Найо Марш - В мишуре и блестках
Кабинет находился в восточном крыле, следующая дверь за будуаром. Хилари странно суетился, включая лампы и предлагая Аллейну на выбор чаю (который они с Трой пропустили) или что-нибудь алкогольное.
— Не люблю это выморочное время дня, — заметил он. — Так вы уверены, что вам ничего не нужно?
Аллейн ответил утвердительно.
— Вы хотели поговорить о деле, не так ли? — продолжал он. — Трой мне все рассказала. Полагаю, вам следует позвонить в местную полицию.
— Она предупреждала, что ничего другого вы не посоветуете. Но я надеялся сначала получить у вас небольшую консультацию.
— С удовольствием, но его нет уже двадцать четыре часа, и, право, больше не стоит ждать. Будет лучше, если вы позвоните вашему местному суперинтенданту. Вы с ним знакомы?
— Знаком. Крайне неподходящий тип. Настроен против моих слуг. Не хотелось бы его видеть здесь.
— Хорошо. А где ближайший полицейский участок? В Даунлоу?
— Да. Вроде бы. Да.
— А в старших там ходит малый по фамилии Рэйберн?
— Я… я намеревался проконсультироваться с Марчбэнксом, из Вейла.
— Уверен, он даст вам такой же совет.
— О! — взорвался Хилари. — Наверняка вы правы, но такой поворот дела меня крайне не устраивает. Не надеюсь, что поймете, но моя прислуга… Им тоже не понравится — очень не понравится, — когда дом заполонят полицейские. Расспросы-допросы. Они невероятно расстроятся.
— Боюсь, им придется смириться.
— О черт! — раздраженно воскликнул Хилари. — Хорошо, простите, мистер Аллейн, я веду себя неприлично.
— Позвоните Рэйберну, и, возможно, все быстро уладится. В конце концов, разве не мог этот Молт по какой-то неизвестной нам причине выйти на шоссе и на попутной машине доехать до ближайшей железнодорожной станции? Вы проверяли, его пальто, шляпа и деньги на месте?
— Да. Ваша жена догадалась проверить. Насколько мы можем судить, ничего не пропало.
— Что ж… звоните.
Хилари пристально посмотрел на своего гостя, глубоко вздохнул, сел за стол и открыл телефонный справочник.
Аллейн подошел к окну. В стекле отражалась обстановка кабинета, но он все-таки сумел различить темнеющие развалины оранжереи, битое стекло, мусор, затоптанные сорняки и молодую ель, росшую совсем близко у стены дома. Несколько ветвей у дерева были сломаны. Трой показывала ему вид из окна своей спальни, и Аллейн сообразил, что ель, должно быть, растет прямо под окном гардеробной полковника Форестера. Где-то неподалеку Винсент бросил рождественскую елку, и там же Винсент с помощниками, вооружившись садовыми граблями и лопатами, рыли землю, когда Трой собиралась в Даунлоу. Аллейн сделал шаг в сторону, придвинул к себе занавеску, дабы избавиться от призрачного отражения кабинета, и стал вглядываться в руины оранжереи. Теперь он различил рождественскую елку, валявшуюся на груде стекла, земли и травы. Кусочек мишуры, зацепившийся за ветки, поблескивал на свету.
Хилари дозвонился до участка. Сидя спиной к Аллейну, он делал заявление суперинтенданту полиции Даунлоу и, учитывая все обстоятельства, изъяснялся достаточно вразумительно. В свое время Аллейн выслушал немало телефонных сообщений от людей, попавших в ситуацию, подобную той, в которой оказался Хилари, и мало кто из них мог объясниться столь же исчерпывающе. Как верно подметила Трой, Хилари был полон сюрпризов.
Теперь он перечислял детали и подробности. Имена. Приметы. Время происшествия. Мистер Рэйберн записывал.
— Весьма вам признателен, — продолжал Хилари. — Кроме того, я хотел бы сообщить вам, суперинтендант, что у меня в гостях…
«Началось, поехали», — подумал Аллейн.
Хилари развернулся на стуле и умоляюще смотрел на Аллейна.
— Да, — говорил он. — Собственно, он сам предложил. Он сейчас со мной. Хотите побеседовать с ним? Разумеется. Он протянул трубку Аллейну.
— Алло, — сказал Аллейн, — мистер Рэйберн?
— Уж не со старшим ли суперинтендантом Аллейном я беседую?
— С ним самым.
— О-хо-хо, — весело продолжал Рэйберн, — давненько мы не виделись. Когда в последний раз? В шестьдесят пятом?
— Точно. Как поживаете, Джек?
— Не жалуюсь. Как я понял, у вас там закавыка вышла?
— Похоже на то.
— А что вы там делаете, шеф?
— Я здесь случайно и в дело не вмешиваюсь.
— Но вы решили, что нам стоит приехать и взглянуть одним глазком?
— Ваше начальство так бы и сформулировало приказ. Думаю, приехать необходимо.
— Жестокий, жестокий мир. Я рассчитывал на тихое мирное Рождество, а что получается? Ограбление церкви, подозрение на отравление мышьяком и три драки со смертельным исходом, а половина моей команда валяется с гриппом. И теперь еще это. А вы хорошо устроились! Пируете, небось, на всю катушку? Во дворцах, среди знати?
— Так вы едете, Джек?
— Еду.
— Отлично. Вот еще что, Джек… Вам следует знать: потребуется организовать поисковую партию.
— Пришла беда — отворяй ворота. Будет сделано.
Аллейн положил трубку. Обернувшись, он увидел, что Хилари пристально разглядывает его поверх сцепленных ладоней.
— Ну вот я и позвонил, — произнес Хилари.
— Иначе нельзя было, вы понимаете.
— Вы… вы ни о чем меня не спрашиваете. Никаких вопросов об этом несчастном человеке. Ничего.
— Не я занимаюсь этим случаем.
— Вы говорите, — резко отозвался Хилари, — как врач.
— Разве?
— Этикет. Протокол.
— У нас не много ритуалов, но мы их блюдем.
— Как было бы хорошо… Я тут подумал… что…
— Послушайте, — перебил собеседника Аллейн. — Если вы располагаете какими-либо сведениями, имеющими хотя бы отдаленное отношение к делу, ради бога, поделитесь ими с Рэйберном. Когда мы были в той комнате, вы говорили, что случилось что-то еще.
— Говорил. Но вошла Крессида.
— Да… Так пусть Рэйберн узнает о происшествии. Если оно не имеет значения, он не станет болтать.
— Погодите, — поднял палец Хилари. — Минутку, минутку.
Он усадил Аллейна на стул и запер дверь. Затем плотно задернул занавески, вернулся к столу и опустился перед ним на колени.
— Красивый стол, — заметил Аллейн. — Хеппелуайт?
— Да. — Хилари выудил из кармана ключ. — Подлинный. Никакой дешевой реставрации.
Он потянулся к нижнему ящику. Аллейн услышал, как повернулся ключ. Казалось, Хилари собирается с духом. Бросив на Аллейна странный, немного смущенный взгляд, он обернул руку носовым платком, порылся в ящике и после непродолжительной паузы предложил:
— Взгляните.
На ковре, у ног Аллейна, лежал помятый газетный сверток.
Аллейн наклонился вперед. Хилари развернул газету. В свертке оказалась короткая стальная кочерга с узорной ручкой.
Несколько секунд Аллейн смотрел на кочергу.
— И что? — осведомился он. — Где вы ее нашли?
— Самое… печальное… — Хилари мотнул головой в сторону окна. — Там, куда вы смотрели… Я заметил, когда говорил по телефону. На елке.
— На рождественской?
— Нет, нет. На той, что растет под окнами. Она лежала в ветвях. Видимо, ручкой зацепилась.
— Когда вы ее нашли?
— Сегодня днем. Я сидел здесь, размышляя, не надо ли в конце концов позвонить Марчбэнксу или в полицию, и не мог справиться с отвращением к этой мысли из-за… вы догадываетесь, из-за слуг. Я подошел к окну и стал смотреть, просто так, не глядя. Ну, вы понимаете. И вдруг я увидел, что на ели что-то блестит. Я сначала не понял, что это такое. Дерево довольно близко от окна, почти касается его. Я открыл окно, посмотрел повнимательнее, встал на выступ и протянул руку. Боюсь, в тот момент я не подумал об отпечатках пальцев.
Аллейн, сидя на краешке стула, все еще смотрел на кочергу.
— Она вам знакома? — спросил он. — Откуда она?
— Конечно, знакома. Она из домашней утвари. Конец восемнадцатого века. Возможно, валлийская. На ней валлийские узоры.
— Откуда она?
— Из гардеробной дяди Прыга.
— Понятно.
— В самом деле понятно? Трой рассказала вам? О жестяном сундучке Прыгов?
— Миссис Форестер говорит, что кто-то пытался сбить замок.
— Правильно! Именно так! Кочергой. Она так и сказала — кочергой. То есть, видимо, кочергой. И сделал это не Молт, потому что, хотите верьте, хотите нет, у него хранится ключ. Так зачем ему кочерга?
— Совершенно верно.
— И… на ней темные пятна. На кончике. Взгляните, пожалуйста. Может быть, следы черного лака? Сундучок японский, из снаряжения дяди Прыга.
— У вас случайно не найдется лупы?
— Разумеется, найдется, — сварливо отвечал Хилари. — В нашем деле без лупы не обойтись. Погодите секунду.
Он вытащил из ящика стола лупу и подал Аллейну.
Стекло не сильно увеличивало, но вполне достаточно, чтобы рассмотреть как следует темное пятно на кончике кочерги, испещренное царапинами: клейкий след, к которому прилипла елочная иголка. Аллейн пригляделся поближе.
