Рекс Стаут - Знают ответ орхидеи (сборник)
Вульф ущипнул себя за нос. Он был уверен, что, пощипывая свой нос, улучшает обоняние – из кухни доносился слабый аромат сырных клецок.
– Что мистер Кимс выполнял вчера вечером мое задание, расследуя одно конфиденциальное дело, но мне неизвестно, с кем он виделся перед смертью. Разумеется, мы поставим его в известность, как только узнаем что-либо определенное. Я хочу успеть поговорить с теми людьми раньше его.
Когда я взялся за телефон, вошел Фриц и объявил, что обед на столе.
Глава десятая
Не так давно я получил письмо от одной особы, прочитавшей кое-что из написанного мной о деятельности Ниро Вульфа. Так вот, она спрашивает, почему я настроен против семейной жизни. Ей двадцать три года, и она намеревается вступить на эту стезю. Я написал ей, что, по разумению моему, брак как таковой не заключает в себе абсолютно ничего плохого, просто люди превращают его бог знает во что, и привел ей парочку примеров – супругов Аркофф и чету Ирвин, хотя, разумеется, фамилии их я не упомянул. Просто отталкивался от того, что увидел и услышал в первые пять минут после их появления в доме Вульфа в тот четверг, в шесть вечера.
Они прибыли одновременно, и, когда раздевались и вешали свои пальто, в прихожей было шумновато. Но вот они наконец разделись, и я собрался было сопровождать их в кабинет Вульфа, но тут Рита Аркофф дотронулась до локтя мужа и, указав ему на стул возле стены, изрекла командным тоном: «Твоя шляпа, Джерри. Повесь ее!»
Понятно, почему он не оставил билет в кассе. Прежде чем Джерри успел отреагировать должным образом, например скорчить гримасу или послать женушку ко всем чертям, я сам повесил шляпу на вешалку.
Мы прошли в кабинет, где о себе во всеуслышание тотчас заявили Ирвины. Я расположил стулья на небольшом расстоянии друг от друга, чтобы никому не было тесно, но Том Ирвин подвинулся вплотную к жене, сел и взял руку дражайшей супружницы в свою. Я вовсе не против, если дама и господин держатся за руки, но только когда они оба этого хотят – а Фанни Ирвин не хотела. Нет, она не пыталась отнять руку, но ей стало не по себе.
Надеюсь, примеры, которые я привел, помогут моей двадцатитрехлетней корреспондентке удержаться от соблазна давать приказы партнеру либо удерживать чью-то руку в своей насильно. Однако все это на ее совести, и, я думаю, она быстренько найдет гаечный ключ для подкрутки механизма семейной жизни – или же это сделает ее будущий муж.
Однако я забегаю вперед. До шести произошло еще кое-что. Мою трапезу прерывали дважды. Сперва позвонил Фред Даркин и сказал, что виделся с типом, дежурившим в аптеке в тот злополучный вечер, и ничего от него не добился. А еще Фред до чертиков надоел хозяевам всех имеющих телефонные кабины заведений в радиусе двух кварталов от дома 171 по Восточной Пятьдесят второй улице. Я велел ему ехать к Вульфу.
Потом позвонил Орри Кетер и спросил, назначили мы распорядителя наследства или нет. Ему я тоже велел подгребать к нам.
Оба прибыли еще до того, как мы покончили с обедом, и Вульф сообщил им о смерти Джонни Кимса уже в кабинете. Они согласились с Солом и со мной, что, скорее всего, бедного Кимса устранили. Оба не испытывали к Джонни каких-то горячих чувств, но тем не менее долго работали с ним бок о бок. Фред Даркин совершенно верно заметил: «Хорошего парня кокнули, а уйма мерзавцев все еще топчет нашу старушку Землю». Орри Кетер добавил: «Да, но негодяев ждут крупные неприятности». Никто из них не сказал, что, покуда негодяи на свободе, следует осторожнее переходить улицу, однако это подразумевалось.
Всем были даны поручения. Сола Вульф откомандировал в офис Паркера с наказом все время находиться у адвоката под рукой. Орри, вооруженный ключами от квартиры Сельмы Моллой, должен был изучить содержимое пресловутых картонных коробок. Фред, снабженный описаниями Джерома Аркоффа и Тома Ирвина, любезно предоставленными миссис Моллой, держал путь в театр «Лонгэйкр», а после – в бар напротив, дабы попытаться выяснить что-либо касательно вечера третьего января. Мы дали ему вырезки из газет.
Пока Вульф инструктировал парней, Сельма Моллой позвонила из кухни друзьям и попросила их подъехать к Вульфу ровно в шесть. Не знаю, как она их зазывала, подозреваю лишь, что она вряд ли упомянула, что Вульф горит желанием выяснить, не убил ли кто-то из них Майкла Моллоя. Они согласились подъехать. Я, правда, посоветовал ей сообщить, что Вульф работает рука об руку с Фрейером, пытаясь найти основания для апелляции, что она и сделала.
Когда все разошлись по своим делам, Вульф снова взялся за вдову, требуя открыть всю подноготную ее друзей. Разумеется, он припер ее к стенке своим обещанием вызволить из кутузки П. Х., но друзья остаются друзьями, конечно, до тех пор, пока не покажут себя с иной стороны. Миссис Моллой излагала только факты, надо отдать ей должное. К примеру, она не сказала, что Фанни Ирвин и Пат Диган снюхались, нет. Она попросту отметила, что так считает Рита Аркофф.
Джером Аркофф, тридцативосьмилетний здоровяк шестифутового роста с длинной постной физиономией, серо-голубыми глазами, крупным носом и большими ушами (таким описанием его внешности миссис Моллой снабдила Фреда Даркина), был настолько удачливым продюсером телепрограмм, что сумел нажить себе язву.
Сельма познакомилась с ним через Риту. Одно время подруги работали манекенщицами, а потом Рита вышла замуж за Аркоффа. Это случилось примерно в то самое время, когда Сельме надоело ходить по подиуму и она устроилась в офис к Моллою.
Аркофф и Моллой познакомились благодаря дружбе их жен, отношения у них были самые заурядные – ни пылкой любви, ни лютой ненависти. Если между ними и произошло что-то такое, что впоследствии привело к убийству, Сельма об этом не знала. Она не исключала, что Моллой с Ритой могли наставлять Аркоффу рога, хотя ничего такого не знала, и допускала, что Аркофф мог смыть пятно со своей репутации, прикончив Моллоя. Однако при чем тут Питер Хейз? Тем более что Аркофф ему всегда симпатизировал.
Томасу Л. Ирвину исполнилось сорок. Красивый, худощавый мужчина со смуглой кожей и жиденькими черными усиками. Томас ведал сбытом продукции в большой полиграфической компании. Сельма познакомилась с ним вскоре после замужества, как и с Патриком Диганом. Компания Ирвина выполняла заказы ассоциации Дигана, которая сокращенно именовалась БАСМ. Фанни Ирвин так и называла Дигана – БАСМ. Ирвин с Моллоем действовали друг другу на нервы, и между ними имели место несколько стычек, но у Сельмы не было оснований считать, что они ненавидели друг друга.
Печально, что урожай оказался таким скудным. Вульф попытался было копнуть глубже, но на поверхность всплыло лишь подозрение Риты Аркофф относительно Фанни Ирвин и Пата Дигана, что тоже не слишком обнадеживало. Пусть так оно и было, пусть Ирвин что-то заподозрил, вряд ли его негодование могло вылиться в мысль убить Моллоя.
Вульф отбросил эту версию, как негодную, и вернулся к отношениям между мужчинами, когда позвонил Сол Пензер из офиса Паркера. Он сказал, что готовы кое-какие бумаги для подписи миссис Моллой, – она должна подписать их в присутствии нотариуса, а для этого подъехать к Паркеру. Мадам уехала, а через пять минут, ровно в четыре, Вульф поднялся в оранжерею.
До прихода честной компании оставалось еще два часа, и я вполне мог успеть смотаться на Пятьдесят вторую улицу, чтобы помочь Орри разбирать картонные коробки. Но мне было велено не отлучаться, и очень хорошо, что я не отлучился. Беспрестанно трезвонил телефон. Звонил Лон Коэн, потом наш клиент из Омахи, а после Пэрли Стеббинс. Сержанта интересовал маршрут, которым следовал в среду вечером Джонни Кимс, а также перечень лиц, с которыми он встречался. Я ответил, что ничего этого мы не знаем, а он, разумеется, мне не поверил.
Когда после пяти раздался звонок в дверь, я ожидал увидеть на крыльце Пэрли, пришедшего качать права, но передо мной стоял незнакомец – высокий, худощавый и узкоплечий молодой человек с очень мрачной физиономией. Стоило мне открыть дверь, как он попытался вломиться в дом, но я был наготове и сдержал натиск.
– Я хочу видеть Арчи Гудвина, – вызывающе сказал он.
– Вы видите.
– Что я вижу?
– Вы видите Арчи Гудвина. А кого вижу я?
– Умник…
Начало не предвещало ничего хорошего, но тем не менее скандалец удалось замять. Как выяснилось, он хотел сказать, что это я умник, а не отрекомендовал себя. Потом незнакомец сообщил, что его зовут Уильям Лессер и что он приятель Делии Брандт. Я позволил ему войти, даже провел в кабинет и предложил стул. Но он гордо пропустил мимо ушей мое предложение.
– Вчера вечером вы были у мисс Брандт, – начал он.
– Совершенно верно.
– По поводу статьи про Моллоя для какого-то журнала.
