Агата Кристи - Убийство Роджера Экройда
— Если у него есть полное алиби, — парировал я, — почему он не придет и не скажет об этом?
— Возможно, чтобы не причинить неприятностей девушке, — разумно рассудила Каролина. — Но если месье Пуаро узнает, кто она и разъяснит ей о ее долге, она придет добровольно, чтобы снять с Ральфа подозрения.
— Кажется, ты выдумала свою собственную романтическую историю, — сказал я. — Ты слишком много читаешь дрянных романов, Каролина. Я всегда говорил тебе об этом.
Я снова упал в свое кресло.
— Пуаро задавал тебе еще какие-нибудь вопросы? — спросил я. — Только о больных, которых ты принимал в то утро.
— О больных? — переспросил я, не веря.
— Да, о твоих амбулаторных больных. Сколько их было и кто они такие?
— Ты хочешь сказать, что смогла ответить на этот вопрос?
Каролина удивилась.
— А почему бы нет? — спросила она победно. — Из этого окна мне прекрасно видна дорожка, ведущая к двери твоей приемной. А память у меня прекрасная, Джеймс. Намного лучше твоей, должна тебе сказать.
— Я в этом уверен, — пробормотал я невольно.
Загибая пальцы, моя сестра стала перечислять имена.
— Старая миссис Беннет и тот мальчишка с фермы со своим больным пальцем, Долли Грайс с иголкой в пальце; потом этот американец, стюард с лайнера. Так, значит, четыре… Да, старик Джордж Эванс со своей язвой. И, наконец…
Она сделала значительную паузу.
— Кто же?
Кульминационную часть своего заявления Каролина торжествующе прошипела, чему также способствовало и случайное скопление буквы «с» в произнесенном имени.
— Мисс Рассел!
Она откинулась назад в своем кресле и посмотрела на меня очень значительно, а когда Каролина смотрела на вас значительно, не заметить этого невозможно.
— Не понимаю, что ты хочешь сказать, — солгал я. — Разве мисс Рассел не может проконсультироваться у меня о своей больной коленке?
— Больная коленка, — съязвила Каролина. — Вздор! У нее болит коленка не больше, чем у тебя или у меня. Она приходила за чем-то другим.
— За чем же?
Каролина вынуждена была признать, что не знает.
— Но будьте уверены, именно об этом он старался узнать, месье Пуаро, я имею в виду. Здесь что-то нечисто с этой женщиной, и он об этом знает.
— Точно такое же замечание вчера высказала миссис Экройд, — сказал я. — Что с мисс Рассел что-то нечисто.
— А! — произнесла Каролина загадочно, — миссис Экройд! Здесь другое!
— Что другое?
Каролина не стала объяснять. Она только покачала головой, свернула свое вязанье и поднялась наверх, чтобы надеть старомодную розово-лиловую шелковую блузку и золотой медальон. Это у нее считается переодеться к обеду.
Я остался сидеть. Пристально глядя на пламя камина, я думал о словах Каролины. На самом ли деле Пуаро приходил, чтобы получить сведения о мисс Рассел, или изобретательный ум Каролины истолковал все в соответствии с ее собственными представлениями?
В поведении мисс Рассел в то утро решительно не было ничего такого, что могло бы вызвать подозрения. По крайней мере…
Я вспомнил ее настойчивый разговор об употреблении наркотиков и как затем она повела беседу о ядах и отравлении. Но в этом нет ничего особенного. Экройд не был отравлен. И все же это было странно…
Сверху я услышал недовольный голос Каролины:
— Джеймс, ты опоздаешь к обеду!
Я положил в камин немного угля и послушно поднялся наверх. Мир в доме дороже всего.
Глава 12
За столом
Совместное дознание проводилось в понедельник.
Я не собираюсь излагать ход следствия подробно, так как это означало бы повторять одно и то же снова и снова. По уговору с полицией разглашать почти ничего не разрешалось. Я дал показания относительно смерти Экройда и вероятного времени ее наступления. Объяснение отсутствию Ральфа Пэгона дал следователь по особым делам, но толковалось оно без особого акцента.
Несколько позднее у Пуаро и у меня был небольшой разговор с инспектором Рэгланом. Инспектор был очень серьезен.
— Дело выглядит скверно, месье Пуаро, — сказал он. — Я стараюсь разобраться во всем честно и справедливо. Я человек здешний и видел капитана Пэтона много раз в Красчестере. Я не хочу, чтобы он оказался виновным, но дело выглядит плохо с какой стороны на него ни посмотришь. Если он невиновен, почему его нет? У нас есть против него улики, и сейчас еще есть возможность опровергнуть их. Почему же он их не опровергает?
За словами инспектора было многое, чего я тогда еще не знал. Описание внешности Ральфа было разослано по телеграфу во все порты и на все железнодорожные станции Англии. Полиция на местах была начеку. Его городская квартира и дома, о которых было известно, что он их часто посещал, были под наблюдением. При таком заслоне казалось невозможным, что Ральф сможет избежать ареста. Багажа при нем не было и, насколько было известно, денег — тоже.
— Я никого не могу найти, кто бы видел его в тот вечер на вокзале, — продолжал инспектор. — А его ведь хорошо здесь знают, и можно предполагать, что кто-нибудь мог бы его заметить. Из Ливерпуля тоже ничего нет.
— Вы полагаете, что он уехал в Ливерпуль? — спросил Пуаро.
— Вполне возможно. Вспомните телефонный звонок с вокзала за три минуты до отправления ливерпульского экспресса. Должно же это что-то означать.
— Если не умышленное намерение сбить вас со следа. Смысл этого телефонного звонка может состоять именно в этом.
— Это идея, — сказал инспектор пылко. — Вы действительно думаете, что в этом состоит объяснение телефонного вызова?
— Мой друг, — сказал серьезно Пуаро, — я не знаю. Но скажу вот что: я уверен, что когда мы найдем объяснение этому телефонному вызову, мы найдем объяснение убийству.
— Мне помнится, вы уже говорили что-то в этом роде раньше, — заметил я, глядя на него с любопытством.
Пуаро кивнул.
— Я всегда возвращаюсь к этому, — сказал он серьезно.
— А мне кажется, это совершенно не относится к делу, — заявил я.
— Я бы так не сказал, — возразил инспектор. — Но должен признать, что месье Пуаро завел здесь волынку и слишком много толкует об одном и том же. У нас есть нити понадежнее. Например, отпечатки пальцев на кинжале.
В поведении Пуаро вдруг появилось много иностранного, как это часто с ним случается, когда его что-нибудь волнует.
— Месье инспектор, — сказал он по-французски, — остерегайтесь… остерегайтесь… Comment dire[8]?.. маленькой улочки, у которой нет выхода.
Инспектор смотрел на него непонимающе, а я сообразил.
— Вы хотите сказать — тупика?
— Вот именно — тупика, который никуда не ведет. Так может случиться и с теми отпечатками пальцев. Они могут ни к чему вас не привести.
— Не понимаю, как это может случиться, — сказал полицейский офицер, — по-видимому, вы намекаете на то, что они фальшивые? Я читал, что такое делают, хотя не могу сказать, что встречал подобное в своей практике. Но все равно — фальшивые или настоящие — они должны куда-то привести.
Пуаро только пожал плечами и широко расставил руки.
Инспектор показал нам множество увеличенных фотографий отпечатков пальцев, и чтобы убедить нас в своей компетентности в этой области, стал объяснять всякие особенности, относящиеся к петлям, кольцам и завиткам.
— Ну, теперь вы должны признать, что эти отпечатки были сделаны кем-то, кто в тот вечер был в доме, — сказал он наконец.
Независимое поведение Пуаро его злило.
— Bien entendu[9], — кивнув головой, сказал Пуаро.
— Так вот, я взял отпечатки пальцев у каждого, кто находится в этом доме, заметьте, у каждого, начиная от судомойки и кончая старой леди.
— Я не думаю, чтобы миссис Экройд понравилось то, что ее считают старой. Она, должно быть, немало тратится на косметику.
— У каждого, — раздраженно повторил инспектор.
— Включая и меня, — сказал я сухо.
— Очень хорошо. Ничьи не подошли. У нас остается единственный выбор; либо Ральф Пэтон, либо загадочный незнакомец, о котором нам рассказал доктор. Когда мы их задержим…
— Будет потеряно, по-видимому, много драгоценного времени, — вставил Пуаро.
— Я не совсем вас понимаю, месье Пуаро.
— Вы сказали, что взяли отпечатки у каждого, кто находился в этом доме, — тихо сказал Пуаро. — Так ли это, месье инспектор?
— Конечно.
— Никого не проглядели?
— Никого.
— Ни живого, ни мертвого?
На какой-то момент у инспектора был вид сбитого с толку человека. Стараясь выдать его за добросовестное соображение, он, наконец, медленно проговорил:
— Вы имеете в виду…
— Мертвого, месье инспектор.
Инспектору и теперь еще понадобилась минута или две, чтобы понять.
— Я считаю, — сказал спокойно Пуаро, — что на рукоятке кинжала отпечатки пальцев самого мистера Экройда. Это очень легко проверить. Тело еще не похоронено.
