Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)

– Имеете, – Вульф кивнул. – Никто вас такого права не лишает. Это хитрость с моей стороны, мистер Диган. Уловка, обращенная против себя самого. Связывая себя в присутствии свидетелей обязательствами по отношению к миссис Моллой, я тем самым еще больше подогреваю собственную уверенность. Если неудача для нее равносильна смерти, то теперь то же самое можно сказать и обо мне.

– Но зачем заявлять с такой уверенностью?

Диган подошел к миссис Моллой и положил руку ей на плечо.

– Будем надеяться, что он прав, Сельма. Понимаю, тебе сейчас тяжело. Могу я сделать для тебя что-нибудь еще?

Она сказала «нет» и поблагодарила его. Я направился в прихожую его проводить. Когда я вернулся в кабинет, Сол уже сидел перед Вульфом, который давал объяснения миссис Моллой:

– Я отвечу на ваш вопрос, но только при условии, что все останется между нами. Вы никому не должны рассказывать о моих подозрениях и планах. Если я до настоящего времени подозревал мистера Дигана – а я на самом деле подозревал и подозреваю его, – то теперь у меня есть основания подозревать и остальных ваших друзей. Принимаете мое условие?

– Я приму все что угодно, лишь бы помочь делу, – заявила она. – Я всего лишь спросила у вас, чем занимался тот человек, которого убили.

– Я отвечу вам, так как рассчитываю на вашу помощь. Но сперва должен убедиться, что это останется между нами, что вы никому ничего не скажете.

– Хорошо. Я вам твердо это обещаю.

Вульф смотрел на нее, в задумчивости потирая кончик носа. Подобная дилемма возникала перед ним нередко. В таком деликатном вопросе он рисковал положиться лишь на немногих мужчин, по сути на единицы. Женщинам Вульф не доверял вовсе. Однако миссис Моллой имела право знать хотя бы что-то, и приходилось идти на риск. И Вульф решился.

– Мистер Кимс отбыл из этого кабинета вчера после семи вечера, получив задание опросить тех троих ваших знакомых, с которыми вы были в театре вечером третьего января. Он должен был выяснить… В чем дело? Вы что-то хотели сказать?

Сельма выставила подбородок вперед:

– Вам следовало с самого начала сказать, что вы подозреваете и меня тоже! Полагаю, так и есть, коль скоро у вас на подозрении все, кто был близок к моему мужу.

– Чепуха! Он вовсе не занимался проверкой вашего алиби. Он должен был выяснить, как получилось, что для вас вдруг нашелся лишний билет. Ведь именно потому вы в тот вечер ушли из дома. Явившийся к вам убийца знал наверняка, что не застанет вас в квартире. Возможно, именно он и подстроил, чтобы в тот вечер ваш муж остался в одиночестве. Это-то и должен был выяснить мистер Кимс. Я поручил ему побеседовать с мистером Ирвином и четой Аркофф и велел немедленно связаться со мной, если он обнаружит хотя бы намек на то, что приглашение в театр было подстроено. Он со мной так и не связался, но, очевидно, обнаружил этот самый намек или же подумал, что его обнаружил. Похоже, намек оказался достаточно определенным, раз кому-то пришлось угнать автомобиль, чтобы убить мистера Кимса. Не могу утверждать, что все именно так и было, однако это в высшей степени вероятно. И я буду исходить из этой предпосылки, пока не получу доказательства обратного.

– Но в таком случае… – Она едва не плакала. – Я просто не могу поверить! Он с ними виделся? С кем из них?

– Не знаю. Как я уже сказал, он со мной так и не поговорил. Сейчас мне нужно знать все подробности этого приглашения в театр. Оно исходило от миссис Аркофф?

– Да. Она сама мне позвонила.

– В котором часу?

– В половине восьмого. Я рассказала обо всем в суде.

– Знаю. Но мне нужны сведения из первых рук. Что она вам сказала?

– Она сказала, что они с Джерри, ее мужем, пригласили Тома и Фанни Ирвин поужинать, а потом пойти с ними в театр. Она с Джерри сейчас в ресторане, а Том только что позвонил и сказал, что у Фанни болит голова и она не сможет пойти с ними на представление, поэтому он будет ждать их в вестибюле театра. Рита, миссис Аркофф, пригласила меня. Я согласилась.

– Вы встретились с ними в ресторане?

– Нет. Уже было поздно, а мне еще требовалось одеться. Я встретилась с ними в театре.

– В котором часу?

– В половине девятого.

– Они уже ждали вас там?

– Да. Рита с Джерри. Мы подождали Тома несколько минут, потом я и Рита вошли в зал, а Джерри остался в вестибюле ждать Тома. Рита посоветовала мужу оставить билет для Тома в кассе, но он не захотел. Сказал, что они договорились встретиться в вестибюле. Мы с Ритой не хотели опаздывать к началу спектаклю. Давали «Жаворонка» с Джули Харрис[11] в главной роли, жаль было пропустить начало.

– Мужчины подошли потом?

– Почти в самом конце первого акта.

– В котором часу кончается первый акт?

– Не знаю. Он довольно длинный.

Вульф повернулся ко мне:

– Арчи, ты видел эту пьесу?

– Да, сэр. Первый акт кончается примерно в четверть десятого. Может, в двадцать минут.

– Ты видел ее, Сол?

– Да, сэр. В двадцать минут десятого.

– Точно?

– Да, сэр. У меня вошло в привычку замечать такие вещи.

– Совершенствуй хорошие привычки. Чем больше запоминаешь, тем больше способен удержать твой мозг. Разумеется, если он у тебя есть. За сколько минут можно добраться от сто семьдесят первого дома по Восточной Пятьдесят второй улице до театра?

– После девяти?

– Да.

– Если повезет, то за восемь минут. Это как минимум. А так от восьми до пятнадцати минут.

– Миссис Моллой, меня удивляет, что вы не придали значения столь любопытному факту. Анонимный звонок в полицию о выстреле был сделан в девять восемнадцать. Полиция прибыла на место происшествия в девять двадцать три. Даже если убийца поджидал ее прибытия, чего он, вероятно, делать не стал, ничто не мешало ему добраться до театра к концу первого акта. Вам это не приходило в голову?

Сельма поглядела на Вульфа прищурившись.

– Если я правильно поняла, вы спрашиваете, не приходило ли мне в голову, что Джерри либо Том могли убить Майкла?

– Именно. Не приходило?

– Нет! – Она сказала это чуть громче, чем следовало.

Надеюсь, Вульф, как и я, понял, что она повысила голос с досады на себя. Это не приходило ей в голову, потому что, вернувшись домой из театра в ту январскую ночь и узнав, что ее мужа нашли с пулей в голове, а П. Х. с оружием в кармане пытался скрыться с места происшествия, она убедила себя в его вине раз и навсегда. Это убеждение засело у нее в мозгу, как кусочек свинца. Но она не собиралась признаваться в этом Вульфу. Вместо этого она заявила:

– Но у Джерри не было причин убивать Майкла. И у Тома тоже. Зачем? Они сидели в баре напротив. Том появился вскоре после того, как мы с Ритой вошли в зал, и сказал, что ему необходимо пропустить глоточек. И они отправились в бар.

– Кто из них сказал вам об этом?

– Оба. Они сказали это мне и Рите, а мы ответили, что одним глоточком, похоже, дело не ограничилось.

Вульф нахмурил кустистые брови:

– Вернемся немного назад. Почему мистер Аркофф не оставил билет в кассе, вместо того чтобы ждать Тома в вестибюле?

– Так уж вышло. Рита не посоветовала ему это сделать, как вы, наверное, думаете, а приказала. А он этого не любит и нарочно поступает наперекор. – Миссис Моллой подалась вперед в своем кресле: – Послушайте, мистер Вульф, если с убийством вашего человека все обстоит именно так, как вы представляете, я не стану кого-то выгораживать. Мне нет дела, чт́о случится со мной, потому что я, можно сказать, умерла. И меня не заботит, чт́о произойдет с кем-то еще, пусть даже с моими лучшими друзьями. Но мне кажется, все затеянное вами бесполезно. Даже если они и солгали, что были в баре, у них нет причин для убийства.

– Что ж, посмотрим, посмотрим, – пробормотал Вульф. – Однако у кого-то нашлись причины убить Джонни Кимса. – Он взглянул на часы. – Через семь минут обед. Приглашаю вас к столу. И тебя, Сол, тоже. Потом никуда не уходи. Вдруг ты потребуешься мистеру Паркеру? Вы, миссис Моллой, тоже не уходите. Расскажете мне все, что вам известно о ваших друзьях. А на шесть часов назначьте им встречу здесь.

– Но я не могу! – запротестовала она. – На каком основании? Сейчас?

– Вы же сами сказали, что вам нет дела, если с кем-то из них что-то случится. Вчера утром Питер Хейз в беседе с мистером Гудвином использовал те же самые слова, что и вы. Он заявил, что, можно сказать, умер. Я думаю, что вы оба…

– О, так вы его видели? – воскликнула она, обращаясь ко мне. – Что он сказал?

– Свидание продолжалось всего несколько минут. И, кроме того, что он фактически умер, Хейз не сказал почти ничего, – ответил я. – Он сможет все рассказать сам, когда мы закроем дело. – Я повернулся к Вульфу: – Мне придется позвонить Стеббинсу. Что ему сообщить?

Вульф ущипнул себя за нос. Он был уверен, что, пощипывая свой нос, улучшает обоняние – из кухни доносился слабый аромат сырных клецок.