Сергей Мухин - Секретный архив Шерлока Холмса
– Посмотрите, Уотсон, – он протянул их мне, возвращаясь в своё кресло. – Узнаёте?
Я посмотрел, и сразу всё вспомнил. Предо мной предстал в мельчайших подробностях тот день, когда обнаружил труп. Мне думалось, что это уже стало убираться в потаённые уголки памяти, но ошибся, всё вернулось. Перед глазами с огромной быстротой проносились картинки того дня… У меня закружилась голова. Я закрыл глаза. И когда через несколько минут открыл, то уже смог спокойно произнёсти:
– Это они.
– А эти? – и Холмс протянул ещё два листка.
Я взял их. Это, несомненно, были те же люди, лишь внешность не настолько запоминалась, как в первом случае: и подбородок у одного не был так тяжёл, и лицо у другого не такое круглое, и носы изменились… Но глаза, их взгляд не оставляли и тени сомнения.
– Это они, – твёрдо ответствовал я. – Но как вам удалось получить эти рисунки? Их видел кто-то ещё?
– Да, – Холмс собрал у меня листы и попеременно взглянул на них. – Многие их видели, надо было лишь знать, где искать. А чтобы понять это, прошло не так мало времени, – задумчиво проговорил мой собеседник, и стало понятно, что ему действительно пришлось повозиться, прежде чем он смог выйти на тех, кого показывал.
– Кто они, Холмс?
– Как ни грустно, Уотсон, но это полицейские: Эдвард Хопкинс и Дэвид Форестерс.
– Полицейские? – у меня перехватило дыхание.
– Да, Уотсон, да. Я это смог понять, когда собрал полную, хотя какую полную, скажем по-другому, обширную информацию о совершённых и нераскрытых преступлениях, самоубийствах, пропажах. Узнал больше о жизни Герберта Рэнсона, его контактах. Не смотрите так на меня, Уотсон, мне пришлось очень сильно покопаться в грязном белье, чтобы понять, что ко всему причастны эти два человека.
– Но почему, Холмс?
– Видимо, они считали, что делают правое дело, наказывая преступников. Все те, с кем они расправлялись, преступили закон, но по разным причинам либо не понесли наказания, либо оно было недостаточно суровым, – Холмс замолчал. – Но знаете, Уотсон, – продолжил он после паузы, – я не знаю, как лучше поступить в этом случае. Некоторых из тех, кого они убили, я бы и сам…
Он не договорил. Я молчал, понимая его мысли. Достав ещё сигарету, я закурил. Дело получалось противоречивое.
– Тот человек, – наконец вымолвил я, – тоже был преступником?
– Да.
Вновь наступило молчание, которое нарушалось лишь моими шумными затяжками да выпусканием дыма.
– Как бы они ни поступали в прошлом, – Холмс решительно встал и подошёл к столу, начав копаться в стопке бумаг, лежащей на его краю, – но сейчас они сами перешли ту мнимую грань, которая ещё как-то отделяла их от преступников – они похитили девушку. И им придётся за это ответить! Вот сейчас мы с вами посмотрим, Уотсон, – он уселся за стол, держа в руках солидную папку для бумаг, – что можно сделать, – дёрнул за верёвку, развязывая её, и принялся перебирать находящиеся в ней листки. Какое-то время всю комнату наполняло это шуршание. Холмс яростно листал страницы. Странно было видеть это: спокойствие за ужином, неспешные рассуждения после и вот сейчас… Что-то с ним происходило. Возможно, похищение дочери мистера Олдфилда, Эмили, действительно заставило его так нервничать. Наконец раздался его возглас. – Нашёл!
Я поднялся и устремился к столу, на котором лежал план площади, указанной в записке. Холмс водил по нему пальцем, видимо, измерял расстояние между какими-то точками.
– Уотсон, вот здесь, – он показал, – назначена встреча. Место интересное тем, что отовсюду просматривается. Да и вообще, вся территория этой площади как на ладони. Я думаю, что они, – он мотнул головой вправо, где лежали рисунки, которые он мне показывал, – разделятся: один подойдёт к мистеру Олдфилду, а другой покажет ему его дочь. Самое лучшее место, где она может находиться, здесь, – он ткнул пальцем в мост. – Видите, всё просматривается, и уйти легко при необходимости, – он замолчал. Я же продолжал осматривать возможное место нашей завтрашней операции.
– Холмс, а кого из полиции мы задействуем для этого?
– Никого. Я совсем не уверен, что их не поддерживают их коллеги, поэтому придётся действовать на свой страх и риск. Единственный, кому я могу абсолютно довериться в этом деле – инспектор Круг с парой своих сотрудников, которые появятся в самый последний момент, чтобы произвести арест злоумышленников.
– Вы думаете, мы с вами вдвоём справимся с ними? – спросил я удивлённо.
– Уотсон, – так же удивлённо посмотрел на меня Холмс и засмеялся, – да нас с вами знает почти вся полиция города, боюсь, что и грим не особо нам поможет, поэтому мы не участвуем в этом деле, а лишь организуем его. В качестве исполнителей я, с согласия инспектора Круга, задействую частных детективов из других городов, с которыми, надеюсь, встречусь завтра в обед…
Через день в прессе появилась информация о разоблачении банды, занимающейся похищением и дальнейшей продажей девушек на Ближний Восток, и не было ни слова о происшествии с задержанием бывших инспекторов полиции.
Шутник
Как-то утром, удобно устроившись у камина, я читал свежие газеты, а Холмс, сидя за столом, разбирал свою корреспонденцию. Всё было как обычно, поэтому я сразу откликнулся на внезапный возглас Холмса, извещавшего о чём-то странном.
– Что случилось Холмс?
– Это невероятно, Уотсон, мне пишет ребёнок. Вот что делают ваши рассказы. Взгляните.
Я подошёл к моему другу, сидящему за столом. Перед ним лежал конверт без обратного адреса и лист бумаги, на котором крупным детским почерком было написано следующее:
«Здравствуйте, мистер Шерлок Холмс!
Помогите найти лошадку. Она потерялась около нашей школы на Ривер-стрит вчера после завтрака.
Томас Мак Дуэл (младший)».
– Ну что скажете, Уотсон?
Я замялся.
Видимо, действительно, благодаря моему перу уже, наверное, не осталось никого, кто бы не слышал о моём друге. Это было и хорошо, но в то же время и плохо – сыщик не тот человек, о котором следует знать всем. Впрочем, Холмс на меня особо не обижался, считая, что при необходимости всегда может положиться на свой актёрский талант, да и, кроме того, известность давала возможность выбирать действительно интересные дела.
– Не знаю даже, что и сказать. Это ведь первое подобное письмо?
– Да. Судя по штампу, письмо было опущено на Стоун-плейс, что недалеко от Ривер-стрит, – произнёс задумчиво Холмс. – Ребёнок потерял игрушку и просит её найти…
– Вы поможете ему, Холмс?
– Возможно, завтра навещу, придётся его ещё и поискать, но не уверен, что сделаю это…
Я вернулся в своё кресло, поражаясь тому, что могли наделать мои рассказы, если уж маленькие дети присылают письма с просьбой о помощи, уверенные, что Шерлок Холмс сможет отыскать всё, даже потерянную игрушку…
На другой день, когда я спустился в гостиную, то обнаружил Холмса, лихорадочно листающего «Телеграф Ньюс». Увидев меня, а точнее, услышав мои шаги, он воскликнул:
– Уотсон, посмотрите. Ещё одно письмо.
Я подошёл к столу и увидел конверт, такой же, как и вчера, без обратного адреса, и лист, исписанный быстрым твёрдым почерком:
«Мистер, вы проигнорировали просьбу ребёнка, разочаровали меня, не оказав должного внимания его пустяковой просьбе. Поэтому я вынужден устроить проверку вашим знаниям и умениям, о которых так много рассказывал ваш, если можно так сказать, коллега, некто доктор Уотсон.
Лорд Матенгю Хоум.
Лондон
P.S. Загляните в сегодняшний номер «Телеграф ньюс».
– Холмс, что всё это значит? Я знаю лорда Матенгю, он почтенный уважаемый господин. Откуда он знает о письме мальчика? – Уотсон, я сам сейчас мало что понимаю, – Холмс уже сидел в кресле, обхватив колени руками. – Но в указанной газете есть вот эта заметка. – И он протянул мне «Телеграф ньюс», пальцем указав на колонку происшествий:
«Сегодня ночью под мостом Блэкфрайарс был найден повешенным конь сэра Норвуда, украденный два дня назад на Ровер-стрит. Того, кто обладает какой-либо информацией о происшедшем, просим сообщить в Скотланд-Ярд либо по адресу Линтен-аллея, 25».
Я поднял глаза на Холмса:
– Вчерашнее письмо мальчика и сегодняшнее написано одним человеком?
Холмс пожал плечами:
– Не знаю, надо будет сейчас всё проанализировать, но пока я не обнаружил какого-либо сходства, кроме общей темы да конверта, – Холмс ещё раз осмотрел под лупой конверт. – Да, – промычал он, – и конверта. Странно всё это, а главное, пока непонятно, что немного угнетает, на что пойдёт этот, – Холмс произнёс по слогам, – НЕК-ТО. – Он замолчал, размял пальцы до хруста и продолжил: – Улик более чем достаточно. До получения нового письма, – я думаю, что оно непременно придёт, – у нас есть не менее суток, так что займёмся делом. Уотсон, – обратился он ко мне, – вы говорили, что знаете лорда Матенгю?
