Эрл Гарднер - Вдовы носят траур
– Исполнителей?
– Нам нужна официантка, которая в тот вечер обслуживала Калверта. Ну та, что первой обнаружила труп.
– Ее зовут Бэйби.
Я посмотрел на свои часы:
– Пусть эта Бэйби закажет китайский обед, какой заказывал ей Калверт, и ждет меня. Я иду за фотоаппаратом. В зал второго этажа не пускайте никого до тех пор, пока я не сделаю нужных нам фотографий.
– Что вы собираетесь делать с этими фотографиями?
– Мы используем их как приманку, – объяснил я. – Пишите чек на тысячу долларов. На эти деньги я куплю японский фотоаппарат и оплачу расходы по изготовлению снимков. Вернусь через двадцать минут. К тому времени у вас здесь все должно быть готово.
В специальном магазине я купил первоклассный аппарат и хорошую цветную пленку. Через двадцать минут я вернулся в «Баффинс Грилл».
– Все в порядке? – спросил я Баффина.
– Все в порядке.
– Тогда пошли в зал.
Там нас уже ждала Бэйби. Теперь я мог хорошенько рассмотреть ее. Красивая, самоуверенная блондинка с хорошей фигурой и глазами «пойди сюда». Баффин представил нас друг другу.
– Что я должна делать? – спросила она, прямо глядя на меня.
– Я хотел бы, чтобы вы инсценировали падение возле кабины номер тринадцать. И чтобы еда обязательно рассыпалась на полу.
– Как в прошлый раз? – спросила она тихо и отвела глаза.
– Как в прошлый раз.
– Но тогда пол был ужасно испачкан этой едой. Я…
– Уборщики все приведут в порядок, – перебил ее Баффин. – Делайте то, что говорит мистер Лэм.
– Да, мистер Баффин, – покорно сказала она.
– И никому не рассказывайте о том, что здесь произойдет, – добавил я со значением.
Она утвердительно кивнула.
Как и в тот вечер, когда мы обедали в этом зале, был включен полный свет. Я навел на Бэйби фотоаппарат и сказал:
– Сначала я должен сфокусировать камеру.
При этом я незаметно трижды сфотографировал официантку. Потом я объявил, что для фотографирования все готово. Снял ее идущей с подносом. Падающей на пол. Лежащей на полу среди разбитой посуды с едой. Ее юбка задралась слишком высоко.
– Опустите ее пониже, пожалуйста, – попросил я. – Мы ведь делаем фото не для какого-нибудь журнала.
Она послушно выполнила приказание. Когда все было закончено, я сказал Баффину:
– Можете звать уборщиков. Но никому об этой инсценировке ничего не говорите. Вы можете держать Бэйби под контролем?
– Ну конечно!
– Так проконтролируйте, чтобы она молчала как рыба. Я бы хотел, чтобы она вообще сразу забыла обо всем, что здесь произошло.
Уехав из ресторана, я сразу направился в фотолабораторию, где мне проявили пленку и отпечатали снимки. На это ушло два часа. Но зато теперь я получил прекрасные цветные фотографии. Одну из них я спрятал в свой бумажник. На ней была запечатлена официантка Бэйби, несущая поднос с китайским обедом. Потом я заехал на почту, вложил остальные фотографии в конверт и написал на нем адрес своего агентства. Сверху на конверте крупными буквами обозначил: «Дональду Лэму. Личное. Секретное». И опустил письмо в почтовый ящик.
Был уже вечер, когда я позвонил Элси Бранд домой.
– Есть что-нибудь новенькое? – спросил я ее.
– Ничего нового.
– Совсем ничего?
– Ничего. Все тихо.
– Это хорошо.
– Нет, это не хорошо, – сказала она. – Это затишье перед бурей. Все мы чувствуем, как сгущаются тучи. Даже Берта теперь ходит на цыпочках.
– И при этом абсолютно никто мной не интересуется?
– Ни одна живая душа… О, постой, кто-то прислал тебе телеграмму из Мексики.
– Кто?
– Телеграмма не подписана.
– А что говорится в этой телеграмме?
– Просто кто-то шлет тебе пожелания успеха. Подпись: «Мотель „Каса-де-Манана“ в городе Энсенада».
– Очень приятно, – засмеялся я. – Это, наверное, новый способ рекламы: мотель таким способом надеется заманить к себе клиентов. Забудем об этой телеграмме.
Глава 17
Еще до наступления рассвета я выехал из Лос-Анджелеса и ранним утром приехал в Энсенаду.
Администратор мотеля «Каса-де-Манана» подтвердил, что Лоис Мелон проживает у них в гостинице, и назвал номер ее комнаты. Я поднялся наверх и постучал в дверь. Никто мне не ответил. Я постучал снова. Только после этого из-за двери меня спросили:
– Кто там?
– Дональд, – ответил я, сразу узнав ее голос.
После короткого колебания она спросила:
– Дональд? А фамилия?
– Лэм.
– Подождите минуту, – попросила она.
Я услышал, как по полу от двери куда-то внутрь комнаты зашлепали босые ноги. Очень скоро она вернулась к двери и отперла ее. Лоис, щурясь со сна, стояла на пороге в халатике и с распущенными волосами. Она сказала:
– Ну, вы умеете устроить, чтобы девушка предстала перед вами в самом лучшем виде…
– По мне, вы выглядите просто замечательно, – сказал я.
– Что стряслось? Какой дьявол принес вас сюда в такую рань?
Вместо ответа я начал поворачивать голову направо и налево, осматривая длинный гостиничный коридор. Тогда она догадалась пригласить меня в номер:
– Давайте! Заходите!
Это была типичная спальня первоклассного мотеля. В комнате было чисто, как будто ее только что убрали. Одежда висела в шкафу. Только кровать была не прибрана и на спинке стула расположилось что-то нейлоново-кружевное. Лоис начала судорожно хватать со стула свое белье. Потом вдруг остановилась и засмеялась:
– Пожалуй, вам уже и раньше приходилось видеть такие вещи, а, Дональд? Ладно уж, садитесь. Я наслаждаюсь здесь роскошью. Валяюсь в постели сколько душе угодно.
– Возможно, пришло время кончать с этой роскошью, – сказал я ей. – Если гора не идет к Магомету, Магомет сам идет к горе. Если мы с вами сами не явимся в полицию, полиция, возможно, заявится сюда, как Магомет.
– Я еще никогда не удостаивалась такой чести, – засмеялась она. – Но как они могут найти нас?
– Я оставил им свой след.
– Зачем?
– Затем, чтобы никто не мог обвинить вас в том, что вы сбежали…
– А я не сбежала?
– Если вы сбежали, это будет рассматриваться как поступок, продиктованный сознанием вины. По законам штата Калифорния укрывательство от правосудия считается доказательством виновности. К тому же меня могут обвинить еще в одном преступлении: что я спрятал от следствия важного свидетеля.
– Каким же способом вы навели на наш след полицию?
– Я приехал сюда на взятой напрокат машине. Ее номер известен полиции. Они один раз уже нашли меня по этому номеру, оповестив о нем всех полицейских. Теперь они могут легко это сделать еще раз. Если захотят. Но при всех условиях у нас все равно появится документальное подтверждение того, что мы здесь были.
– Как вы собираетесь получить такое подтверждение?
– Очень просто. Я зарегистрируюсь в этом мотеле. Останусь здесь на целый день. Уеду отсюда только вечером.
– Занимайтесь вашими делами, Дональд, и дайте мне возможность почистить зубы, принять душ и привести себя в порядок. Я чувствую себя безобразной!
– Когда завтрак? – спросил я.
– Через полчаса.
– Знаете хорошее местечко?
– Лучшее в мире. Конечно, не в мотеле. Здесь кормят горячими пирогами и яичницей с ветчиной. Мы пойдем в прелестное место, где на завтрак подают плоды манго и дынного дерева, а также замечательные ковбойские блюда.
– Мне подходит, – сказал я. – Вернусь за вами через полчаса.
Внизу у администратора я получил ключи от зарегистрированной на мое имя комнаты.
Через полчаса я снова пошел к Лоис. На этот раз я увидел элегантную, длинноногую, здоровую и ясноглазую молодую женщину.
– Как реагировал на мое исчезновение Баффин? – вдруг спросила она.
– Он не обмолвился об этом ни единым словом. По крайней мере мне…
Ее глаза слегка сузились.
– Это замечательно! – сказала она.
– Это интересно, – согласился я. И добавил: – Пошли завтракать.
Мы позавтракали. Потом пошли к океану. Плавали. Валялись на солнце. Наняли моторную лодку, покатались по заливу, выскочили в открытое море. Вернувшись на берег, отправились в дальнюю прогулку вдоль по пляжу. Пошли к огромным, наметенным ветром из теплого белого песка дюнам. Дюны соблазняли прогретыми солнечными склонами и затененными ровными площадками на дне впадин. В одной из них мы укрылись от ветра. Растянулись на песке. Лоис положила голову мне на грудь, обняла меня и тут же заснула, тихо и доверчиво, как ребенок. Скоро и меня сморил сон. Проснулся я от того, что она изменила позу.
Открыв глаза, я увидел, что она наклонилась над моим лицом. Казалось, она тщательно изучает его. Но в то же время на ее губах блуждала легкая нежная улыбка. А на глаза навернулись слезы.
– Что случилось? – удивленно спросил я.
– Ничего особенного, – прошептала она. – Если не считать того, что я…
– Но ты же плачешь?
– Угу.
– Почему?
– Я очень счастлива. Я счастлива, что нашла тебя. Но мне грустно, что я не нашла тебя раньше. И – очень тревожусь…
– О чем?
