Энтони Беркли - Убийство на верхнем этаже
— Пусть странно, но для меня это вопрос первостепенной важности. Справитесь?
— Думаю, да, — если сочту нужным. А какая у вас будет роль?
— Я — богатый американец, а вы меня подцепили.
— И вы действительно хотите, — спокойно произнесла мисс Барнетт, — чтобы я изобразила уличную женщину?
— Вот именно. Ну? Сможете? Решитесь?
— Тут кроется что-то более серьезное, чем вы мне сказали, несомненно. Будет ли у меня шанс самой решить, так ли уж необходим этот странный спектакль?
— Нет, не будет. Тут я один все решаю. Если бы мог, я обошелся бы без помощников, но — увы. Струсите — найду кого-нибудь другого, но раз уж вы моя личная и доверенная секретарша, я предпочитаю вас. Но имейте в виду: тут и речи нет о принуждении с моей стороны и вашем долге перед работодателем. Решайте. Итак?
— Ничего не понимаю, объяснение ваше неубедительно, но вы придаете этому такое значение, что я согласна помочь вам, по службе.
— Превосходно! — с воодушевлением вскричал Роджер. — Какая жалость, что вы так скромно одеты, но тут уж ничего не поделаешь. Кстати, если вам ничего не понравится в этом магазине, мы отправимся в другой. Это само собой разумеется.
Он откинулся на сиденье и в раздумье скрестил руки на груди. Он и помыслить не мог ни на мгновение, что мисс Барнетт примет его предложение. Воистину самая непредсказуемая из всех непредсказуемых девиц. Ее участие в деле значительно облегчит задачу.
Дело в том, что еще вчера вечером у Роджера зародилась одна мыслишка. Если выходило, что ни один из мужчин, проживавших в «Монмут-мэншнз», не имел моральной либо физической возможности убить мисс Барнетт, значит, надо раскинуть сеть пошире. И что, в конце концов, такого невероятного в самой идее, что преступник — женщина? Вопрос упирается только в физическую силу, необходимую, чтобы удавить человека, но Морсби сам сказал, когда они осматривали тело, что ее много и не требовалось. Женщина нормального телосложения вполне могла проделать это с тщедушной мисс Барнетт — и не хуже мужчины.
Если это принять, где тогда искать кандидата? Естественно, среди обитательниц «Монмут-мэншнз». И какого рода даму следовало искать? Очевидно, даму с характером, способную принимать быстрые решения, даму в отчаянных обстоятельствах, даму, живущую на пределе возможностей. И среди всех дам «Монмут-мэншнз» миссис Эннисмор-Смит, на взгляд Роджера, выделялась характером, силой духа, бедственным положением. Но способна ли она на убийство? Вот в чем загвоздка, и этого-то Роджер, на основании одной встречи, решить не мог. Он не сомневался при этом, что миссис Эннисмор-Смит была женщина с какой-то загадкой. За ее спокойными манерами скрывалось многое, недоступное посторонним. Сегодняшняя задача состояла в том, чтобы заставить миссис Эннисмор-Смит раскрыться, показать, какими запасами гнева, терпения, решительности, самоконтроля, подчинения обстоятельствам или сопротивления им она обладает, и, по мнению Роджера, подготовленный им сценарий обязательно выведет миссис Эннисмор-Смит на чистую воду.
Ход, что и говорить, был не слишком красивый, и гордиться им не приходилось. С другой стороны, ход сулил эффект, и не только по отношению к миссис Эннисмор-Смит. Роджер знал, что ему будет невероятно интересно, помимо всего прочего, понаблюдать, как сыграет свою роль мисс Стелла Барнетт.
Сама мисс Барнетт по дороге в магазин поинтересовалась только одним:
— Хотите ли вы, чтобы я говорила на кокни?
— Легкий акцент, пожалуй, не помешает, — важно заметил Роджер.
И по одному тому, как развязно, чуть повиливая бедрами, вошла она в магазин, было видно, что в мисс Барнетт погибла актриса.
К ним тут же вышла молодая женщина в черном платье с необыкновенно светлыми платиновыми волосами.
— Чем могу служить, мадам?
— Я-а-а хочу присмотреть себе что-нибудь нарядное для второй половины дня, — объявила мисс Барнетт, старательно изображая благовоспитанность.
— О’кей, — начал свою партию Роджер, как, по его мнению, сделал бы американец. — Приволоки-ка нам что-нибудь пошикарней, сестричка, и о денежках не беспокойся. У меня с ними полный порядок.
Женщина вежливо улыбнулась и повернулась, чтобы принести платья, но мисс Барнетт издала какие-то звуки, указывающие, что она еще не все сказала.
— Лучше будет, я-а-а думаю, если вы пришлете мне кого-нибудь поглавней.
— Как вам угодно, мадам. — И женщина растворилась в глубине магазина.
— Молодчина, Стелла! — прошептал Роджер. — Вы — чудо. Где вы этому научились?
— Однажды играла что-то похожее в любительском спектакле. Все как нужно?
— Все именно так. Даже, пожалуй, можно еще поддать. Боюсь выразиться слишком сильно, но я хочу, чтобы вы привели ее в ярость.
— В ярость?
— В ярость, — твердо заявил Роджер, прибавив про себя: «Чтобы ты показала себя в полном блеске».
— Поня-а-атно, — протянула мисс Барнетт.
Роджер обернулся. С улыбкой профессиональной любезности к ним приближалась миссис Эннисмор-Смит. Она тоже была в черном, а осанка и высокий рост прибавляли ей внушительности.
— Насколько я поняла, вы хотели бы маленькое нарядное платье?
Роджер отметил, она не присовокупила непременного «мадам», удостоив клиентку лишь беглым взглядом, и уж точно не признала его, хотя он этого слегка опасался.
— Мне надо платье, и чтоб шляпку тоже, во-о-от!
— Послушай, беби, не позабудь про всякие там финтифлюшки, — вставил Роджер, — нам, мисс, требуются чулки для леди, и перчатки, и…
— Да-авольно, Ганниба-ал, — проговорила мисс Барнетт.
Миссис Эннисмор-Смит повернулась к женщине с платиновыми волосами:
— Мисс Хэлл, сходите, пожалуйста, наверх и принесите платье из бежевых кружев и шелковое цвета нефрита.
Мисс Барнетт выждала, чтобы служащая ушла.
— Нефритовое! Ну, я-а-а не знаю. Я-а-а-то думала, всякий видит, что нефритовое мне не пойдет, не мой цвет, и все. Я-а-а хотела бы попросить вас постараться получше, раз уж я-а-а здесь.
— Верно-верно, — поддакнул Роджер. — Уж мы вам за беспокойство приплатим, да.
— Прошу извинить меня, — мягко произнесла миссис Эннисмор-Смит. — На мой взгляд, нефритовый должен быть вам к лицу, но, разумеется, если вы не любите этот цвет… Впрочем, я могла бы порекомендовать вам что-то более подходящее, если б вы позволили мне взглянуть на себя без шляпы.
— Пжалста-пжалста. — Мисс Барнетт сняла шляпку, позволяя полюбоваться своими мягкими светло-каштановыми волосами, и протянула ее миссис Эннисмор-Смит, которая была старше Стеллы по меньшей мере лет на двадцать. — Вот, положите ее куда-нибудь.
Брови миссис Эннисмор-Смит слегка приподнялись, но она приняла шляпу и положила ее на боковой столик.
— Если вам не нравится светло-зеленый, у меня есть очень славное маленькое темно-синее платье.
— Ну ла-адно, давайте погляжу.
— Или, может быть, вы предпочитаете бирюзово-голубой, что сейчас очень модно? Тогда могу предложить чрезвычайно модное платье из бирюзового марокена, только что из Парижа.
— Да ну не знаю я-а-а, какого цвета хочу, — капризно сказала Стелла. — Вы бы уж лучше показали все, что есть. Ну как я-а-а могу сказать, что я-а-а хочу, пока все не померию, правда?
— Правда, беби, правда, — вставил ее покровитель, — меряй все подряд.
Помощница вернулась с платьями, и три женщины скрылись в кабинке за занавесками. Роджер слышал, как Стелла не переставая капризничала.
Через несколько минут она появилась в бежевых кружевах, бросив через плечо в кабинку:
— Ладно, я только покажусь моему другу, но считаю, оно не годится. — И тут же Роджеру, с возмущением: — Жутко жмет под мышками!
— Это не дело, — веско сказал Роджер.
— Уверяю вас, это легко исправить. — Из кабинки вышла миссис Эннисмор-Смит.
— Да я же говорила вам и еще скажу, что я-а-а не хочу ничего, что надо переделывать.
— Понимаю. Может быть, вы все-таки примерите нефритовое?
— Нет. Я-а-а же сказала, терпеть не могу зеленого.
— Мисс Хэлл! — И миссис Эннисмор-Смит дала дальнейшие указания.
— Да, мадам. Темно-синее, по-моему, здесь внизу.
Появилось темно-синее. Мисс Хэлл исчезла.
— Я-а-а хочу посмотреть, как это выглядит на манекенщице, — заявила Стелла. — Я-а-а полагаю, у вас есть манекенщица?
— Извините, — спокойно сказала миссис Эннисмор-Смит. — У меня только одна помощница.
— Ну-у, не знаю! Я-а-а привыкла покупать вещи в таких магазинах, где я-а-а что угодно могу посмотреть на манекенщице.
— Прошу прощенья.
— Послушай, детка, это, видно, хозяйство однолошадное, пошли лучше в «Ревилль», — фыркнул Роджер.
— Не торопитесь, пожалуйста, у меня наверняка есть то, что вам нужно. Через минуту вернется моя помощница, а пока примерьте, пожалуйста, эту модель. Это очень изысканное платье.
