Эрл Гарднер - Прокурор рискует

— Все это очень интересно, Гиб, но боюсь, теперь многие будут знать, что мы разыскиваем ее…

— Не беспокойтесь, — поспешил заверить прокурора Спенсер, — все было шито-крыто. Я просто восхищался, какая она вся из себя, понимаете, обычный обмен мнениями. У меня комар носа не подточит…

— Да, представляю.

— Но, мистер Селби, — взволнованно продолжал Гиб, — вы еще не слышали самого главного. Вернувшись в Хайдейл, я заскочил к Тому Кватсону. Без всякой задней мысли, просто поболтать. И что вы думаете? В том списке покупателей ножей, который он составил для вас, значится имя Роланда Харлана. Это брат Элеоноры. Киттсон прекрасно его знает, тот все покупки в основном в Хайде иле делает… И вот что еще я для вас разузнал: Элеонора Харлан от брата отправилась на автобусе во Фресно. А потом ей надо попасть на самолет, который вылетает из Сан-Франциско в десять вечера, а около полуночи будет в Лос-Анджелесе, так что вы можете отловить ее в аэропорту.

— Большое спасибо, — сказал Селби. — Теперь, я думаю, со всеми делами у вас в Хайдейле мы закруглились. Я очень благодарен тебе, Гиб, но теперь расследование пойдет своим ходом, и боюсь, что если ты и впредь будешь проявлять инициативу, по городу поползут слухи.

— Только не по моей вине! — воскликнул Гиб. — Я люблю навещать людей и поговорить о том о сем, но о важном… действительно важном — ни гугу.

— Я знаю, ты нем как могила, — со вздохом повторил его излюбленную присказку Селби.

— Верно. Нем как могила.

— Хорошо, еще раз спасибо за звонок.

— Я подумал, что вас это заинтересует, мистер Селби.

— Да, это весьма важно.

Прокурор положил трубку и повернулся к Рексу Брэндону:

— Ну, Рекс, совершенно очевидно, что Карр причастен к истории с погибшей девушкой самым непосредственным образом.

— Так что тебе стало известно? — спросил Брэндон.

Прежде чем Селби успел ответить, телефонистка на коммутаторе сообщила:

— Вас опять вызывают, мистер Селби. Минутку.

На этот раз на другом конце провода послышался мягкий, вкрадчивый голос, который, несомненно, мог принадлежать только одному человеку — А.Б. Карру.

— Добрый день, коллега. Как поживаете?

— Отлично, — осторожно ответил окружной прокурор и, прикрыв ладонью трубку, повернулся к Брэндону: — Это Карр, Рекс. Беги к другому аппарату.

Шериф, едва не опрокинув стул, бросился в соседнюю комнату, к параллельному телефону.

— Я подумал, что могу помочь вам в расследовании убийства, которым вы сейчас занимаетесь, — начал Карр.

— Каким образом?

— Понимаете, — невозмутимо продолжал Карр, — я веду дело, подробности которого не вправе обсуждать.

Но мой клиент крайне озабочен тем, чтобы имя Евы Даусон не порочили в газетах. Поэтому я заинтересован в том, чтобы ее дневники… фотографии, личные письма не стали достоянием охочих до сенсаций журналистов.

— Кто ваш клиент? — спросил Селби, услыхав слабый щелчок, свидетельствовавший о том, что шериф подключился к телефонной линии.

— К сожалению, не могу вам этого сказать. Однако я могу сообщить вам сведения, которые кардинальным образом повлияют на ваше расследование.

— Что за сведения?

— Находясь сегодня в Хайдейле, я обнаружил, что на защитном козырьке лобового стекла моей машины разболтался винт, но как назло у меня не оказалось отвертки и пришлось искать местный магазин хозтоваров. Представьте себе мое изумление, когда я увидел в его витрине точно такой же нож, который фигурирует как орудие убийства Даусон. И черт возьми, на нем оказались те же самые отметки, сделанные, по-видимому, владельцем лавки. Я сразу подумал о вас, Селби, и поспешил купить один такой нож, а также настоял на том, чтобы была выписана квитанция на мое имя. И все это ради того, чтобы вы могли воспользоваться моими свидетельскими показаниями, окажись в них нужда. Пусть этот нож, Селби, будет моим подарком вам. По-моему, он весьма ценное вещественное доказательство. Сейчас я в пути и к вечеру намереваюсь добраться до Фресно, а в вашем офисе буду завтра после полудня… И еще одна подсказка: орудие убийства, скорее всего, было приобретено в Хайдейле, в магазине, который принадлежит некоему Киттсону и называется скобяной лавкой Киттсона.

Карр замолчал, очевидно ожидая реакции окружного прокурора. Так и не дождавшись ее, он спросил:

— Хэлло, вы меня слушаете?

— Да, — ответил Селби.

— Вы меня слышали?

— Да. Я обдумывал то, что вы сказали. Откуда вам стало известно, что мать Евы Даусон живет в Хайдейле?

Ответом окружному прокурору был тихий смех адвоката.

— Откуда? — повторил свой вопрос Селби.

— Ну-ну, коллега. Я же сказал вам, что работаю на одного клиента.

— А каким образом вы узнали, как выглядит орудие убийства?

— Мой дорогой Селби, вы не должны забывать о средствах массовой информации. Этим утром газеты вышли с фотографиями означенного ножа.

— Сколько подобных ножей у Киттсона?

— Этот был последним.

— Так когда вы у нас будете?

— Завтра, где-то во второй половине дня. Я прямо сейчас выезжаю, иначе к вечеру не успею во Фресно.

До свидания, коллега. До завтра, — с неизменной учтивостью сказал Карр и повесил трубку.

— Ну теперь, — объявил Брэндон, входя в свой кабинет, — старому пройдохе не отвертеться. Он сам сунул голову в петлю и подал нам веревку.

Глава 13

— Вроде бы она, Рекс, — сказал Дуг Селби. — Та, в коричневом костюме. Предпоследняя на трапе.

— Я тоже так думаю, — согласился Брэндон. — Черт!

А эта штучка действительно хороша!

— Давай посмотрим, не встречает ли ее кто-нибудь, — предложил Селби, отходя в глубь аэровокзала, — а там будем действовать по обстановке.

Стройная девушка сбежала по трапу самолета и легкой походкой, откинув рыжеволосую голову, направилась к выходу для пассажиров. Тонкая в талии и длинноногая, она через минуту уже была впереди всей группы прибывших.

— Да, — хмыкнул инспектор Ормонд из столичной полиции, перекатывая сигару во рту, — такая сразу бросается в глаза. Не нужно быть детективом, чтобы ее вычислить. Итак, ребята, что от меня требуется?

— Просто задержать ее на правах представителя власти, — сказал Селби.

— Допрос вести мне?

— Ты начнешь, — ответил Брэндон, — а мы вступим потом, если сочтем нужным.

— Идет, — согласился инспектор. — Похоже, ее никто не встречает.

Раздвинув широкими плечами немногих встречающих в зале прибытия, он подошел к девушке и слегка коснулся ее плеча.

— Вы Элеонора Харлан?

Она резко обернулась, на самоуверенном лице отразился испуг, как будто легкое прикосновение полицейского привело в действие некие рефлексы, давшие волю скрытым эмоциям. Однако в следующее мгновение девушка овладела собой и, оглядев могучего стража порядка, с улыбкой ответила:

— Да.

— Я прошу вас пройти вон туда и встретиться с двумя джентльменами, — сказал инспектор Ормонд.

— Не поздновато ли для встреч?

— Если это друзья, то нет.

— Извините, но я вас не знаю и…

— На нас смотрят, — понизив голос, произнес инспектор. — Будет хуже, если я покажу звезду на лацкане пиджака и тем самым привлеку к вам внимание.

Спокойно выдержав пристальный взгляд Ормонда, девушка с вызовом ответила:

— Пусть будет хуже.

— Как знаете, — пожал плечами инспектор, отгибая лацкан и демонстрируя бляху золотого цвета.

— Минутку, — остановила его девушка. — Я хотела бы знать ваш номер… Так… вижу. Ну и что вы хотите?

— Я хочу, чтобы вы встретились с шерифом и прокурором округа Мэдисон. Они прибыли из Мэдисон-Сити и горят желанием побеседовать с вами.

— Похоже, это приказ.

— Я бы сказал, просьба официального лица.

— Понятно, — вздохнула девушка. — Я готова.

Те из толпившихся в зале, от кого не ускользнули это маленькое происшествие и блеснувшая на отогнутом лацкане бляха, поспешили поделиться своим открытием. И вот уже по аэровокзалу от одного к другому понеслось:

— Смотрите! Смотрите! Девушку арестовали!

Дело кончилось тем, что, когда инспектор Ормонд повел Элеонору Харлан в самый дальний угол зала, где их поджидали Рекс Брэндон и Дуг Селби, не менее тридцати любопытных глаз жадно наблюдали за этой картиной.

— Садитесь, — предложил Ормонд.

— Спасибо. Я лучше постою.

— Это Рекс Брэндон, шериф. А это окружной прокурор Дуг Селби.

Девушка холодно кивнула вместо приветствия.

— Вы знали Еву Даусон, не так ли? — начал инспектор Ормонд.

— Да, мы снимали одну квартиру на двоих.

— Почему вы не заявили об этом, когда узнали, что случилось с Евой?

— Я была обязана?

— А почему нет? Почему вы не хотели помочь полиции?

— Я была потрясена неожиданной смертью подруги и не имела ни малейшего желания идти в полицию и говорить, что жила с погибшей в одной квартире, чтобы туда ввалилась толпа копов, которые будут курить свои вонючие сигары, опустошать мои скромные запасы спиртного и заигрывать со мной. Полиции ее личность известна, адрес ее матери — тоже, к тому же я не хотела… — Элеонора осеклась.