Эрл Гарднер - Дело любопытной новобрачной

— Что потом?

— А что потом? Они всласть наговорились по телефону, а потом этот Оскар сказал, что им надо немедленно уматывать отсюда. Похоже, что ей не улыбалось ехать вместе с ним, но он настаивал, доказывая, что вдвоем они оставят полиции всего только один след, а если будут удирать порознь, то два. Он предупредил ее, что сейчас заедет за ней на такси, так что пусть она поторапливается со сборами…

— И как он поступил? — спросил адвокат.

— Он взял свой чемодан и вышел в коридор… Я стал крутиться и вертеться, пока не удалось ослабить веревки… Собственно, не веревки, а полосы разорванной простыни. Конечно, я мог бы свободно выбить дверь ногами, но мне не хотелось поднимать шума, поскольку понимал, что вы не для этого меня нанимали… С помощью ножа мне удалось расширить щель и без шума вынуть из пазов доски двери. Звонить через коммутатор я не стал, пришлось спуститься вниз и позвонить из автомата. Пола Дрейка не оказалось в конторе, но я дал описание и женщины, и мужчины одному из наших парней, так что он позаботится в отношении вокзалов и аэропорта.

— Возможно, они еще не покинули Балбоа-апартментс, когда вы звонили, — заметил Мейсон.

— Я на это и рассчитывал, поскольку уже порядочно наломал дров для одного дня. Если бы удалось выяснить, куда они намерены отправиться, то этого было бы достаточно. Именно поэтому я попросил вас лично приехать сюда. Мне почему-то казалось, что вы против того, чтобы этих людей задержали, не так ли?

— Да, я не хочу, чтобы их задержали, — задумчиво произнес Мейсон, — но мне нужно знать, где их разыскать, если возникнет такая необходимость… Сейчас же пусть уезжают.

— Я очень сожалею, что так получилось, мистер Мейсон, — сказал детектив, посмотрев на часы. — Я рассказал вам все как было. Через полчаса можно будет позвонить в контору, к этому времени наши люди их найдут. Я думаю, что беглецы попытаются сесть на какой-нибудь поезд дальнего следования. Лететь самолетом они вряд ли отважатся.

— Хорошо, Денни, возвращаемся в контору, — ответил Мейсон. — Дрейк, должно быть, уже на месте. И не казните себя, все нормально, я узнал, что хотел.

16

— Встать, суд идет, — выкрикнул бейлиф, и все поднялись со своих мест.

Судья Фрэнк Монро вышел из своего кабинета, поднялся на возвышение, поправил на носу очки и внимательно осмотрел переполненный зал заседаний.

Бейлиф проговорил стандартную фразу, которой начинались все судебные процессы.

В ту самую минуту, когда молоток судьи опустился со стуком на стол, в противоположном конце зала отворилась дверь, и полицейские ввели Роду Монтейн. Через другую дверь ввели Карла.

Оба они содержались в тюрьме: Карл в качестве основного свидетеля, а Рода — как обвиняемая в убийстве. Сейчас они впервые увиделись после ареста.

— Слушается дело «Монтейн против Монтейн», — объявил судья Монро. — Заместитель окружного прокурора Джон Лукас представляет истца, адвокат Перри Мейсон — ответчика.

— Карл! — не удержалась от восклицания Рода. Она сделала шаг ему навстречу, но ее тут же удержали полицейские.

Карл Монтейн, на лице которого заметны были следы бессонных ночей и тревожных дней, плотно сжал губы, уставился перед собой и прошел на свое место. Он так и не взглянул на свою жену, которая стояла с вытянутыми руками, не в силах поверить происходящему. У нее был такой жалкий и растерянный вид, что в зале заседаний поднялся ропот, который прекратился только после того, как судья Монро стукнул своим молоточком.

Рода прошла мимо стула, предназначенного для нее. В глазах ее стояли слезы. Один из полицейских помог ей сесть.

Мейсон молча смотрел на эту драматичную сцену. Ему хотелось, чтобы присутствующие в зале без подсказки с его стороны оценили ситуацию.

— Суд должен рассмотреть ходатайство обвинения об аннулировании брака Роды и Карла Монтейн на том основании, что в момент вступления в брак первый муж Роды был еще жив, — нарушил напряженное молчание судья Монро. — В данный момент ни защите, ни обвинению не разрешается допрашивать свидетелей противоположной стороны для получения информации, которую в дальнейшем можно было бы использовать в суде по обвинению ответчицы в убийстве.

Джон Лукас бросил торжествующий взгляд в сторону Мейсона, поскольку заявление судьи связывало защитника по рукам и ногам.

Первым был вызван Карл Монтейн.

Возле Карла сидел Филипп Монтейн. Вставая с места, Карл оперся о плечо отца, потом гордо вскинул голову и твердыми шагами прошел на трибуну для свидетелей.

— Ваше имя Карл Монтейн?

— Да.

— Вы постоянно проживаете в этом городе?

— Да.

— Вы знакомы с обвиняемой Родой Монтейн?

— Да.

— Когда вы впервые с ней встретились?

— В больнице «Сэйнвисэйд». Она была нанята мной в качестве медсестры.

— Позднее вы зарегистрировали с ней брак?

— Да.

— Когда это было?

— Тринадцатого июня этого года.

— Вы можете приступить к допросу, господин адвокат, — повернулся Лукас к Мейсону.

Карл Монтейн внутренне сжался, приготовившись к напористому перекрестному допросу.

Лукас был начеку, боясь пропустить тот момент, когда он должен будет опротестовать вопросы защиты.

— У меня нет вопросов к свидетелю, — вежливо улыбнулся Мейсон.

Эта фраза поразила как свидетеля, так и обвинителя.

— Все, мистер Монтейн, — сказал судья Монро, — возвращайтесь на место.

— Ваша честь! — вскочил Джон Лукас. — Согласно Кодексу гражданского процессуального права мы можем вызвать для допроса обвиняемую. Поэтому прошу Роду Монтейн подняться на место для свидетелей.

— Что вы хотите доказать при помощи показаний этой свидетельницы? — спросил Мейсон.

— Согласитесь ли вы, — воинственно начал Лукас, — что до того, как вступить в брак с Карлом Монтейном, обвиняемая была в браке с другим мужчиной, по имени Греггори Лортон, он же Греггори Мокси, убитым шестнадцатого июня этого года?

— Да, — ответил Мейсон. — Я согласен с этим фактом.

Лукас еще больше изумился. Судья Монро, не впервые встречавшийся с Мейсоном, нахмурился, заподозрив подвох.

В зале оживленно зашевелились.

— Я хочу, — сказал Лукас, окидывая взглядом зал заседаний, — допросить свидетельницу о личности человека, который был похоронен в феврале тысяча девятьсот двадцать девятого года под именем Греггори Лортона.

— Ввиду только что сделанного вами заявления, — с сарказмом улыбнулся Мейсон, — что тот Греггори Лортон, за которым была замужем обвиняемая, был жив в указанное время, высокому суду должно быть совершенно безразлично, кем был его однофамилец, умерший в феврале двадцать девятого года. Очень печально, что обвинение постаралось заранее сформировать общественное мнение, высказывая в печати предположение, что ответчица отравила этого человека.

— Да как вы… — вскочил со своего места обвинитель.

Удар молотка судьи заставил его сесть на место.

— Господин адвокат, ваше возражение принято, — сказал судья Монро. — Что же касается вашего последнего замечания, то оно было совершенно неуместным.

— Прошу прощения у высокого суда, — сказал Мейсон.

— И у обвинения следовало бы, — добавил Лукас.

Мейсон промолчал.

Монро посмотрел поочередно на представителей обеих сторон и опустил голову, пряча улыбку.

— Продолжайте, господин обвинитель, — сказал он.

— У обвинения все, — сказал Лукас, опускаясь на место.

— Вызовите миссис Бетси Холман на место для свидетелей, — попросил Мейсон.

Молодая женщина в возрасте тридцати лет, с усталыми глазами, прошла на возвышение, подняла правую руку и произнесла присягу.

— Вызывали ли вас на дознание, — начал Мейсон, — которое происходило по поводу убийства Греггори Мокси, или Греггори Лортона, случившегося шестнадцатого июня этого года?

— Да, — ответила свидетельница.

— Вы видели его тело?

— Да.

— Вы узнали этого человека?

— Да.

— Кто это был?

— Человек, за которого я вышла замуж двадцатого января тысяча девятьсот двадцать пятого года.

Весь зал дружно ахнул.

Лукас приподнялся с кресла, снова опустился, но тут же снова встал. После минутного колебания он сказал:

— Ваша честь, это заявление явилось для меня полной неожиданностью. Однако, должен заметить, что высокому суду должно быть безразлично, сколько раз, до женитьбы на Роде, этот человек вступал в брак. Возможно, у него был целый десяток жен. Рода могла бы подать в суд на аннулирование ее брака. Поскольку она этого не сделала, ее брак остается в силе.

— Закон нашего штата гласит, — улыбнулся Мейсон, — что новый брак, в который вступило лицо при жизни его бывшего супруга или супруги, считается незаконным с самого начала. Совершенно очевидно, что Греггори Лортон не мог вступить в законный брак с Родой, поскольку его прежняя жена была жива. Следовательно, первый брак обвиняемой, являющийся фикцией, не препятствовал ей вступить в законный брак с Карлом Монтейном.