Эрл Гарднер - Прокурор рискует
— Длинный… узкий… обертка из плотной коричневой бумаги. Мистер Селби, мы можем прямо сейчас поехать к Киттсону и все выяснить. Не сомневайтесь, вытянем из старины Тома все, что нам надо.
— Ты давно его знаешь?
— Да я его всю жизнь знаю. Том Киттсон у нас старожил.
— Решено. Едем.
Провожаемые любопытным взглядом дежурного за стойкой, они втроем вышли из отеля, пересекли улицу и направились по тенистому тротуару к скобяной лавке. Гиб Спенсер распахнул дверь, над которой красовалась вывеска:
«ТОМ КИТТСОН
Скобяные изделия. Спорттовары.
Холодильники. Радиоприемники».
Селби с Сильвией вошли в тесное помещение. За прилавком сидел человек, низко склонившись над гроссбухом, так что поначалу они увидели только копну седых волос. Однако, заслышав звук шагов по дощатому полу, мужчина поднял голову. Это был жилистый старик лет семидесяти с серыми хитрыми глазами, которые настороженно глядели на незнакомцев из-под очков в стальной оправе. Взгляд его смягчился, когда он заметил Спенсера.
Старик приветливо спросил:
— Как жизнь, парень?
— Нам надо кое-что выяснить, Том, — ответил Гиб, подводя своих спутников к прилавку. — Вдаваться в объяснения я не могу, но если ты читаешь газеты, то сообразишь, что к чему. Дело первостепенной важности. Эти люди с юга. И нам нужна небольшая информация. Минут пятнадцать назад у тебя был один мужчина с девушкой и он что-то купил. Так вот…
— Его звать Альфонс Бейкер Карр, — перебил Гиба старик. — Ему потребовался нож для разделки мяса.
Определенной марки и конфигурации, — пронзительным голосом нараспев проговорил он, словно повторяя заученную реплику, которую следовало произнести четко и ясно, пусть даже в ущерб выразительности.
— Вы помните, какой именно нож ему продали? — спросил Селби.
— Конечно помню. У меня с памятью, молодой человек, все в порядке. Это было каких-то десять минут назад. Так скоро я еще не научился забывать.
— Откуда вам известно, как его зовут?
— Он представился. И попросил чек, подтверждающий, что приобрел товар у меня.
Ответ старика озадачил Селби. Сбитый с толку, он помолчал, потом задал новый вопрос:
— А такие же ножи у вас еще остались?
— Ни одного. Я продал ему последний.
— Он предназначен для разделки мяса?
— Совершенно верно. Его лезвие из нержавеющей стали, а ручка пластмассовая, но от роговой не отличишь.
Я отдал его за семь долларов шестьдесят пять центов.
Первосортный товар. Мог продать целую дюжину, будь она у меня. Тот человек, Карр, хотел скупить всю партию.
Очень огорчился, когда узнал, что остался только один.
Чувствуя, как пальцы Сильвии сжимают ему руку, Селби, подавив волнение, проговорил:
— Я не собираюсь совать нос в ваш бизнес, но на лезвии одного из ваших ножей имелась отпускная цена…
— Погодите, молодой человек, погодите! Я не хочу, чтобы люди знали о моих доходах. Мне, как и всем, надо на что-то жить.
— Я не о сумме спрашиваю, — запротестовал Селби. — Скажите, буквы «ТЕМ» обозначают, во сколько вам обошелся этот нож?
— Вы, как я вижу, — ответил старик, — разбираетесь в этих изделиях. Вы, часом, их тоже не продаете? Я мог бы заказать у вас целую…
— Нет. Я просто пытаюсь кое-что выяснить. Мне хотелось бы побольше узнать о вашем методе определения издержек.
— Значит, интересуетесь моим методом, — усмехнулся Киттсон. — Я его разработал сам и пользуюсь им вот уже скоро пятьдесят лет. Буквы указывают, во что мне обошелся нож, а цифры — за сколько я его продаю.
Но кричать на весь мир, сколько я на каждом товаре зарабатываю, мне не с руки. Если вы расследуете дело Холленберг и хотите знать, во что обходятся мне эти ножи, то, пожалуйста, вам я готов сказать. Но не Гибу. Гиб — хороший парень, но язык у него как помело. Держать при себе то, что знает, он не может…
— Да ты что, Том, на меня наговариваешь! — подал голос Спенсер. — Если что-то важное, я — молчок! Ну а если это не важно…
— Пойди и посиди в своей машине, — не стал слушать его хозяин лавки, — а я расскажу этому джентльмену о своей системе.
— Это нечестно, — обиделся Гиб. — На кой черт мне эта твоя система, чихать я хотел на нее! Только видит Бог, что ты продаешь ножи дорого.
— Посиди в машине, — повторил Киттсон. — Если моя система тебе не интересна, то, считай, ты ничего не потерял.
— Как же я уйду, а вдруг мистеру Селби потребуется моя помощь?
— Ему не нужен переводчик! — отрезал Киттсон. — Он хорошо говорит по-английски, и я его понимаю.
— Гиб, для нашего дела это очень важно, — вмешался в их перепалку Селби. — Пойми, лично я нисколько не сомневаюсь в том, что ты умеешь держать язык за зубами, но мистер Киттсон вправе принять меры предосторожности, чтобы сохранить свою систему в тайне.
— Сохранить свою систему в тайне! — возмутился Гиб. — Больше всего меня бесит, когда думают, будто я трепло. Что до секретов, то я умею их хранить. Еще как!
— Умеешь, умеешь, — подхватил Киттсон нараспев, — вот только, черт возьми, разъезжаешь повсюду. Слушай, прошу тебя, пойди посиди в машине.
Спенсер, ворча, вышел из скобяной лавки.
— В моей системе ничего сложного нет, — улыбнулся Киттсон. — Надо только определенным образом пометить изделие, и тогда достаточно взглянуть на него, и я уже знаю, во что оно мне обошлось, и нет нужды справляться в бухгалтерских книгах.
— Действительно, совсем просто, — согласился Селби.
— А потребовались мне для этого комбинации из десяти различных букв, — продолжал старик. — Еще когда я начинал свой бизнес — было это почти полвека назад, — я взял выражение «Party women» и под каждой буквой написал в порядке возрастания все однозначные цифры от единицы до нуля… К примеру, буквы «ТЕМ» на лезвии означают, что нож обошелся мне в четыре доллара девяносто восемь центов, а цифры говорят о том, что я продаю его за семь долларов шестьдесят пять центов. Я, конечно, мог бы немного больше выгадать на этом ноже, поскольку людям он нравится, да и сталь у него отличная. Такие ножи шли нарасхват… они куда лучше старых, прежнего образца.
— Значит, они расходятся хорошо? — спросил Селби.
— Да, идут как горячие пирожки. Народу нравятся.
Ножи что надо.
— А эту партию вы давно приобрели?
— Ну… я купил их три дюжины с месяц назад. Последний продал сегодня.
— Может быть, вы помните людей, которые их у вас покупали?
— Кое-кого помню. Были среди них и местные. Надо еще сказать, что у меня есть продавец, который работает во второй половине дня. Я-то стою за прилавком с утра, а после двенадцати, когда я ухожу на обед, он остается в магазине. По субботам продавец вообще весь день работает один, и у него эти ножи тоже покупали. Понимаете, когда я говорю: «Я продал», это значит, что их продали в магазине.
— Может, теперь позовем Гиба? — предложил Селби.
— Пусть потерпит немного, — ухмыльнулся Киттсон. — В следующий раз не будет таким любопытным.
— Пожалуй, я дам ему задание, — решил Селби и вышел из лавки.
Он обнаружил Гиба Спенсера стоящим на мостовой.
Парень кипел от возмущения и встретил Селби гневной тирадой:
— Киттсон — настоящий дурак! Несет невесть что!
С чего это он взял, что я болтаю языком направо и налево? Меня просто тошнит от него.
— Не обращай внимания, лучше послушай, что я тебе скажу. Может, раздобудешь для меня конфиденциальную информацию, пока мы торчим здесь? — предложил Селби парню.
— Я готов!
— Лети к дому Холленбергов и постарайся узнать, как Карр представил молодую женщину, которая была с ним.
— Мигом будет исполнено, мистер Селби, — обрадовался Спенсер. — Все разузнаю и доложу вам в отеле.
— Хорошо. А потом отвезешь нас в аэропорт.
Спенсер, заметно повеселевший, быстрым шагом направился к оставленной за углом машине, а Селби вернулся в скобяную лавку и продолжил беседу с Киттсоном.
— Не могли бы вы, — обратился он к старику, — переговорить с вашим продавцом и составить список местных жителей, которые приобретали у вас эти ножи, всех, кого помните?
— Можно, — согласился Киттсон. — Только тут вот какая закавыка: их ведь и заезжие покупали. Я лично продал пару ножей каким-то приезжим.
— В любом случае, не могли бы вы переслать мне этот список, когда он будет готов? — попросил Селби, протягивая старику визитную карточку. — И вот еще что: о нашем разговоре, пожалуйста, никому ни слова.
— Понятно, — ответил старик. — Я умею держать язык за зубами. Как выражается Гиб Спенсер, — могила.
И он хрипло рассмеялся, довольный собственной шуткой.
Попрощавшись с хозяином скобяной лавки, Селби с Сильвией Мартин вернулись в отель, куда ровно через двадцать минут приехал Гиб Спенсер:
— Информацию, которую вы хотели получить, я раздобыл. Этот человек… Карр, представляет одну лос-анджелесскую газету, а девица, которая приехала с ним, скорее всего пописывает душещипательные статейки в каком-нибудь женском журнале. Он, правда, не сказал этого миссис Холленберг, но я сам сразу догадался, как только миссис Холленберг описала ее мне…
