Дженнифер Руш - Фальшь

Дженнифер Руш

Фальшь

Измененный — 0,5

Кровать подо мной была тонкой, словно бумага, хотя и не такой тонкой, как хлопковая сорочка, всё ещё окутывавшее моё обнаженное тело. Я ощущала странную уязвимость, такую, какую я прежде никогда не чувствовала. Как-то раз, на пляже, моя лучшая подруга Тиффани подзадорила меня пробежаться обнаженной от одного конца парка до другого.

Я сделала это не задумываясь ни на мгновение.

Я получила запрет на посещение пляжа и его окрестностей до конца лета, но это стоило того. Каждый говорил, что я бесстрашная, после этого случая, до тех пор пока это не стало моим вторым именем.

"Дэни — та бесстрашная девушка", называли они меня. Я никогда не утруждала себя в том, что поправить их. Никогда не говорила, что пробежка обнаженной по парку была больше бравадой, нежели бесстрашием, и то, что находясь дома после наступления темноты, я вздрагивала в своей комнате, словно мышь. Боясь чудовища, которым был мой отец.

Правда была такова, что когда я была с моими друзьями, я притворялась, будто я бесстрашная. И мне это нравилось. И когда проходил очередной день, казалось, что всё это становилось немного более правдоподобным, чем в предыдущий день.

Теперь же я была бесстрашной. Это больше не было ярлыком, навязанным кучкой друзей на пляже. Это было частью меня. Так почему же я ощущала себя словно я хотела вырваться из этой комнаты и убежать? Здесь я была в безопасности. При любых обстоятельствах.

Так ли это?

Мои руки покрылись мурашками, которые быстро распространялись по рукам вверх к моим плечам.

Ты бесстрашная. Ты бес…

Открылась дверь, и я практически выскочила из кожи вон.

— Извини, — сказала лаборантка. Я не видела её до этого, но она выглядела точно так же, как и предыдущие трое, с которыми я столкнулась.

Её темные волосы были убраны назад в тугой пучок. Чтобы на ней ни было надето под белым лабораторным халатом, оно было скрыто настолько, что казалось будто на ней только один халат. В её ушах не было украшений, несмотря на очевидные проколы. На её безымянном пальце тоже ничего не было.

Всё, что касалось этого места, было неприметным.

— Я не хотела напугать тебя, — продолжила она.

— Ты не напугала, — ответила я, и она послала мне взгляд, говорящий, что она не купилась на это.

— Пошли. — Она падала знак мне рукой идти вперед. — Он готов к работе с тобой.

— Кто он?

Она придержала дверь для меня и ничего не ответила.

Я стояла одиннадцать долгих безмолвных секунд и потом указала на свою одежду.

— Предполагается, что я буду встречаться с ним полуголой?

Румянец окрасил её щеки.

— Ох, верно. Извини. — Она быстро прошла мимо меня к дверце шкафа, который я не заметила. Внутри была одежда, в которой я прибыла — черное платье с короткой, гофрированной юбкой, белым ремнем, и пара открытых кожаных туфель без каблуков.

— Я подожду тебя снаружи, — сказала женщина, и оставила меня одну.

Я быстро скользнула в свою одежду. Я вышла в коридор, и женщина повела меня налево. Мы сделали еще несколько поворотов после этого, и ей пришлось использовать свой ключ-карту как минимум в четырех контрольно-пропускных пунктах.

Наконец, мы достигли секции, обозначенной как "СЕВЕР". Это крыло здания не выглядело как лаборатория, не как секция, в которой я провела большую часть утра. Северная часть выглядела вопиюще-дорого с полом из темных лиственных пород и мягким встроенным освещением.

Моя проводница остановилась у шестой по счёту филёнчатой двери и нажала на звонок, расположенный с наружной стороны. Секунду спустя дверь открылась и выглянул мужчина.

— Спасибо, Мисс Хемлин, — произнес голос из внутренней части офиса. — Вы свободны.

Моя проводница кивнула и поспешила удалиться.

Мужчина, стоящий у двери, распахнул её шире, позволяя мне войти внутрь. Он не сказал ни слова, и поэтому у меня создалось ощущение, что он занимается исключительно открытием дверей и больше ничем. Я задалась вопросом как можно получить работу швейцара, и какие особые навыки были указаны в его резюме. Умение искусно и эффективно открывать двери?

Я сделала шаг внутрь и заметила, что там было примерно на пять градусов прохладнее, чем было в коридоре.

— Садись, — сказал кто-то.

Голос исходил от молодого человека, сидевшего за старым столом с золотой инкрустацией и утонченным орнаментом, вырезанным на фасаде. Он казался не намного старше меня, или как минимум он выглядел молодо, и он был более красив, чем следовало. Кроме того, он знал об этом. Я могла догадаться об этом. Он был одним из тех людей, кто используют свою привлекательную внешность для собственной выгоды.

Мне не было чуждо это. Люди вели себя так, словно красота это поверхностная вещь, чтобы ценить её, но она может быть оружием, которое моно использовать таким же образом, как чувство юмора, или как хитрость, или как интеллект. Ты пользуешься тем, что у тебя есть.

Когда я росла, моя мама постоянно говорила, что я была красивой, но это никогда не считалось похвалой. Она имела редкий дар превращать комплименты в пренебрежительное замечание.

Моя красота в её глазах выглядела слабостью, словно если бы я почивала на лаврах красоты всю свою жизнь и позволяла бы менее привлекательным людям прислуживать мне. Когда мне было семь лет, она обрезала мои длинные, золотисто-каштановые волосы до короткой мальчишеской стрижки. Весь тот год меня звали Даниэлем в школе.

Когда мне исполнилось четырнадцать и грудь увеличилась до размера С, она купила мне утягивающий бюстгальтер.

С того момента не прошло и года, когда я начала понимать, что быть красивой не так уж плохо. И только ради того, чтобы позлить мать, я стала носить обтягивающие блузки, короткие юбки и бюстгальтеры с эффектом пуш-ап.

Она пыталась препятствовать мне, но к тому моменту я уже переросла её аргументы, как физически, так и психологически. Я научилась тому, как запугать её, у самого лучшего учителя: своего отца.

Мать отступила спустя некоторое время.

К счастью, она почти игнорировала Анну. Я только надеялась, что она продолжит её игнорировать, пока я буду отсутствовать.

— Дэни, — обратился ко мне привлекательный мужчина. В мягком потолочном свете, его пепельные волосы выглядели влажными, но я подозревала, что это было какое-то средство для волос, чтобы зачесывать волосы назад. Темная щетина покрывала его лицо.

На нем была белая без узоров рубашка, две верхние пуговицы на которой были расстегнуты, и сшитый на заказ черный пиджак, который говорил о том, что под ним тренированные руки. Рядом с ним на столе лежала пара светло-коричневых кожаных перчаток.