Энтони Беркли - Убийство на верхнем этаже
— Да, Лил всегда на тебя дурно влияла, Джим, — Морсби снова был добрым папашей, — и тут уж никуда не денешься. Я, например, нисколько не огорчен, что ты с ней расстался. Однако это может означать и кое-что другое…
— Чего не бывает в жизни, — словоохотливо откликнулся мистер Уоткинс.
— И кто твоя новая подружка? — резко повернул Морсби.
Мистер Уоткинс протестующе повел рукой:
— Право, мистер Морсби, выделаете слишком поспешные выводы!
— Не вздумай уверять меня, что ты обходишься без подружки, Джим, уж я тебя знаю. В этом мы с тобой одинаковы: ни дня без подружки, пока не остепенимся и — под венец.
— Я и не знал, что вы женились, мистер Морсби.
— Я и не женился, но это сути дела не меняет. Так кто ж эта счастливица?
— Ну, если вы так настаиваете, мистер Морсби, скажу вам, что питаю интерес к одной молодой особе в Льюисе, — смущенно признался мистер Уоткинс. — Фамилия ее Паркер. Милое, прелестное создание. Живете матерью, вдовой, на Хиллингдон-кресчент. Мать содержит гостиницу, а Элси с сестрой ей помогают. Мисс Паркер тоже интересуется стариной, и это еще теснее нас связывает.
— Ага, — как-то сухо отреагировал Морсби на идиллию, нарисованную экс-мошенником. — И она в курсе твоего уголовного прошлого?
— Пожалуйста, мистер Морсби, прошу вас! — с искренней тревогой воскликнул мистер Уоткинс. — Вы же не станете портить человеку жизнь? А потом, какое у меня уголовное прошлое? Вам так и не удалось ни разу на меня что-то повесить, хотя вы очень старались. А все почему? А потому, что нет за мной никакой вины! Оправдан, значит, и чист — так по закону. Но не станете ж вы утверждать, мистер Морсби, что собираетесь посвятить бедную девушку в свои низкие, недостойные, совершенно несправедливые подозрения? Это будет просто непорядочно с вашей стороны, мистер Морсби.
— Ладно, Джим, ладно, что ты взвился, я ей ничего не скажу. Если ее мамаша вдова, она скоро и сама все узнает. Что ж, очень мило с твоей стороны прийти и рассказать мне все как есть, и раз уж ты здесь, я, пожалуй, спрошу у тебя еще кое о чем. — Минуту-другую старший инспектор благодушно разглядывал своего посетителя, а потом, не меняя выражения лица, выпалил: — Что ты делал вечером в прошлый вторник? Ровно неделю назад? Быстро!
— В прошлый вторник? — переспросил мистер Уоткинс в великом изумлении. — А что такое?
— Не имеет значения что. Отвечай!
— Да дайте хоть вспомнить, — сосредоточился мистер Уоткинс, — собраться с мыслями. Прошлый вторник, говорите. Что же я делал-то в прошлый вторник?
— Вечером в прошлый вторник.
— Да-да. — Мистер Уоткинс задумчиво хмурил брови. — Ну, после обеда я приехал в Лондон по делам, надо было заглянуть в одну фирму, в которой я беру товар, и…
— Какую фирму?
— Господи, мистер Морсби, что за любопытство, — встревожился мистер Уоткинс. — Уж не стараетесь ли вы что-то повесить на меня?
— Не важно, стараюсь я что-то на тебя вешать или нет. Я спрашиваю, в какой фирме ты был во вторник и в котором часу?
— Не понимаю, зачем вам это, но ладно, отвечу. И знаете почему? Потому что мне нечего скрывать от вас, ясно? Я сел в двухчасовой поезд из Льюиса и с вокзала пошел сначала к «Коппу и Мередиту» на Олд-стрит. Добрался я туда примерно в полчетвертого. Потом я пошел к «Братьям Томпсон» на Сити-роуд, и по пути заглянул еще в маленький магазинчик, потому что заметил в витрине славненький столик с раздвижными ножками, но они слишком дорого запросили. Как называется магазинчик, сказать не могу, извините, не позаботился узнать, я ведь не мог предвидеть, что мистер Морсби потом будет этим интересоваться. Потом я встретился с Лил, мы перекусили с ней в «Попьюлар» и пошли в кино на Оксфорд-стрит, «Суперпалас», кажется, называется кинотеатр, в общем, он рядом с магазином игрушек Сэнфорда. Надеюсь, в этом нет ничего дурного? — шутливо осведомился мистер Уоткинс.
— Встретился с Лил, говоришь?
— Конечно, встретился, почему бы и нет?
— Ты вроде бы говорил, что порвал с ней?
— Прошу прощенья, мистер Морсби, я не говорил ничего подобного. Я сказал, что собираюсь порвать с ней. Не знаю, каким путем в подобных, требующих известной деликатности случаях идете вы, но я действую очень постепенно. Возможно, я буду встречаться с Лил весь следующий год, но так… время от времени.
— Ясно. Ну а после кино?
— Мы вернулись в «Попьюлар» поужинать, и, если вам это интересно, официантка попыталась нас надуть, и мне пришлось с ней по этому поводу побеседовать. А потом Лил проводила меня на поезд, отправлявшийся в 8.17. Надеюсь, вы удовлетворены?
— В 8.17 с Виктория-стейшн в Льюис? А потом?
— Ну и настырный вы, мистер Морсби! Что ж, после этого, если хотите знать, я отправился прямо к Паркерам и явился туда аж в полдесятого, потому что пробыл в Лондоне дольше, чем рассчитывал, но это было не важно, там намечалась маленькая вечеринка, и мы засиделись допоздна.
— Вот как? А что за вечеринка и насколько допоздна?
— Ну, как раз вернулся из Америки дядя мисс Паркер, дядя Бен, и они собрались, чтобы это отметить небольшой компанией, и мисс Паркер позвала и меня тоже. По-моему, настам было не меньше дюжины.
— И до которого часу вы просидели?
— Что до меня, так я там был почти до часу, или даже чуть дольше, и когда уходил, кое-кто еще оставался.
— Понятно.
Роджер видел, Морсби растерян, хотя ничем это не обнаруживал. Если парень говорит правду, его алиби прочней прочного. Никоим образом не мог он, в час ночи уйдя с вечеринки в Льюисе, через двадцать минут придушить старушку неподалеку от Юстон-роуд в Лондоне. Сам Роджер в этот момент испытывал чувство глубокого удовлетворения, и это чувство по силе равнялось растерянности Морсби. Роджер был прав. Малыш — не убийца. Преступление на Юстон-роуд принадлежало к тем, которые в криминальных романах называются «внутренним делом», то есть когда и жертва и преступник не выходят за пределы дома.
Морсби задал Уоткинсу еще несколько вопросов, в основном в связи с вечеринкой в Льюисе, и нажал кнопку звонка у себя на столе.
И тут мистер Уоткинс подскочил на стуле, пробормотав проклятие. Его безупречные манеры как ветром сдуло.
— Черт побери! Вечером в прошлый вторник — да ведь это как раз, когда грабанули эту старуху на Юстон-роуд! Убийство в «Монмут-мэншнз»! Господи помоги, мистер Морсби, да уж не хотите ли вы ЭТО на меня повесить? Да вы ж отлично знаете, мистер Морсби, я никогда не пошел бы на такое!
— Раз ты был на вечеринке в Льюисе, когда это случилось, — бросил на него кисленький взгляд Морсби, — ты, конечно, тут ни при чем, и нечего приходить в ярость.
— Ну, благодаренье Богу, что я на нее успел, — отрезвел мистер Уоткинс. — Это все, что я могу сказать.
Тут вошел констебль, и Морсби указал ему на мистера Уоткинса.
— Проводите этого господина в приемную, Джемисон, и побудьте там с ним. Я, возможно, попозже захочу задать ему еще несколько вопросов.
— Эй, послушайте, мистер Морсби, а это честно, а? — встревожился мистер Уоткинс. — Только несколько вопросов? Без всяких там штучек? Без подтасовок?
— Без штучек и подтасовок, Джим, — заверил его Морсби.
Констебль увел мистера Уоткинса, старший инспектор кивнул стенографисту в углу, тот собрал свои бумаги и отправился расшифровывать протокол допроса.
Прежде чем Роджер успел открыть рот, Морсби схватил телефонную трубку и набрал номер в Льюисе по коду, означавшему первостепенную важность. Его соединили с поразительной быстротой.
— Это полицейский участок в Льюисе? Дежурный сержант? Говорит старший инспектор Морсби из Скотленд-Ярда. Ваш суперинтендант близко? Попросите его к телефону, пожалуйста. Суперинтендант? Послушайте, не могли бы вы кое-что для меня срочно выяснить? Отправьте кого-нибудь к Паркерам на Хиллингдон-кресчент и узнайте, собирались ли у них гости в прошлый вторник вечером, и если да, то был ли там некто Джеймс Роуд, владелец антикварного магазина на Куин-стрит, и если да, то в котором часу точно он явился и отбыл. Я держу этого Роуда здесь, пока вы мне не перезвоните, поэтому, пожалуйста, сделайте это побыстрей. Да, это в связи с делом «Монмут-мэншнз», ограбление и убийство. И еще, суперинтендант, к вашему сведению: этот Джеймс Роуд не кто иной, как Джим Уоткинс, он же Камберуэльский Малыш. Вот-вот. Я так и думал, что это вызовет у вас интерес. Перезвоните мне, как только все выясните. Идет? Жду. — И он повесил трубку.
Роджер и старший инспектор с минуту молча рассматривали друг друга.
— Значит, вот такую небылицу в лицах он состряпал, да? — вкрадчиво осведомился первый.
Морсби зарычал. В данный момент он был не расположен шутить. Это не шутки для департамента уголовных расследований, когда они все деньги поставили на одну лошадь, а та даже старт не взяла.
— Ну? — сделал еще один заход Роджер. — Вы ему верите?
