Джеймс Чейз - Еще один простак

— Как он выглядел? — спросил Реник.

Я стоял по другую сторону кровати, и мне со страху показалось, что Кэрби услышит, как колотится у меня сердце.

— Это был высокий мужчина. Я бы не смог его опознать, ведь лица-то его я не видел. Было темно, а он действовал быстро, так что у меня не было никаких шансов.

Когда мы возвращались в прокуратуру, Реник спросил:

— Зачем она поехала в «Пиратское гнездо»? Она договорилась со своей подругой пойти в кино. Они должны были встретиться в девять, но сразу после девяти она появляется в этом кабаке. Что заставило ее передумать?

— Возможно, ей позвонили?

— Не исключено. Можем ли мы считать, что ее похитили в «Пиратском гнезде»? На всякий случай я хочу проверить Кэрби, хотя не думаю, что он связан с похищением. Я поговорю с О’Рейли, чтобы он попытался выяснить, звонил ли ей кто-нибудь перед тем, как она вышла из дома.

Реник получил нужную информацию только к пяти часам. Он вошел ко мне в кабинет и присел на край стола…

— Без четверти девять, как раз перед тем, как она должна была поехать в кино, ей действительно позвонили, — сказал он. — Это был ее приятель, некто Джерри Уильямс. Я его проверил. Он студент-медик. Они иногда вместе проводят время, бывают в одной компании. У нас на него ничего нет. Я говорил с Мидоузом. Он против того, чтобы допрашивать Уильямса. Наверно, нам ничего не остается, как сидеть и ждать у моря погоды.

— Я здесь нужен?

Реник покачал головой.

— Если ты мне срочно понадобишься, я всегда могу позвонить тебе домой.

— У меня сегодня назначена встреча, могу вернуться поздно.

— Не имеет значения, Гарри. Если понадобишься, я вызову тебя через нашу службу, так что не откладывай встречу. Где ты будешь?

Я был готов к этому вопросу.

— В ресторане «Казино». Я буду там примерно до часа. После двух можешь звонить мне домой.

Когда он ушел, я позвонил Нине.

— Я вернусь поздно. Случилась та самая заваруха, о которой я тебе говорил. Мне придется быть в разных местах. Я сказал Джону, что буду дома после двух, если понадоблюсь.

Я вышел из кабинета и поехал в бунгало дожидаться ночи.

Глава седьмая

В ноль тридцать я вышел из бунгало и поехал на автобусную станцию. Оставив свой «паккард» на стоянке, я подошел к справочному бюро и спросил, не опаздывает ли одиннадцатичасовой самолет из Лос-Анджелеса. Мне сказали, что самолет прибывает по расписанию. Значит, автобус на аэродром должен подойти в пять минут второго.

Затем я заперся в телефонной кабинке и позвонил в полицейское управление. Реник только что ушел, сказал мне сержант Хэммонд. По делу Мальру не было ничего нового.

Настало время звонить Мальру. В составленном мной письме Одетта сообщила ему, что он должен сидеть у телефона и ждать звонка после полуночи, чтобы получить окончательные инструкции, как вручать выкуп. Судя по тому, что он сам снял трубку, так оно и было.

— Сам знаешь, кто говорит, — сказал я резким и грубым голосом. — Деньги приготовил?

— Да.

— Ладно. Тогда сделаешь вот что. Выходи из дому в два часа. За тобой будут следить. Поедешь в своем «роллс-ройсе» по Ист-Бич-Роуд. Через какое-то время сбоку от шоссе увидишь мигающий свет. Не останавливайся. Когда будешь проезжать это место, на ходу выбрасывай сумку и гони дальше на стоянку Лоун-Бэй. Там найдешь машину дочери. Если не попытаешься нас надуть и с деньгами будет все в порядке, встретишься со своей дочерью на стоянке где-то около трех. Если в три она не появится, возвращайся домой, найдешь ее там. Все ухватил?

— Да.

— Стало быть, договорились. И чтобы без дураков. Поедешь один. От самого дома за тобой будут следить. О девчонке можешь не беспокоиться, у нее все в ажуре. Но если вздумаешь финтить, пеняй на себя.

— Понимаю.

Чего-чего, а выдержки у него хватало. Судя по голосу, он был невозмутим и очень, очень спокоен.

Я повесил трубку, вернулся на остановку, забрался в свой «паккард» и зажег сигарету. Не скажу, чтобы я был невозмутим и очень, очень спокоен. Если бы не те две пленки в банковском сейфе, которые должны уберечь меня от тюрьмы в случае провала, я не стал бы совать голову в эту петлю. Но спасительная мысль о пленках и надежда стать уже завтра обладателем пятидесяти тысяч долларов укрепили во мне решимость довести дело до конца.

Я убеждал себя, что все пойдет по плану. Пока что Рея предугадывала поведение своего мужа. Все шансы на то, рассуждал я, что он не будет заявлять в полицию после того, как Одетта вернется, и это меня успокаивало. Конечно, в полиции Одетту спросят насчет смятого крыла, но я предупредил ее об этом. Если за ее спиной стоит такая влиятельная фигура, как Мальру, полиция вряд ли станет проявлять излишнее любопытство, тем более оказывать на нее давление.

Я бросил взгляд на остановку по другую сторону дороги. Несколько человек ожидали автобуса. На стоянке было всего пять машин, не считая моей. Никто не обращал на меня внимания. Я был всего лишь один из встречающих.

В самом начале второго я увидел свет фар приближающегося автобуса. Он развернулся и встал рядом с автостанцией. В автобусе было человек двадцать — двадцать пять. Я напряженно вглядывался через ветровое стекло, высматривая среди пассажиров Одетту.

Вскоре я увидел ее. На ней были темные очки, рыжий парик и дешевое платье бело-голубой расцветки. Выйдя из автобуса, она беспокойно огляделась по сторонам. Похоже, она здорово нервничала.

Я вылез из «паккарда» и пошел к ней через дорогу.

На остановке толпились люди; одни ждали такси, другие приветствовали родных или друзей. Одетта заметила меня и двинулась навстречу. Мы сошлись около автобуса.

— Привет, — сказал я. — Машина…

Тяжелая рука опустилась мне на плечо; рука, которая могла принадлежать полисмену. В первый момент я был совершенно парализован, потом оглянулся с отчаянно колотившимся сердцем.

Я увидел широкоплечего загорелого мужчину лет пятидесяти, который улыбался мне во весь рот.

— Гарри! Вот это здорово! Как поживает бывший арестант?

Я сразу узнал Тима Каули, репортера из «Пасифик Геральд». Это был первоклассный газетчик, который регулярно наезжал в Палм-Сити. Случалось, мы вместе делали репортажи и играли в гольф.

Неожиданная встреча с ним повергла меня в такую панику, что я лишился дара речи. Я тряс ему руку, хлопал по плечу и прилагал неимоверные усилия, чтобы сохранить присутствие духа.

Одетта потерянно стояла рядом. Я готов был заорать на нее, только бы она ушла с глаз долой.

— Тим… Надо же! — Я кое-как совладал со своим голосом.

— Да вот, только что вывалится. Ну как ты, старина?

— Нормально! Рад тебя видеть.

Цепкие пытливые глаза Тима перескочили на Одетту.

— Ах ты, жмот… такую красотку прячешь. Ну-ка, познакомь нас!

— Это Анна Харкурт, — сказал я. — Анна, это Тим Каули, великий газетчик.

Похоже, Одетта поняла опасность, хоть и слишком поздно. Она отступила назад, взглянула на меня, потом на Каули с таким видом, будто вот-вот бросится наутек. Я схватил ее за руку.

— Анна — подруга Нины, — сказал я Каули. — Она здесь проездом в Лос-Анджелес и переночует у нас. — Я сдавил ей запястье. — Ты-то зачем приехал?

— Да обычные дела, ничего интересного. — Он не сводил глаз с Одетты. — Ты на машине, Гарри? Может, подбросишь меня до «Плазы»?

— К сожалению, не смогу… Нам в другую сторону. Нина ждет нас. — Я взглянул на Одетту. — Машина на стоянке. Подожди меня там, ладно? Я слегка подтолкнул ее, и она пошла через дорогу на стоянку.

Каули смотрел ей вслед, приподняв одну бровь.

— Девушка такая застенчивая, — сказал я, — что при виде любого мужчины на нее как столбняк находит.

— То-то я заметил, что она вроде как испугалась до смерти. А с чего она такая?

— По-моему, у них это называется сексуальной озабоченностью. Они с Ниной отлично ладят, но меня она просто бесит.

Наверное, я попал в самую точку, потому что он неожиданно ухмыльнулся.

— Ну, тогда понятно. В ее возрасте это бывает. Чем ты сейчас занимаешься, Гарри?

Я сказал ему, что работаю в окружной прокуратуре.

— Мы обязательно встретимся как-нибудь и потолкуем, — добавил я. — А сейчас мне надо спешить, я не могу заставлять ее нервничать.

— Ладно. Я буду в «Плазе». Пока, Гарри.

Я пошел на стоянку. Забравшись в «паккард», я спросил:

— Что на тебя нашло? Почему ты стояла как пень?

Она взглянула на меня с обидой.

— Он видел, как мы разговаривали. Я подумала, что лучше остаться.

— Ладно, будем считать, что нам повезло… По крайней мере, он тебя не узнал, в этом я уверен.

— Что ты там говорил насчет полиции? Я чуть с ума не сошла после твоего звонка. Как они узнали? Отец…?

— Нет, и я не думаю, что он заявит в полицию. Просто и здесь нам не повезло.