Эллери Квин - Тайна Испанского мыса
— Значит, Джон Марко переписывался с паршивой овцой, да? — пробормотал Эллери. — И, судя по всему, не имел ничего против его подмоченной репутации. Расскажи мне все, что ты знаешь о Пенфилде, ладно?
— О нем можно выразиться одной-единственной фразой, — хмыкнул судья Маклин, вытягивая губы в трубочку. — Люк Пенфилд — самый большой мерзавец, по которому веревка плачет.
Глава 5
ДОМ СТРАННЫХ ГОСТЕЙ
Они нашли патио опустевшим, не считая двух скучающих полицейских, и двинулись за инспектором к экзотической арке в мавританском стиле, которая привела их в маленькую сводчатую галерею, украшенную традиционными арабесками и расписной глазурованной плиткой.
— Кто бы мог, глядя на Годфри, заподозрить в нем набоба, питающего страсть ко всему восточному, — обронил Эллери. — Он явно велел архитектору налечь на мавританский аспект испанской архитектуры. Достойно Фрейда.
— Я иногда поражаюсь, — медленно произнес пожилой джентльмен, — как ты можешь спокойно спать с такими мозгами?
— И в то же время, — продолжил Эллери, останавливаясь, чтобы рассмотреть яркую плитку в красных, желтых и зеленых цветах, — хотелось бы знать, как проживание в эдакой сарацинской атмосфере, сдобренной острым испанским соусом, отражается на северном складе ума. В такой обстановке не потребуется слишком много времени, чтобы разжечь потухший огонь. Есть женщины восточного типа, вроде миссис Констебль, которая...
— Идемте, идемте, джентльмены, — раздраженно поторопил их инспектор Молей. — Нас ждет много работы.
Обитатели дома собрались в просторной испанской гостиной, которая, казалось, была полностью перенесена из гасиенды некоего средневекового дона Кастильи. Здесь были все: миссис Констебль — ее бледность сменилась слабым румянцем, а глаза вместо испуганного приняли настороженное выражение; супруги Мунн — две неулыбчивые статуи; миссис Годфри со своим истерзанным носовым платком; Роза, сидящая спиной к понурому Эрли Корту; Уолтер Годфри, по-прежнему в грязных штанах и толстый коротышка слуга, беспокойно расхаживающий по блестящей циновке.
— Мы немедленно осмотрим его комнату, — продолжил Молей, блеснув глазами. — А теперь, господа, послушайте меня. Я исполняю свой долг, и мне плевать, кто вы такие, и какие страдания испытываете, и скольким важным шишкам можете на меня пожаловаться. В нашем штате и в округе действует справедливый закон. Он касается и вас, мистер Годфри. — Толстый коротышка глянул на инспектора тусклыми глазками, продолжая расхаживать по комнате. — Я собираюсь докопаться до самой сути, и никто меня не остановит. Это ясно?
Годфри перестал расхаживать.
— Никто и не собирается тебя останавливать, — резко сказал он. — Так что кончай трепаться и давай действуй!
— Именно это я и собираюсь делать, — недобро усмехнулся Молей. — Вы будете удивлены, если я скажу вам, как тяжело иногда убедить людей, что в деле об убийстве никаких фокусов не дозволяется. Вы так возбуждены, мистер Годфри, так что, пожалуй, начнем с вас. Правда ли, что вы не имели никакого отношения к присутствию здесь Джона Марко?
Годфри бросил странный взгляд на напряженное лицо жены.
— Это миссис Годфри вам так сказала? — Казалось, он был удивлен.
— Пусть вас не тревожит, что сказала мне миссис Годфри. Пожалуйста, ответьте на мой вопрос.
— Да, это так.
— Вы были знакомы с Марко в обществе до того, как ваша жена пригласила его погостить к вам?
— Я мало с кем знаком из общества, инспектор, — холодно отрезал миллионер. — Думаю, миссис Годфри познакомилась с этим парнем на каком-то приеме в городе. А я был, видимо, представлен ему.
— У вас были с ним какие-то дела?
— Прошу прощения? — Годфри высокомерно напыжился.
— Вы вели с ним какие-нибудь дела? — настойчиво повторил Молей.
— Что за чушь! За все лето я не перекинулся с ним и тремя словами. Он мне не нравился, и мне плевать, если все это знают. Но поскольку я никогда не вмешиваюсь в светские дела миссис Годфри...
— Где вы были в час вчера ночью?
Змеиные глазки миллионера стали жесткими.
— В постели, спал.
— Когда вы легли спать?
— В десять тридцать.
— И оставили своих гостей веселиться? — рявкнул Молей.
— Это не мои гости, инспектор, а моей жены, — спокойно ответил Годфри, — давайте уясним это сразу. И если вы поинтересуетесь у этих особ, то узнаете, что я общался с ними настолько редко, насколько это возможно физически.
— Уолтер! — с мольбой воскликнула Стелла Годфри и сразу же прикусила губу.
Роза отвернулась, на ее утомленном лице отразилась досада. Мунны почувствовали себя неловко, и бывший аризонец что-то пробурчал под нос. Только одна миссис Констебль не переменилась в лице.
— Тогда в последний раз вы видели Джона Марко живым в десять тридцать вечера?
Годфри уставился на него:
— Да ты просто дурак.
— Что? — Инспектор разинул рот.
— Неужели ты думаешь, что если я видел Марко после десяти тридцати, то я это признаю? — Миллионер подергал свои штаны, как обыкновенный вспотевший трудяга, и изобразил что-то вроде улыбки. — Ты теряешь понапрасну время, парень.
Эллери видел, как непроизвольно сжались в кулаки ручищи инспектора, его кадык напрягся. Но он едва повернул голову в сторону и как можно спокойней спросил:
— Кто видел Марко последним? — Повисло молчание. Глаза Молея прошлись по лицам присутствующих. — Ну? — спокойно подтолкнул он их. — Не трусьте. Я всего лишь хочу проследить за передвижениями Марко до того момента, когда он был убит.
Миссис Годфри выдавила отчаянную улыбку:
— Мы... мы играли в бридж.
— Уже лучше. Кто играл и в какое время?
— Миссис Мунн и мистер Корт, — тихо ответила Стелла Годфри, — играли против миссис Констебль и мистера Марко. Мистер Мунн, моя дочь, мой брат и я тоже должны были играть, но, поскольку Роза и Дэвид не появились, мы с мистером Мунном просто наблюдали за игрой. Сразу же после ужина мы ненадолго разошлись, но затем вновь собрались в патио. Потом перешли в гостиную — в эту комнату. Игра началась около восьми, кажется, или чуть позже. А закончилась где-то в полночь. Может, без четверти двенадцать, если быть более точной. Это все, инспектор.
— И что потом?
Ее глаза сузились.
— Ну... закончилась игра, и все. Первым ушел мистер Марко. Он... он, кажется, под конец игры немного нервничал и, как только состоялся последний роббер, пожелал всем спокойной ночи и ушел наверх в свою комнату. Остальные...
— Он ушел наверх один?
— Думаю... да, один.
— Все так считают?
Все разом кивнули, не считая Уолтера Годфри, на уродливом лице которого отразилась полупрезрительная улыбка.
— Можно мне прервать вас, инспектор? — Молей вздрогнул, и Эллери, приветливо улыбаясь, обратился к собравшимся: — Миссис Годфри, вы не покидали этой комнаты с момента начала игры и до ее конца?
Она выглядела рассеянной.
— О, я так не думаю. Пожалуй, в течение вечера каждый из нас выходил из комнаты на несколько минут. Такие вещи обычно не замечаешь...
— Названные вами четверо игроков играли весь вечер? Не было никаких перемен в партнерах?
Миссис Годфри отвела голову немного в сторону.
— Я... я не припоминаю.
Застывшее красивое лицо миссис Мунн неожиданно ожило. Ее платиновые волосы светились в лучах проникавшего сквозь окна солнца.
— Я помню. Мистер Корт один раз спросил миссис Годфри — это было, должно быть, около девяти часов, — не хочет ли она сыграть вместо него. Миссис Годфри отказалась, но предложила сыграть мистеру Мунну, раз мистер Корт больше не желает играть.
— Верно, — быстро подтвердил Мунн. — Я совершенно забыл об этом, Сесилия. — Его коричневато-красное лицо казалось вырезанным из дерева. — Я сел за стол, а Корт куда-то смылся.
— О, вот как? — оживился инспектор. — Куда вы выходили, мистер Корт?
Уши молодого человека зарделись, губы гневно сжались.
— Какая вам разница? Марко по-прежнему сидел за столом, когда я выходил!
— Куда вы выходили?
— Ну... если вам надо знать, — пробормотал Корт, — я вышел поискать Розу... мисс Годфри. — Спина Розы изогнулась, и она громко фыркнула. — Я беспокоился о ней! — взорвался юноша. — Она ушла со своим дядей сразу же после ужина и не возвращалась. Я не мог понять...
— Я сама могу о себе позаботиться, — отрезала Роза, не поворачиваясь.
— Ты вчера уже позаботилась о себе! — парировал Корт с горечью. — Хорошо же у тебя получается...
— Ты тоже далеко не герой и...
— Роза, дорогая, — беспомощно взмолилась миссис Годфри.
— Как долго отсутствовал мистер Корт? — осторожно поинтересовался Эллери, но никто ему не ответил. — Как долго, миссис Мунн?
— О, довольно долго! — воскликнула бывшая актриса.
