Хью Пентикост - Крылья безумия
— Нельзя позволять мне переходить улицу в одиночку, — мрачно пошутил Питер.
— У тебя не было времени подумать над этим, — возразила она. — Возможно, я ошибаюсь…
— Я так не думаю, — сказал Питер. — Толстый маленький ублюдок! Какой актер!
— Может быть, ты сумеешь его использовать, Питер, если он не догадается, что мы его вычислили?
Приход официантки с сандвичами и кофе дал Питеру время, чтобы совладать с гневом, который, как он понимал, наверняка отразился бы на его лице. Дэн Сотерн подошел с сигаретами.
Он сел и глотнул из своего стакана.
— Я бы и рад помочь вам со Смитом, — сказал он, — но, должно быть, поступила команда проглотить язык. Так вы говорите, что после этого…
— После этого у нас снова не осталось зацепок, — сказал Питер.
Маленький толстый человечек какое-то время задумчиво изучал его.
— У меня такое чувство, что вы не рассказали мне всего, что случилось на учебном плацу, — вкрадчиво проворковал он.
— А что тут рассказывать? — Питеру, похоже, удавалось сохранить небрежный тон. — Овладение приемами штыкового боя, занятия по каратэ, строевая подготовка. Непохоже, чтобы они изучали стрелковое дело, что меня удивило.
— В городе есть стрелковый клуб, — сказал Дэн. Его голос стих. — Не пытайтесь провернуть это дело в одиночку, Питер. У них слишком много боеприпасов по вашу душу. Я и рад бы помочь, но вы знаете, в каком я положении.
— Да, думаю, что знаю, — сказал Питер.
Какое-то время никто ничего не говорил, а потом Дэн отодвинул свой стул.
— Я утром иду в типографию, — сказал он. — А сегодня вечером мне еще нужно подготовить один материал. — Он посмотрел на Питера, озадаченный. — Если я смогу что-то сделать для вас, в пределах моих возможностей, дайте мне знать.
— Обещаю, — сказал Питер.
— Спокойной ночи, миссис Минафи.
— Спокойной ночи, — сказала Грейс.
Толстый человечек прошел к стойке, якобы чтобы оплатить свой счет. Он тут же завязал разговор с двумя стоявшими там людьми. Один раз он оглянулся и, увидев, что Питер и Грейс наблюдают за ним, ухмыльнулся им и помахал рукой, пожелав доброй ночи. Потом взял сдачу и вышел из заведения.
— Ты права, — сказал Питер Грейс. — Ну что ж, теперь мы можем быть уверены, что генерал узнает: я не собираюсь заявлять о том, что со мной случилось.
— И что дальше? — спросила Грейс.
— Здесь мы добились того, чего хотели, — сказал Питер. — Теперь мы отвезем тебя домой, и я подыщу место, где можно отоспаться.
— Ты можешь остаться у меня, — сказала Грейс. — Ты присматривал за мной позапрошлой ночью. Сегодня ночью я могу сделать то же самое для тебя.
— Мы поговорим об этом по дороге, — сказал Питер.
Он подал знак официантке и оплатил чек. Когда они выходили, около дюжины людей в заведении, похоже, очень ими интересовались. Питер спрашивал себя, как далеко они уйдут, без того чтобы кто-то увязался за ними. Его рука снова искала вселяющий спокойствие пистолет в кармане пиджака.
Когда Питер открывал дверцу машины, он увидел, что на сиденье есть нечто такое, чего там прежде не было. Это был кусочек простой белой бумаги, сложенной квадратом. Питер взял его и развернул. На нем было написано короткое послание, никому не адресованное и без подписи. Питер открыл рот, собираясь что-то сказать Грейс, но не смог выдавить из себя ни слова. Он передал ей записку и стоял, наблюдая за ней, с застывшим лицом.
Записка гласила: «Редмонд похоронен в розарии Дома Круглого стола».
Глава 2
Грейс и Питер стояли там, вглядываясь друг в друга в полутьме. Из бара до них донесся взрыв смеха, а потом мотив старой хорошо знакомой народной песни, которую наигрывал и пел гитарист:
Когда укусит мухаС синим хвостом.
Грейс отдала записку, как будто она жгла ей пальцы. Они забрались в машину, закрыли дверцы и просто сидели там. Почерк был крупный и детский, вероятно, искусная имитация. Питер медленно сложил записку и убрал во внутренний карман пиджака.
— Каким-то образом просочилась информация о том, что ты интересуешься Тони Редмондом, — предположила Грейс. — Наверное, это кто-то с моей стороны, Питер. Ребята, друзья Редмонда, с которыми они разговаривали, или кто-то в Вашингтоне. Но друг, Питер. Это наверняка друг.
— Если только это не «липа», — сказал Питер.
— Но мы пойдем с этим в полицию.
— В какую полицию? — спросил Питер, закипая от гнева. — К молодчику генерала капитану Уолласу? К марионеточному окружному прокурору Грэдуэллу? Мы что, попытаемся добиться судебного ордера на проведение раскопок в саду от какого-нибудь местного судьи, который скорее всего под каблуком у генерала? Мы что, попробуем публично выступить с разоблачениями, оперируя этими никому не адресованными, неподписанными каракулями? А тебе не приходит в голову, что все это — фальшивка? Мы поднимаем большой шум по поводу предполагаемого убийства, а потом появляется этот парень Редмонд, купившийся на нефтяную скважину, как это случилось с другим из ребят Чарли. Кто-то ожидает, что мы что-то предпримем, но кто и почему? Давай уедем отсюда. Десять к одному, что за нами наблюдают.
Грейс завела машину, и они выехали на Главную улицу, не направляясь в какое-то конкретное место. Питер размышлял о полицейском Мак-Адаме. Он был склонен верить Мак-Адаму. Но весь город представлял собой ловушку внутри ловушки. Каждый шаг умело планировался. Вас изощренно подталкивали именно к тому действию, которого от вас хотели. Они хотели, чтобы Питер отправился к учебному плацу; они хотели, чтобы он заявил о разбойном нападении.
Они всегда опережали вас на один шаг, обращая то, что выглядело потерей, себе во благо. Был ли честный на словах Мак-Адам еще одним каналом информации для генерала, подобно Дэну Сотерну?
Питер знал: что-то происходит с суждениями человека, когда в нем полыхает ярость. Он знал, что это заложенное в нем иррациональное стремление победить в этой драке без посторонней помощи, расквитаться за тот момент ужаса в лесу, расквитаться за Сэма Минафи и Чарли Биллоуза — и за Грейс. Расквитаться за нее! Если бы тут не примешивалось ничего личного, что бы он сделал как первоклассный репортер, располагающий фактами? А можно ли вообще считать фактом записку о Тони Редмонде, прожигающей его карман? Была ли это попытка какого-то запуганного врага АИА навести его на след, или это приманка, хитроумно заброшенная с таким расчетом, чтобы привести его к окончательному поражению?
— Если это фальшивка, ловушка, поставленная Уидмарком, — сказал Питер вслух для Грейс, — тогда мы не должны в нее попадаться. Если в ней правда, если действительно есть тело, захороненное в саду Дома Круглого стола, то в долговременной перспективе небольшая задержка нам не навредит. Мы нуждаемся в помощи.
— Откуда мы ее получим? — спросила она.
— У той заправочной станции есть телефон-автомат, я собираюсь позвонить Фрэнку Девери. Он — мой босс в «Ньюс вью». Я думаю, он согласится, что это материал, с которым в одиночку не справиться.
Вдалеке мигала неоновая вывеска заправочной станции. Снаружи они видели телефонную будку с маленькой красной лампочкой, горящей в потолке.
Они так и не добрались туда.
Полицейская машина вырулила из боковой улицы и прижала их к обочине. Двое полицейских вышли из нее и стали приближаться к ним с разных сторон машины. Суровые, ничего не выражающие лица глядели на них.
— Вашу лицензию, пожалуйста, — сказал один из них Грейс.
— Все нормально, Майк, — сказал тот, что находился со стороны Питера. — Это Стайлс.
— Так что? — спросил Питер.
— Капитан Уоллас хочет увидеться с вами в участке, — объяснил полицейский. — Направо на следующем перекрестке, а еще примерно через милю — налево. Мы будем ехать прямо за вами.
— Что капитан хочет от меня? — спросил Питер.
— Он вам скажет, — буркнул полицейский. — Поехали.
Они пошли обратно к своей машине и залезли в салон. Водитель подал знак Грейс ехать впереди них.
Грейс вырулила на шоссе и проехала мимо полицейского. Красная мигалка на крыше его автомобиля создавал пульсирующее отражение на ее ветровом стекле.
— Что это, Питер? — спросила она.
— Я не знаю. Мак-Адам предполагал, что мне могут предъявить какое-то надуманное обвинение, чтобы вывести меня из игры. На тебе ничего не висит, Грейс. Как только у тебя появится возможность воспользоваться телефоном, позвони Фрэнку Девери в Нью-Йорк. Его домашний телефон не занесен в телефонную книгу, так что тебе придется его запомнить.
Он повторил для нее номер, и она кивнула.
— Обрисуй ему точно, что происходит, скажи, что нам нужна помощь. Если тебе разрешат уйти, не дожидайся меня в участке. Уезжай и пробивайся к телефону.
— Обещаю.
— А потом возвращайся домой и забивайся в норку.
— Нет! — резко вскинулась она. — Как ты будешь передвигаться? У тебя нет никакой машины. Ты…
