть юного поэта к этой особе была преходящей, — коротко заметил Хардинг.
— Она ведь первая отвергла его, — напомнила Дайна.
— Да, это так, — согласился Хардинг и встал.
— Допрос с пристрастием окончен? — спросила Дайна.
— На сегодня — да.
— Понятно! — с мудрым видом изрекла мисс Фосетт. — Орудия пытки еще не прибыли по железной дороге...
Она поднялась.
— Мне хочется, чтобы убийцу не нашли, но я понимаю, найти его надо, и надеюсь, найдете вы его быстро. Царящая здесь атмосфера подозрительности очень неприятна. К тому же чем скорее разъедутся все эти разномастные гости, тем лучше будет для моей сестры. Кстати, я тоже нахожусь под арестом или свободна в своих передвижениях?
Наступила краткая пауза.
— Мисс Фосетт, я не имею ни малейшего права задерживать вас здесь, — сказал Хардинг и любезно добавил: — Но очень хочу, чтобы вы остались.
— О, я остаюсь! Вот только надо бы съездить в Рэлтон за покупками и оплатить счета, вы не возражаете?
— Разумеется, нет. Поезжайте куда угодно.
— Большое спасибо. И вот еще что. Мистер Хардинг, если вам потребуется что-то осмотреть, о чем-то спросить, не могли бы вы обращаться ко мне? Мою сестру все это ужасно потрясло, и я хочу по мере возможности избавить ее от беспокойства.
— Хорошо, — пообещал он. — Только мне нужно, чтобы ваша сестра и ее пасынок присутствовали завтра при вскрытии сейфа. Не знаете, каким поездом прибывает стряпчий генерала?
— Неужели Джеффри не сказал вам? — удивилась мисс Фосетт. — Право, в жизни не видела столь безнадежных ослов! Стряпчий будет в Рэлтоне в десять пятьдесят. Фамилия его Тремлоу. Я позабочусь, чтобы Фэй и Джеффри были на месте, когда потребуется. Хотите видеть сейчас кого-нибудь еще?
— Нет уж, лучше избавить всех вас на сегодня от своего присутствия. Завтра утром вернусь.
— В таком случае au revior, — сказала Дайна, протягивая руку.
Сержант, забытый зритель, наблюдал за их рукопожатием с зародившимся подозрением. Инспектор Хардинг закрыл дверь за мисс Фосетт и ненадолго замер с улыбкой в глазах. Подозрения сержанта усилились, и он сказал с некоторой суровостью:
— Очень приятная девушка, сэр. Очень откровенная.
Хардинг встретился с ним взглядом и слегка покраснел.
— Я надеялся на это, — сказал он, вернулся к столу и собрал бумаги.
— Да, сэр, — сказал сержант. — И к тому же миловидная.
— Более-менее, — небрежно произнес инспектор Хардинг.
Глава тринадцатая
Инспектор Хардинг, ведя машину в Рэлтон, помалкивал и хмуро глядел на дорогу. Незерсол рискнул в конце концов спросить, что он намерен делать дальше.
— Я вам еще нужен, сэр?
— Пожалуй, нет, сержант. Я хочу сопоставить эти показания и немного подумать. А также повидать миссис Чадли. Если объясните, как найти дом священника, ехать вам туда со мной не обязательно. Где это?
— В Линдхерсте, — ответил Незерсол. По его неподвижному лицу неторопливо расплылась улыбка. — Должен сказать, сэр, мысль о миссис Чадли не приходила мне в голову, только, на мой взгляд, эта дама вполне способна на убийство, и почти все, кто ее знает, согласятся со мной. Сущая ведьма.
— Я хочу узнать, — терпеливо объяснил Хардинг, — не видела ли она или не слышала кого-нибудь в кабинете, когда проходила вчера рядом с боковым окном.
— Да, сэр. Я просто пошутил, — сконфузился сержант.
Когда Хардинг приехал в «Корону», высадив Незерсола у здания полицейского участка, было около семи часов. Первым делом он зашел в ресторан и заказал ужин. Если не считать старого джентльмена, сидевшего в дальнем конце зала, он был единственным в эту раннюю пору едоком и мог в полной тишине просмотреть свои записи. В отеле уже все знали, кто он, — новости в маленьких городках распространяются неисповедимыми путями, и официант обслуживал его с почтительным усердием, а другие служащие, в том числе две преисполненные благоговейного страха горничные, разглядывали его в приоткрытую служебную дверь. Поскольку инспектор не замечал интереса к себе, ему это нисколько не мешало. Не отрывая взгляда от своих записей, он заказал черного кофе и старого бренди. Но тут в зал заглянул начальник полиции и, увидев Хардинга, подсел к нему за столик. Это было до того волнующе, что шеф-повар, до сих пор почти не проявлявший интереса к инспектору, оставил свои кастрюльки и тоже подошел к двери.
Мистер Грирсон, облаченный под легким пальто в вечерний костюм, объявил, что едет на званый обед и заглянул сюда на пару слов.
— Очень рад, сэр, — сказал Хардинг и поманил официанта. Тот с готовностью поспешил к столику, однако разговор между лондонским сыщиком и начальником местной полиции доставил ему разочарование.
— Что будете пить, сэр? Мартини? Херес?
— Спасибо, спасибо, пожалуй, херес — сухой. Господи, Хардинг, как это все... э-э... пробуждает воспоминания! Снова встретиться с вами таким вот образом! В высшей степени... э-э... необычайно!
Когда официант вернулся с бокалом хереса, беседа оказалась еще более неинтересной. Он смог лишь сообщить горничным, подсобному рабочему и шеф-повару, что сыщик с майором, кажется, хорошо знают друг друга и ведут разговор о каких-то давних делах.
Однако с его уходом тема разговора тут же переменилась. Майор, развеселившийся при воспоминании об одном забавном эпизоде, внезапно оборвал смех и негромко сказал:
— Так-так, вы должны... э-э... отужинать со мной, Хардинг. Но теперь о деле. Побывали в Грейндже?
— Да, но пока ни к какому выводу не пришел, — ответил инспектор.
— Естественно. Вполне. Я и не ждал этого, дорогой друг. Вы находите дело... э-э... трудным?
— Да, сэр. В нем замешано очень много людей.
— Я совершенно того же мнения! Вы еще... э... не обсуждали его с суперинтендантом?
— Пока нет, собираюсь к нему завтра утром, — пообещал Хардинг.
— Да-да, я был уверен, что могу на вас положиться, — сказал майор, допивая херес. — Постарайтесь... э-э... не задевать ничьих чувств!
С этими словами он направился к двери и торопливо вышел к машине, где его поджидала супруга.
Инспектор Хардинг подъехал к дому приходского священника в половине девятого и попросил доложить о себе. Горничная, прочтя его визитную карточку, отпрянула от инспектора, будто от свернувшейся кобры, и, оставив его стоять в холле, исчезла в глубине дома.
Через несколько минут она вернулась и сказала, что пусть, пожалуйста, идет вон туда.
Хардинг без сопровождения вошел в дверь, указанную горничной, и оказался в большой комнате, забитой сервантами, разномастными креслами, столиками, безделушками и подушечками. Стены были увешаны разнообразными картинами, фотографиями и декоративными тарелками. У холодного камина стоял экран, на высоких окнах висели сильно накрахмаленные белые муслиновые занавески, но бокам их окаймляли шторы из выцветшей синей парчи, закрепленные петлями из толстых шелковых шнуров. Освещали весь этот уют люстра, свисающая с белой лепнины в центре потолка, и торшер с розовым абажуром возле дивана.
Миссис Чадли в невзрачном платье, которое гордо называла «полувечерним», сидела с безупречно прямой спиной, занимаясь вышиванием, рядом с ней стояла рабочая корзинка. Священник поднялся из глубокого кресла по другую сторону камина и, держа в пальцах визитную карточку Хардинга, неуверенно заговорил:
— Мм... добрый вечер, инспектор. Прошу вас, входите. Только, боюсь, мы совершенно не готовы к приему гостей.
С виноватой улыбкой он указал на свои ковровые шлепанцы, рукоделие жены.
Хардинг сделал несколько шагов вперед.
— Простите, что помешал, но видите ли, сэр, время у меня весьма ограничено, и я хотел быть уверен, что застану миссис Чадли дома.
Миссис Чадли сняла очки в стальной оправе, которыми пользовалась для чтения или работы, и надела пенсне.
— Должна сказать, несколько неподходящее время для визитов, — заявила она. — Только, пожалуйста, достаточно извинений! Я совершенно свободна, однако не представляю, зачем могла вам понадобиться.
И она перевела взгляд на мужа, придвинувшего Хардингу одно из кресел.
— Не это, Хилари, у него сломана ножка.
— Ай-ай-ай! Опять подводит память! — удрученно крякнул священник и придвинул другое. — Надеюсь, у этого ножки целы. Присаживайтесь, инспектор. Стало быть, вы хотите поговорить с моей женой?
— Благодарю. Да, у меня есть несколько вопросов к миссис Чадли, — сказал Хардинг, садясь. — Работаю я, как вы, очевидно, догадались, над расследованием убийства в Грейндже.
