Эрл Гарднер - Спальни имеют окна

— Дай подумать, — сказала Берта. — По-моему, сейчас там работает Боб Элджин.

— Мне бы хотелось поговорить с ним.

— Ему это не доставит удовольствия.

— Возможно.

Берта вздохнула и сказала:

— Открой ящик письменного стола, достань красную записную книжку, она лежит на блоке сигарет.

Заодно возьми и свежую пачку сигарет, раз ты уже там.

Я дал ей записную книжку и сигареты.

— А что Селлерс думает по поводу этого случая? Что это двойное самоубийство? — спросила Берта.

— Похоже, что так, — сказал я, — только там кое-что не сходится. И это беспокоит Селлерса. Но теперь, мне кажется, он уже поставил крест на этом деле.

— Ну и хорошо. Раз он поставил крест, значит, дело закончено.

— Возможно.

— К чему ты клонишь?

— Если они договорились о самоубийстве, то почему он не попал в нее с первого раза?

Жадный интерес разгорелся в Бертиных глазках.

— Ты думаешь, для нас там есть работа, Дональд? — спросила она.

— Еще не знаю.

— Подойди сюда. Садись. Налей себе чего-нибудь.

Что ты будешь пить? Кофе? Пиво? Виски с содовой?

У меня здесь только кофе. А содовая в холодильнике.

И возьми себе чашку…

— Я, пожалуй, выпью чашечку кофе.

Я взял чашку и блюдце. Берта положила мне кусочек торта.

Пробежав глазами записную книжку, она сказала:

— Квартирный телефон Боба Элджина: Корнуолл 6—3481. Как ты думаешь, дружок, почему он промазал первый раз?

— Не знаю. Всего было три выстрела.

— Третья пуля попала в чемодан?

— Да. Это была дамская сумка. И пуля прошла как раз возле ручки. Полиция долго ее искала. Они все ломали себе голову над тем, куда же подевалась третья пуля. Потом открыли сумку и нашли ее там. Она проделала маленькое аккуратное отверстие и затерялась среди вещей.

— Разве она не прошла насквозь?

— Нет. Она застряла на полпути.

— Ну и что здесь для нас интересного, дружок? Что ты думаешь на этот счет?

— Фултон был застрахован на сорок пять тысяч долларов с двойной компенсацией. В случае самоубийства страховой полис считается недействительным. Если же он был застрелен первым, значит, самоубийства не было, и тогда страховой компании пришлось бы выплатить восемьдесят тысяч долларов.

— Но женщина была убита выстрелом в затылок, — сказала Берта.

— Верно.

— Не могла же она это сделать сама!

— Скорее всего, что нет.

Берта разозлилась:

— Какой ты несносный!

— Комиссионные с восьмидесяти тысяч долларов — это довольно крупная сумма, — сказал я.

Берта просияла:

— Тогда займись этим делом, дружок.

— Тебе тоже придется кое-что сделать, Берта. Повидайся с вдовой, заставь ее нанять нас.

— А если это она его кокнула?

— Но ведь есть еще и дети. И если мы защитим их интересы, то суд заставит опекуна выплатить нам гонорар. А опекуном у детей сейчас является мать.

— Я ее заставлю, — сказала Берта решительно.

— Не забывай, что на нее тоже падает подозрение.

Она ведь, логически рассуждая, заинтересована в смерти мужа.

— Пошел ты к черту, — сказала Берта сердито. — Сначала ты строишь воздушные замки, а потом выбиваешь почву из-под ног. А что тебя заставляет думать…

— Единственное — я позвонил ей, чтобы выяснить, где ее муж. Заодно спросил и о сестре. Я, правда, не засек время, но это было уже после того, как мы вернулись в город и я наводил справки о Дэрхэме в гостинице «Вестчестер Армз». Вот как раз в это время я и позвонил ей, чтобы узнать, есть ли у нее сестра. А она сказала, что нет, никакой сестры у нее нет.

— Ну и что?

— А она сказала Селлерсу, что ей позвонили как раз в то время, когда в мотеле раздались выстрелы. В действительности же я звонил через час или полтора после выстрелов.

— Какую же цель она преследовала?

— Возможно, ей нужно алиби. А может быть, со сна не сообразила, который час.

— Еще какие-нибудь версии?

— Да их у меня уйма. Некоторые разделяет и сержант Селлерс. Ему, например, не нравится, что Стэнвик Карлтон, обманутый муж, приехал сюда из Колорадо, снял номер в гостинице и сразу же исчез, как раз в то время, когда в мотеле раздавались выстрелы.

— Мне это тоже не нравится, — сказала Берта. — Хотя нет. Напротив. Мне это нравится. Ведь если было убийство, то его исчезновение можно объяснить.

Я кивнул.

— А почему полиция думает, что это самоубийство?

— Потому что дверь была заперта изнутри. Тела лежали на полу. Не было никаких следов борьбы. Пистолет принадлежал Фултону и был в его руке.

Берта нахмурилась.

— Да, тебе придется попотеть, доказывая страховой компании теорию стоимостью в восемьдесят тысяч долларов с такими фактами в руках.

Я кивнул.

— Дверь была заперта изнутри? — спросила Берта.

— Да. Хозяйке мотеля пришлось выбивать ключ из замочной скважины и открывать дверь запасным ключом. Мне кажется, там было открыто окно.

Берта опять нахмурилась. По лицу ее пробежала тень разочарования.

— Это невозможно состыковать, как ни старайся.

Ведь дверь была заперта изнутри, и в руке был собственный пистолет.

— Но было и три выстрела.

— Один был промах.

— Который?

— Первый, наверное.

— Женщина была убита выстрелом в затылок, — сказал я.

— Ну?

— Допустим, что первый раз он промахнулся. Что произошло потом?

— Откуда мне знать, — сказала Берта. — Ты ведь пытаешься все это соединить. Ты и скажи, что было потом.

— Если бы женщина стояла к нему спиной, она бы обязательно обернулась при звуке выстрела, чтобы узнать, что произошло, не так ли?

Берта кивнула.

— В этом случае, стреляя второй раз, он бы обязательно попал ей в лоб, как раз когда она обернулась и посмотрела на него.

— Она смотрела на него какую-нибудь секунду, — сказала Берта, — увидела, что он замышляет, повернулась и бросилась бежать. Возможно, она пыталась добежать до двери. Он убил ее выстрелом в затылок.

— Пока она бежала?

— А почему бы и нет?

— Если он не мог попасть в нее, когда она стояла, — сказал я, — то неужели он попал в нее, когда она бежала?

— Возможно, она сама повернулась к нему спиной, зная, что он собирается застрелить ее. Предположим, у них был договор о самоубийстве; у нее не хватило смелости смотреть в дуло пистолета, или же у него не хватило храбрости выстрелить ей в лицо.

— Логично, — сказал я. — Тогда почему же он промахнулся в первый раз и почему стрелял так низко.

— Что значит «так низко»?

— Если женщина стояла, то голова ее находилась примерно в пяти футах от пола. А сумка, стоявшая на полу, высотой всего восемнадцать дюймов. И если он, стреляя ей в голову, промахнулся, то почему он попал в сумку.

— Дошло! — обрадовалась Берта. — Дошло!

Лицо ее смягчила улыбка, маленькие глазки быстро заморгали.

— Дональд, — сказала она, — ты очень сообразительный, просто чертовски сообразительный… иногда. Чем я могу помочь тебе?

— Позвони Бобу Элджину и скажи ему, что твой партнер хочет с ним поговорить. Скажи ему, что ты не останешься в долгу, если он уделит мне часок своего времени.

— Передай мне телефон, — сказала Берта.

Я передал ей аппарат. Она набрала номер и долго ждала, пока на другом конце провода возьмут трубку.

Глазки ее лихорадочно блестели, она что-то подсчитывала в уме. Прикрыв трубку ладонью, она неожиданно сказала:

— Мы можем на этом деле заработать четыре тысячи, дружок.

— Как получится, — сказал я, — может быть, и больше.

Берта самодовольно улыбнулась.

— Теперь я знаю, что могу на тебя положиться.

Наконец на другом конце провода взяли трубку, и Берта заговорила вкрадчивым голосом:

— Хэлло… Хэлло… Хэлло, Боб? Боб, это Берта Кул… Конечно, Боб, я знаю, что ты работаешь допоздна… Я сама поздно встаю… Но бывает же такое время суток, когда все одновременно не спят… Послушай, Боб, у меня к тебе просьба… Будь умницей и сделай мне одолжение.

Затем наступила небольшая пауза. Берта слушала и хмурилась.

— Не вредничай, Боб, — перебила она, — ситуация такова: у меня есть партнер, Дональд Лэм. Он сейчас расследует одно дело, в котором замешан человек, очевидно, имеющий какие-то связи с «Кабанитой». Если бы ты мог уделить ему всего полчасика. Нет-нет, не надо одеваться, оставайся в пижаме. От тебя ничего не требуется, только поговори с ним. Да нет, этот разговор никак не повредит репутации вашего заведения.

Я же тебе сказала, ему нужна небольшая услуга — просто поговорить… Хорошо. Он сейчас будет… Ты живешь там же? Спасибо большое, Боб, милый. Берта любит тебя.

Берта положила трубку и сказала:

— Сукин сын!

— В чем дело? — спросил я.

— Он еще недоволен! И это после всего, что я для него сделала.

— Но все-таки он согласился?

— Конечно, — сказала Берта, — но мог бы быть повежливей.

— Какой у него адрес?

Берта взяла листок бумаги, нацарапала на нем адрес и сказала:

— Он живет в квартире 825, в одном из тех домов, где докладывают о посетителях. Отдельный коммутатор и прочая ерунда. Ну ничего… подождем, когда Бобу что-нибудь от меня потребуется.