Агата Кристи - Раз, два — пряжку застегни
— Странный вы человек, м-р Пуаро…
— И даже очень. Я, если можно так выразиться, методичный, организованный и логично мыслящий человек. И мне не нравится, когда случайные факты начинают притягивать в подкрепление какой — либо теории. Мне лично это кажется... необычным.
— Я тоже много думал об этом деле, — сказал Блант. — Мне всегда нужно время, чтобы продумать что — либо до конца. И неизменно ощущал, какое это дело странное. Посмотрите, сначала бедняга — дантист пускает себе пулю в лоб, потом жена какого-то Чепмэна оказывается упакованной в сундук в своей же квартире, да еще с обезображенным лицом. Отвратительно! И я не могу избавиться от ощущения, что за всем этим что-то стоит. Пуаро кивнул.
— Знаете, — продолжал Блант, — чем больше я думаю об этом деле, тем больше убеждаюсь в том, что эта женщина никогда не была знакома с моей женой. Это был лишь предлог, чтобы заговорить со мной. Но зачем ей это было надо? Что это дало бы ей? Ну, какой-нибудь мизерный взнос на благотворительность. Но ведь опять же — обществу какому-нибудь, а не ей лично. Нет, я определенно чувствую, что все это было подстроено — и встреча со мной у входа в дом в том числе. Надо же, какое подозрительное совпадение! Но я не перестаю спрашивать себя — кому это было надо? Зачем?
— Вы нашли верное слово — зачем? Я тоже задаю себе этот же вопрос, но, увы, ответа пока не нахожу.
— И у вас нет абсолютно никаких соображений на этот счет?
Пуаро сделал широкий жест рукой.
— Мои соображения — детская выдумка, не более того. Не исключаю, что все было подстроено с целью показать вас кому — то. Но и это звучит абсурдом. Вы и без того достаточно известный человек. Что, нельзя было показать вас, когда вы входите в дом?
— Но опять напрашивается вопрос — зачем кому-то понадобилось показывать меня какому-то третьему лицу?
— М-р Блант, постарайтесь хорошенько припомнить детали того самого утра, когда вы пришли на прием к стоматологу. В словах его или жестах, ну, в интонациях вам ничего не показалось тогда странным? Необычным? Что-нибудь, что мы могли бы использовать как нить для дальнейшего расследования?
Блант задумался, но через несколько секунд сокрушенно покачал головой.
— Вы абсолютно уверены, что он не произносил имени этой мисс Сил?
— Нет.
— А м-с Чепмэн?
— Да нет же. Мы вообще не говорили о конкретных людях. Так, розы, цветники, погода, отпуск…
— И никто не заходил в кабинет, пока вы там сидели?
— Дайте подумать… Нет, пожалуй, никто. Раньше я припоминаю какую-то блондинку… Но на этот раз она в кабинет не заходила. О, подождите! Ну конечно, туда зашел второй дантист, тот, что говорил с ирландским акцентом.
— Что же он сказал? Или сделал?
— Да нет, просто спросил Морли о чем-то и вышел. Как мне показалось, Морли не особенно горел желанием разговаривать с ним. Ну, с минуту говорили, а то и меньше.
— Больше вы ничего не припоминаете? Абсолютно ничего?
— Нет, что касается его, то он был в полном порядке. — Пуаро откинулся в кресле. — Мне он тоже показался вполне нормальным.
Возникла долгая пауза, после которой Пуаро спросил:
— Извините, а вы не припоминаете одного молодого человека, который в то утро сидел вместе с вами в приемной врача?
— Так-так.., да, кажется, там сидел какой-то молодой человек. Непоседливый такой. Впрочем, я не очень хорошо его запомнил… А почему вы спрашиваете?
— Вы бы узнали его снова?
— Едва ли. Я толком и не смотрел на него.
— И он не пытался заговорить с вами?
— Нет. — Блант заинтересованно посмотрел на Пуаро. — Но почему вы об этом спрашиваете?
— Этого молодого человека зовут Говард Райкс. Пуаро ожидал увидеть какое-то изменение в лице Блант, но тот оставался невозмутимым.
— Мне надо бы знать это имя? Я встречался с ним?
— Не думаю. Это приятель вашей племянницы.
— А, один из друзей Джейн?
— Ее мать, насколько мне известно, не одобряет этой дружбы.
— Ну, это, наверное, не подействует на Джейн, — отсутствующим голосом проговорил Блант.
— А мне кажется, что мать Джейн Оливера считает эти отношения столь серьезными, что даже решила увезти дочь из Штатов, лишь бы отвязаться от этого парня.
— Ах, так вот о ком речь!..
— Похоже, вы что-то вспомнили?
— Да, конечно. Уверен, что он не вполне подходит в друзья Джейн. Кажется, он замешан в каких-то подрывных делах?..
— Со слов мисс Оливера я понял, что он тогда специально записался на прием к Морли. Причем с единственной целью — увидеть вас.
— Познакомиться со мной и очаровать собственной личностью?
— Пожалуй, не совсем так. Думаю, цель заключалась в том, чтобы увидеть вас и попытаться самому проникнуться к вам симпатией.
— Какая наглость!
Пуаро едва сдержал улыбку.
— Похоже, вы воплощаете в его глазах все пороки и изъяны человеческого рода, не так ли?
— Я действительно не одобряю этого молодого человека, — твердо заявил Блант. — Болтает много, шляется где-то, вместо того, чтобы заниматься порядочным делом.
Пуаро ненадолго задумался. — Извините меня, м-р Блант. Могу я задать вам один не вполне скромный вопрос личного порядка?
— Спрашивайте.
— Если вы умрете, каков будет характер вашего завещания?
Последовала серия вопросов о причине подобного интереса, на что прозвучали объяснения, что все это имеет отношение к делу.
— Но в конце концов люди, покушавшиеся на вас, могут и продолжить свои попытки, так ведь? И они отнюдь не обязательно окажутся сумасшедшими юнцами.
Блант уставился на собеседника.
— К чему вы клоните?
— Скажу проще. Я хочу знать, кто выгадает от вашей смерти?
Блант улыбнулся.
— В первую очередь больница Святого Эдварда, затем — Раковый институт и Королевский институт для слепых.
— А, вот так…
— Кроме того, часть денег я оставлю своей племяннице по браку — мисс Джулии Оливера. Аналогичную сумму — ее дочери Джейн и, наконец, достаточно солидная доля отводится моей единственной кровной родственнице Элен Монтрессор, чье материальное положение отнюдь не блестяще. Но вы понимаете, м-р Пуаро, все это — сугубо между нами.
— Естественно.
— Надеюсь, вы не думаете, что одна из них замышляет меня убить — не без сарказма спросил Блант.
— Ничего я не думаю, м-р Блант.
Тот успокоился.
— Ну так как? Возьметесь за дело с этой мисс Сил?
— Чтобы найти ее? Да, возьмусь.
— Великолепно! — воскликнул Блант.
Выходя из комнаты, Пуаро чуть не столкнулся с высокой женщиной, стоявшей за дверями.
— Прошу прощения, мадемуазель…
Джейн Оливера слегка отпрянула в сторону.
— Хотите знать, что я о вас думаю, м-р Пуаро?
— Но позволь…
— Вы — шпион, — она не дала ему кончить. Было похоже, что вопрос этот был скорее риторическим и ответ у нее был давно готов. — Да, вот вы кто! Маленький, шустрый шпионишка, который повсюду рыскает и только беспокоит порядочных людей!
— Уверяю вас… — начал было Пуаро.
— Я знаю, куда вы метите. И зачем вам вся эта ложь — тоже знаю. Что же вы так прямо и не скажете? Зато я скажу вам — ни черта вы не дознаетесь! Да и до чего дознаваться — то? Кому вообще надо причинять ущерб хотя бы волоску с головы моего достопочтенного дядюшки? Он в полной безопасности! И всегда будет ею наслаждаться. Неуязвимый, добротный, процветающий — и весь набитый шелухой! Куда он денется, этот несчастный Джон Буль?! Без всякого воображения и способности смотреть в будущее.
Она на мгновение умолкла, а затем, сменив резкий, срывающийся тон на более низкий, добавила с ядом:
— Ненавижу любое упоминание о вас, проклятый мелкий буржуазный детектив!
Резко повернувшись, она скрылась в соседней комнате.
Пуаро стоял как вкопанный — глаза широко раскрыты, брови подняты, пальцы растерянно теребят кончики усов.
«Эпитет „буржуазный“ будет в самый раз» — подумал он. Такой он и есть. Вот только презрительный тон, с которым мисс Оливера бросила ему этот «упрек», давал пищу для размышлений.
В задумчивом настроении он вернулся в гостиную.
М-с Оливера раскладывала пасьянс. Окинув вошедшего холодным взглядом, подобным тому, каким досужий наблюдатель смотрит на ползущего жука, она томно пробормотала:
— Пиковый валет на червовую даму…
Пуаро ретировался.
— Увы!.. Кажется, никто меня здесь не любит, — единственное, что смог пробормотать он.
Через балконную дверь он вышел на веранду, а оттуда в сад. Стоял прекрасный вечер, наполненный пряными ароматами. Слегка взбодрившись, Пуаро двинулся вперед, ориентируясь по едва видимой тропинке. Он повернул за угол и — две неразборчивые тени метнулись в разные стороны.
— Ну вот, теперь помешал влюбленным, — снова вздохнул он.
Он поспешно повернул обратно. Даже здесь он оказался лишним.
Проходя мимо окон комнаты Бланта, он услышал, как тот что-то диктует секретарю.