Хорст Бозецкий - Для убийства нужны двое
— Гм… Ну ладно. Пусть даже так. У вас было достаточно причин его убить. Ведь он собирался устранить вас. Играл с вами как кошка с мышью, терзал, вас и мучил…
— Да, еще ночью собирался меня застрелить.
— Значит, у вас были основания вести себя агрессивно. Кроме того, фрау Томашевская пообещала передать вам руководство фирмой, вероятно, и деньги тоже… и ночи с ней…
— Да, пообещала. Но деньги я от нее, между прочим, не взял.
— Как благородно… Но в этом не было нужды. Имея в своем распоряжении фирму…
— Да! — крикнул Фойерхан. — Да, да, да… Но я его не убивал!
— Это мы уже слышали. Но продолжим! Вы покинули виллу, Пошман и Томашевский остались внутри. Значит, именно тогда он должен был написать прощальное письмо.
— Это вы в свое время узнаете. А пока что вы хотите доказать мне, что он вообще не мог написать его — вот и вся ваша тактика! Но он его написал!
— Но вы-то этого не видели — во всяком случае не могли видеть; когда там еще оставалась фрау Пошман, вас уже не было!
— Нет, разумеется, я этого не видел! Но позже обнаружил это письмо на его письменном столе. Мне пришлось еще раз зайти на виллу, только чтобы его найти! Можно было предположить, что оно существует, ведь большинство самоубийц оставляет письма. В карманах его не было — я успел просмотреть их и едва не попался Паннике. Мне же приходилось считаться с тем, что Сузанна может проиграть, и тогда письмо приобретало для меня цену золота. И теперь я вижу, что был прав.
— Говорите, письмо лежало на его письменном столе… — Манхардт испытывал нестерпимое желание уничтожить Фойерхана. Ладони у него вспотели и пришлось их вытереть о брюки. Потом снова принялся за свое. — Если письмо оставалось на столе, фрау Пошман должна была его увидеть раньше вас…
— Значит, она ушла раньше Томашевского, сразу после меня. Я ждал Томи не меньше получаса. Спросите Паннике, он меня наверняка в это время видел.
Манхардт кивнул Коху.
— Посмотри в последних протоколах!
Кох исчез в соседней комнате. Оба молчали. У Манхардта безумно разболелась голова. Он отгонял все мысли и идеи, все эмоции. С него достаточно! Он чувствовал, что силы его исчерпаны. Его уже ничто не интересовало: пусть будет, что будет. Что ему до того, окажется Фойерхан за решеткой или будет разгуливать на свободе? Какое ему вообще дело до Фойерхана?
— Вот оно! — Кох вернулся в кабинет с распахнутым скоросшивателем. — Она ушла из дому раньше Томашевского, примерно на четверть часа раньше…
— Достаточно, чтобы написать письмо! — воскликнул Фойерхан.
— Так где оно, черт побери? — Манхардт ударил кулаком по столу. — Давайте наконец его сюда!
— Если вы его уничтожите, мне конец, — тихо сказал Фойерхан, обращаясь только к Манхардту. — Знаю, что вы меня ненавидите. Сузанна мне все рассказала…
— Молчать! — Манхардт повернулся к Коху. — Пойди найди кого-нибудь, хоть телефонистку, мне нужны свидетели… Приведи кого угодно! — «Господи, когда же это кончится! Я больше не выдержу! Сердце, желудок… стучит в ушах. Давление… Первый инфаркт…» Он встал и отошел к умывальнику. Штанины прилипали к бедрам, он шел как на раздутых парусах. «Боже, как же мне нехорошо!» Сердце билось неровно, его охватывал панический страх. На миг закрыл глаза, и вроде полегчало.
Кох привел двух парней и одну женщину, они остались стоять в дверях. Манхардт вернулся за письменный стол, чтобы продолжить допрос.
— Спасибо, — сказал Фойерхан. Потом достал коричневый бумажник, положил на стол и вывернул подкладкой наружу. — Я должен был иметь уверенность… Тут нечто вроде тайника… Вот!
На свет появился сложенный листок добротной бумаги. Манхардт схватил его… Характерный почерк: неверные линии, вялые росчерки, строчки спадают справа. Большинство букв как-то странно выписаны, особенно П. Тут и там слова сливаются… Манхардт читал, Кох заглядывал ему через плечо.
Х. И. ТОМАШЕВСКИЙ, ФРОНАУ 24 ИЮЛЯ Милая фрау Пошман!
Когда вы завтра утром найдете это краткое письмо, прошу вас срочно известить полицию. В подвале они обнаружат герра Фойерхана. Позавчера вечером в Гермсдорфе я вынужден был заставить его уйти со мной. Скажите, что я об этом сожалею. Через посредство моего адвоката доктора Андерсона прошу устроить так, чтобы ему после ликвидации моего состояния, вложенного в фирму, выплатили 20 000 (двадцать тысяч) дойчмарок. А также матери сотрудника банка, которого я убил в состоянии аффекта, фрау Ханнелоре Ваххольц. Пусть в Вранденбургский земельный банк вернут захваченную мной сумму.
Прошу считать это моей последней волей. Я добровольно решил покинуть этот мир. Я убил порядочного человека и тем лишился права жить среди людей. Я в безнадежной ситуации, поскольку, чтобы замести следы своего преступления, должен буду застрелить своего приятеля Гюнтера Фойерхана. А я на это неспособен. А даже если бы и смог, его труп тут же укажет на меня. Но я не хладнокровный бандит. И знаю, что криминальная полиция рано или поздно меня выследит. Меня ждут долгие годы в заключении. Так лучше уж я сам покончу счеты, с жизнью. Мысль броситься с лесов новостройки нашей фирмы пришла мне в голову в тот день, когда меня оставила жена. Но тогда я не нашел в себе сил, сегодня же решился.
Скажите Сузанне, что я прощаю ей все, что она со мной сделала. Она сделал из меня то, что я есть, так что пусть свою вину искупает сама. Благодарю вас, фрау Пошман, за многолетнюю преданность. Вам завещаю свою обширную коллекцию почтовых марок. Заканчиваю. Надеюсь, люди меня простят.
Ханс Иоахим Томашевский.
— Немного вычурно, — заметил Кох, когда Манхардт дочитал. — Но тонко стилизовано под человека в шоке… Обратный фальсификат, да?
Манхардт пожал плечами.
— Ну что? — не вытерпел Фойерхан. — Что вы теперь скажете?
— Наши эксперты завтра проверят его достоверность, — устало отмахнулся Манхардт.
— Оно подлинное!
Манхардт смахнул со стола чашку и хватил ее о картотеку. Та разлетелась на мелкие кусочки. Потом ногой отшвырнул к стене корзину для бумаг.
Фойерхан только ухмылялся.
Примечания
1
Номер полиции. (Здесь и далее примечания переводчика.)
2
Игра слов: по-немецки Кох — повар.
3
Равносильно двойке по российской системе.
4
Аналог передачи «Человек и закон».
5
Кто слишком спешит, позже справляется с делом (лат.).
6
Найденыш неизвестного происхождения, ставший символом примитивного человека.
7
О чем думаешь? (франц.)
8
Президент ФРГ в 1970-е годы.
