Агата Кристи - Рождество Эркюля Пуаро
Мистер Чарльтон кашлянул. Он привык наблюдать такие неприятные сцены после вскрытия завещаний и желал покончить со своими обязанностями, пока не разгорелись бесконечные семейные споры.
– Да, это, собственно, все, что я собирался сказать вам... – проговорил он.
– А что же с Пилар? – спросил Гарри. Мистер Чарльтон снова откашлялся, на этот раз так, будто извинялся.
– Э.. мисс Эстравадос... а... не упоминается в завещании.
– А разве она не получит долю своей матери?
– Сеньора Эстравадос, – пояснил Чарльтон, – естественно, получила бы свою долю по завещанию, но так как она умерла, ее доля присоединяется к общей сумме наследства и будет разделена между остальными детьми.
– В таком случае... Я, выходит... не получаю ничего? – вырвалось у Пилар.
Лидия поторопилась заверить ее:
– Ты будешь жить здесь, здесь будет твой дом.
– Ты не против, Альфред? – спросил Джордж. – В конце концов, Пилар... хм... наша племянница, и наш долг позаботиться о ней.
– Мы тоже всегда будем рады видеть тебя у нас, – заверила Хильда Ли.
Но Гарри не успокоился:
– Она должна получить свою, собственную долю. Мы должны отдать ей ту часть наследства, которая причиталась Дженнифер.
Мистер Чарльтон проговорил:
– Я должен... э... действительно уже... э... идти, мистер Ли. До свидания, миссис Ли.. если я смогу быть чем-то вам полезен... э... в любое время к вашим услугам... э...
Он торопливо покинул комнату, в которой, как подсказывал его богатый опыт, назревал семейный скандал.
Едва дверь за ним закрылась, Лидия взволнованно заговорила:
– Я согласна с Гарри. Пилар имеет право на свою, специально выделенную ей долю. Это завещание было составлено до смерти Дженнифер.
– Чепуха! – завопил Джордж. – У тебя совершенно не юридический и отсталый способ мышления, Лидия! Закон есть закон, и мы должны ему подчиниться.
– Пилар, конечно, не повезло, и нам очень жаль ее, – вмешалась в разговор и Магдалена, – но Джордж прав. Закон есть закон.
Лидия встала. Она взяла Пилар под руку.
– Все эти споры, должно быть, неприятны тебе, – сказала она мягко. – Может, тебе лучше уйти, пока мы будем обсуждать этот вопрос? Она проводила девушку до двери. – Не беспокойся, Пилар, – сказала она. – Положись на меня.
Пилар медленно вышла из комнаты. Лидия закрыла за ней дверь и вернулась к остальным.
Несколько секунд в комнате царила тишина. Все, казалось, затаили дыхание. Но в следующее мгновение конфликт разгорелся с новой силой.
– Ты всегда был мелочным типом, Джордж, – сказал Гарри.
Джордж в ответ заорал:
– Зато я, во всяком случае, не был паразитом и голодранцем!
– Ты такой же паразит, как и я! Ты все эти годы жил только на деньги, которые тебе посылал отец!
– Ты, кажется, позабыл, что мое ответственное и видное общественное положение..
– Ответственное – боже ты мой! Ты просто надутый пузырь, да и только!
Магдалена закричала в негодовании:
– Как ты можешь говорить такое?!
Голос Хильды, как всегда, спокойный, только чуть-чуть выше тоном, перекрыл весь этот шум:
– Неужели мы не можем обсуждать это дело спокойно?
Лидия бросила на нее взгляд, полный благодарности. Вдруг Дейвид, до сих пор молчавший, воскликнул:
– Этот конфликт вокруг денег вообще безобразен! Это грязно!
Магдалена ядовито зашипела на него:
– Какое благородство! Может, ты даже готов отказаться от своей доли наследства? Тебе деньги нужны не меньше, чем всем другим! А твоя отрешенность от мира – только поза! И достаточно смехотворная!
– Отказаться от наследства? – прошептал Дейвид. – Смогу ли я отказаться от него?
– Нет, конечно же, ты этого не сделаешь, – твердо сказала Хильда. – Неужели мы все будем вести себя так по-детски? Альфред, ты теперь глава семьи...
Альфред, казалось, очнулся от глубокого сна.
– Как ты сказала?.. Когда вы все одновременно кричите, а затем обращаетесь ко мне за советом, я совсем ничего не могу понять...
– Хильда права, мы ведем себя, как жадные, невоспитанные люди, – воскликнула Лидия. – Давайте все-таки попытаемся обсудить наши проблемы спокойно и, если это возможно, по порядку. Ты – старший среди нас, Альфред. Как, по-твоему, мы должны поступить с Пилар?
– Разумеется, мы должны предоставить ей здесь крышу над головой и выделить ежемесячное содержание. На деньги своей матери она, по-моему, не имеет никаких юридических прав. Она ведь не Ли, не забывайте этого. Она – гражданка Испании.
– Юридических прав у нее нет, это так, – возразила Лидия – Но я считаю, что она имеет моральное право на эту часть наследства. Ваш отец оставил своей дочери столько же денег, сколько и Джорджу, Дейвиду и Гарри, и это несмотря на то, что она против его воли вышла замуж в Испании. Дженнифер умерла всего год назад. Я убеждена в том, что он приглашал мистера Чарльтона только затем, чтобы в новом завещании переписать долю Дженнифер на Пилар. Может, он даже оставил бы девушке и больше. Ведь она у него единственная из внуков, не забывайте. Стало быть, самое меньшее, что мы можем сделать, это загладить несправедливость, которую хотел исправить сам ваш отец.
– Браво, Лидия! – воскликнул Альфред с теплотой в голосе. – Ты права Я согласен, что Пилар должна получить долю Дженнифер из отцовского наследства.
– А ты, Гарри? – спросила Лидия.
– Ты знаешь, что я согласен. Я считаю, что ты очень ясно описала положение дел, и должен сказать, что восхищаюсь тобой.
– Джордж?
Джордж стал красным как рак, и буквально задрожал от возбуждения.
– Нет! Я против! Все это – совершенно несправедливые притязания. Выделите ей комнату, где жить, и дайте хорошие деньги на карманные расходы. Этого ей будет более чем достаточно!
– Он совершенно прав, – пискнула Магдалена – Было бы просто чудовищно, если бы он согласился с вашим предложением. Если вы поразмыслите над тем, что Джордж – единственный из семьи, кто чего-то достиг в этом мире, то и без того вам станет стыдно, что отец не оставил ему больше денег.
– Дейвид?
– О, вы, разумеется, правы, – неуверенно пробормотал Дейвид. – Ужасно только, что вокруг всего этого дела возникло так много споров и прозвучало так много отвратительных слов.
– Я тоже согласна с тобой, Лидия, твое предложение справедливо, – сказала Хильда.
Гарри обвел всех взглядом:
– Итак, все ясно. Альфред, Дейвид и я – за. Джордж – против. За – большинство.
– Это не тот вопрос, который решается большинством голосов, – неприязненно возразил Джордж.-
Моя доля отцовского наследства – это моя собственность. И я никому не дам из нее ни пенни.
– Конечно, нет! – торжествующе воскликнула Магдалена.
Тогда Лидия заговорила более резко:
– Пожалуйста, это дело ваше. В таком случае долю Дженнифер выплатим мы, все остальные.
Она обвела взглядом всех, и братья, кроме Джорджа, кивнули в знак согласия. Гарри сказал:
– Поскольку Альфред получил львиную долю, он мог бы и в этом случае выплатить большую часть.
Альфред насмешливо возразил:
– Я вижу, твоей первоначальной щедрости заметно поубавилось!
– Ну, не начинайте все сначала! – прервала их Хильда. – Пусть Лидия скажет Пилар, что мы приняли решение. Детали и частности обсудим позже. – И продолжала в надежде отвлечь разгорячившихся спорщиков от опасной темы: – А где, собственно, мистер Фарр? И мистер Пуаро?
– Мы довезли мистера Пуаро до деревни, когда направлялись на освидетельствование, – сказал Альфред. – Ему нужно было что-то купить, очень важное.
– А кто это там, в саду? Стивен Фарр или инспектор Сагден? – воскликнула Лидия.
***
Усилия обеих женщин увенчались успехом. Семейный ответ закончился. Лидия отвела Хильду в сторонку.
– Спасибо, Хильда, было очень мило с твоей стороны, что ты меня поддержала. Ты и в самом деле умеешь улаживать конфликты.
– Странно, как деньги возбуждают людей, – задумчиво сказала Хильда.
Между тем все прочие вышли из комнаты, женщины остались вдвоем.
– Да... даже Гарри, хоть вначале он и предложил отдать долю Пилар. А мой бедный Альфред – настолько англичанин, что не может представить, как деньги семьи Ли перейдут к гражданке Испании.
Хильда улыбнулась.
– Мы, женщины, не так уж мало смыслим в делах. Лидия ответила, пожав узкими плечами:
– Может быть. Надо учесть, что эти деньги все-таки не наши. Делить чужое всегда легче.
– Странная девушка эта Пилар, – сказала Хильда. – Неизвестно, что из нее выйдет?
Лидия вздохнула.
– Я рада, что она теперь перестает зависеть от нас. Жить здесь, даже получая хорошие деньги на наряды, определенно не соответствовало бы ее мечтам. Она для этого слишком горда и слишком... слишком чужая здесь. – Она помолчала и добавила: – Однажды я привезла из Египта чудесный камень – лазурит. Там, в окружении песка и яркого солнечного света цвет его был великолепным – такая сочная синева, как будто светящаяся. Но дома его краски стали тускнеть, и синева эта словно погасла.
