Агата Кристи - Место назначения неизвестно
– Естественно. Ну, жены выбирают себе занятие по своему вкусу – находят какие-нибудь развлечения, посещают курсы. Думаю, здешняя жизнь покажется вам приятной.
– Как и вам?
Вопрос был довольно дерзким, и Хилари усомнилась, разумно ли она поступила, задав его. Но доктора Рюбека он, казалось, только развеселил.
– Вы правы, мадам, – отозвался он. – Я нахожу здешнее существование в высшей степени приятным и интересным.
– И вы никогда не тоскуете по Швейцарии?
– Я не страдаю тоской по родине. Отчасти потому, что моя домашняя жизнь оставляла желать лучшего. У меня были жена и дети, а я не создан для семейной жизни. Здешние условия куда более удовлетворительны. У меня есть возможность изучать определенные аспекты человеческой психологии, о которых я пишу книгу. Меня не отвлекают домашние заботы, мне никто не мешает. Все это мне вполне подходит.
– А куда я должна идти теперь? – спросила Хилари, когда доктор поднялся и вежливо пожал ей руку.
– Мадемуазель Ларош проводит вас в отдел одежды. – Он поклонился. – Уверен, что результат будет восхитительным.
После суровых, роботообразных женщин, с которыми ей до сих пор приходилось иметь дело, Хилари была приятно удивлена мадемуазель Ларош. Мадемуазель ранее работала продавщицей в одном из парижских магазинов haute couture[18], и ее манеры были в высшей степени женственными.
– Очень рада познакомиться с вами, мадам. Надеюсь, я смогу быть вам полезной. Так как вы только что прибыли и, несомненно, устали, я предлагаю, чтобы сейчас вы выбрали самое основное. Завтра и на будущей неделе вы сможете сколько угодно изучать наш ассортимент. По-моему, быстро выбирать вещи довольно утомительно. Это сводит на нет все удовольствие от 1а toilette[19]. Так что, если не возражаете, подберите себе комплект нижнего белья, платье к обеду и, возможно, tailleur.[20]
– Как чудесно это звучит! – улыбнулась Хилари. – Не могу описать вам, как странно себя чувствуешь, не имея ничего, кроме зубной щетки и губки.
Мадемуазель Ларош весело рассмеялась. Она быстро сняла мерку и проводила Хилари в большое помещение со стенными шкафами, полными одежды всех фасонов и размеров, отличного покроя и из хорошего материала. Когда Хилари выбрала то, что ей было нужно, они перешли в косметический отдел, где Хилари подобрала себе пудру, кремы и другие туалетные аксессуары. Приобретения передали одной из помощниц – местной девушке со смуглым лицом, одетой во все белое, – велев ей проследить, чтобы их доставили в апартаменты Хилари.
Все эти процедуры все сильнее напоминали Хилари сон.
– Надеюсь, вскоре мы увидим вас снова, – любезно сказала мадемуазель Ларош. – Будет огромным удовольствием, мадам, помочь вам сделать выбор из наших моделей. Entre nous[21], моя работа иногда меня разочаровывает. Ученые леди зачастую мало интересуются 1а toilette. He прошло и получаса с тех пор, как у меня побывала ваша спутница.
– Хельга Неедхайм?
– Да, ее так зовут. Но она, конечно, boche[22], a boches вообще нам несимпатичны. Она бы не так плохо выглядела, если бы носила то, что подходит к ее фигуре, но одежда ее не интересует. Насколько я поняла, она врач. Будем надеяться, что к пациентам она будет более внимательна, чем к toilette… Или вот эта – какой мужчина взглянет на нее дважды?
В ателье вошла мисс Дженсен – худая темноволосая девушка в очках, которая встречала прибывшую группу.
– Вы здесь все закончили, миссис Беттертон? – спросила она.
– Да, благодарю вас, – ответила Хилари.
– Тогда, может, вы пройдете к заместителю директора?
Хилари попрощалась с мадемуазель Ларош и последовала за серьезной мисс Дженсен.
– А кто такой заместитель директора? – поинтересовалась она.
– Доктор Нильсон.
«Здесь каждый – доктор каких-нибудь наук», – подумала Хилари.
– Он доктор медицины? – допытывалась она.
– Нет, миссис Беттертон, он не медик. Доктор Нильсон руководит административным отделом. Все жалобы поступают к нему. Он всегда беседует с вновь прибывшими. После этого вы едва ли увидите его снова, если не возникнут какие-нибудь очень важные обстоятельства.
– Понятно, – протянула Хилари. Она чувствовала, что ее поставили на место.
Чтобы попасть к доктору Нильсону, нужно было пройти через две приемные, где работали стенографистки. Наконец Хилари и ее провожатую впустили в кабинет. Доктор Нильсон поднялся из-за большого письменного стола. Это был высокий румяный мужчина с вежливыми манерами, судя по легкому американскому акценту – заокеанского происхождения.
– Счастлив приветствовать вас, миссис Беттертон, – сказал он, пожимая Хилари руку. – Надеемся, что и вы будете счастливы в нашей компании. Сожалею, что вам пришлось пережить катастрофу во время вашего путешествия, но рад, что не случилось худшего. Вам здорово повезло. Ваш муж ждал вас с нетерпением, – надеюсь, вы здесь отлично устроитесь.
– Благодарю вас, доктор Нильсон.
Хилари опустилась на стул, который он придвинул ей.
– У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы? – Доктор Нильсон ободряюще склонился вперед над столом.
– Трудно сказать, – улыбнулась Хилари. – У меня столько вопросов, что я не знаю, с чего начать.
– Вполне понятно. Если хотите знать мое мнение – это всего лишь совет, – то на вашем месте я бы ни о чем не спрашивал. Постарайтесь адаптироваться, и посмотрим, что будет дальше. Поверьте, это наилучший метод.
– Да, но я чувствую себя такой неосведомленной, – сказала Хилари. – Все это так… так неожиданно.
– Большинство так думает. Почему-то все предполагают, что их собираются доставить в Москву. – Он весело рассмеялся. – Наш дом в пустыне их удивляет.
– Меня тоже.
– Ну, мы многого не сообщаем заранее. Люди могут оказаться нескромными, а для нас это нежелательно. Но вам будет здесь удобно, не сомневайтесь. Если вам что-то понадобится или не понравится, просто заявите об этом, и мы посмотрим, что можно сделать. Например, если вы хотите заниматься искусством – живописью, скульптурой, музыкой, – у нас есть соответствующий отдел.
– Боюсь, что у меня нет талантов в этой области.
– Ну, у нас имеются и другие развлечения. Всякие игры, теннис, сквош. Обычно людям требуется недели две, чтобы приспособиться, – особенно женам. Работа отнимает у вашего мужа много времени, поэтому вы будете общаться с другими женами наших сотрудников, которые близки вам по духу.
– И мы должны все время… оставаться здесь?
– Оставаться здесь? Не вполне вас понимаю, миссис Беттертон.
– Я имею в виду, нам придется все время находиться здесь или отправиться куда-нибудь еще?
– Это во многом зависит от вашего мужа, – уклончиво ответил доктор Нильсон. – Есть разные возможности… Но сейчас не стоит в это вдаваться. Приходите ко мне через три недели – расскажете, как вы устроились.
– Значит, отсюда… вообще нельзя выйти?
– Выйти куда, миссис Беттертон?
– За стены. За ворота.
– Вполне естественный вопрос, – промолвил доктор Нильсон с несколько деланым благодушием. – Да-да, вполне. Это спрашивают большинство прибывающих сюда. Если можно так выразиться, миссис Беттертон, отсюда некуда идти. Вокруг нас только пустыня. Я не порицаю вас – здесь все поначалу испытывают нечто вроде клаустрофобии. Так это объясняет доктор Рюбек. Но уверяю вас, что это проходит. Это как похмелье после мира, который вы покинули. Вы когда-нибудь наблюдали за муравейником, миссис Беттертон? Весьма интересное и поучительное зрелище. Сотни маленьких насекомых носятся туда-сюда, упорно и целеустремленно, и тем не менее возникает впечатление беспорядка. Вот таков старый мир, оставленный вами. Здесь все по-другому – у нас есть цель, время, досуг. Могу вас заверить, – улыбнулся он, – что это земной рай.
Глава 13
– Это похоже на школу, – сказала Хилари.
Она вернулась в свои апартаменты. Приобретенные ею одежда и косметика поджидали ее в спальне. Хилари повесила одежду в шкаф и распределила по местам другие вещи.
– Знаю, – кивнул Беттертон. – Я сам так чувствовал вначале.
Они беседовали, не забывая об осторожности. Тень возможного микрофона все еще нависала над ними.
– Думаю, все в порядке, – продолжал Беттертон. – Возможно, у меня разыгралось воображение. Но тем не менее…
Фраза осталась неоконченной, но Хилари поняла, что он имел в виду: «Но тем не менее мы должны быть осмотрительны».
Все происходящее напоминало Хилари фантастический ночной кошмар. Ей предстояло делить спальню с незнакомым мужчиной, но чувство неуверенности и опасности было настолько сильным, что неловкая ситуация не смущала никого из них. Это все равно что, занимаясь альпинизмом в Швейцарских Альпах, делить хижину с проводниками и другими альпинистами.
– Конечно, понадобится время, чтобы привыкнуть, – снова заговорил Беттертон. – Будем вести себя естественно – словно мы по-прежнему дома.
