Эллери Куин - Застекленная деревня. Расследует Эллери Квин (рассказы)
Никто не возражал. «Старый хитрец разом восстановил их доверие», — подумал Джонни.
— Первое, что нам предстоит сделать завтра утром, — продолжал судья, — это составить список присяжных. Закон гласит, что обвиняемый должен быть судим равными ему, то есть жюри, состоящим из двенадцати избирателей, пользующихся хорошей репутацией, способных на здравые суждения, получивших образование, достигших возраста двадцати пяти лет, плюс дублера на случай, если один из присяжных заболеет или не сможет по какой-либо другой причине участвовать в процессе. Необходимо наличие пристава, чтобы присматривать за обвиняемым и поддерживать порядок в зале суда, секретаря, ведущего протокол, а также обвинителя и защитника. Обвиняемому предоставляется возможность выбрать себе защитника, и, если он сделает это, вы должны подчиниться его выбору. Если же он не выберет никого, защитника назначит суд — в таком случае мне придется пригласить постороннего адвоката за счет деревни. Это понятно?
Все посмотрели на Хьюба Хемаса.
— Понятно, — подумав, ответил он. — Обвиняемый должен иметь защитника. Но кто будет обвинителем?
— Хороший вопрос, Хьюб, — произнес судья еще более сухим тоном. — В свое время я внесу предложение по этому поводу, которое, я уверен, будет одобрено всеми.
Он огляделся вокруг.
— Все, кто имеет право голосовать, должны присутствовать в гостиной тетушки Фанни Эдамс завтра без четверти десять утра. Суд соберется ровно в десять. А теперь, соседи, думаю, мы достаточно долго задержали церковную службу.
Женщины и дети направились в церковь. Мужчины негромко посовещались, затем Томми и Дейв Хемасы, получив указания, спустились с лестницы, небрежно волоча за собой ружья, чтобы занять пост впереди и позади маленького белого здания. Эдди Пэнгмен и Дрейкли Скотт поспешили на Шинн-роуд и остановились в центре перекрестка: Эдди — лицом на восток, в сторону Кадбери, а Дрейкли — лицом на запад, в направлении Комфорта. Оба парня были в приподнятом настроении и перебрасывались шутками.
Мужчины аккуратно сложили ружья у церкви и отправились на воскресную молитву.
Глава 3
Во время службы судья Шинн был озабочен — почти так же озабочен, как мистер Шир, заметил Джонни. Священник невнятно бормотал текст, а когда стали петь гимн, казалось, и вовсе застыл с закрытыми глазами, словно общаясь с единственным авторитетом, который никогда его не подводил. К искреннему облегчению судьи, мистер Шир быстро разделался с проповедью.
Джонни думал о человеке в угольной кладовой. Ковальчик, вероятно, был католиком, и заключение в подвале Низкой протестантской церкви[28] во время службы без всяких латинских гимнов и со священником, одетым как обычные люди, казалось ему жестоким и незаслуженным наказанием.
Он с усилием выбросил мысли об арестанте из головы.
После службы судья посовещался с Феррисом Эдамсом, а потом отвел в сторону Хьюба Хемаса. Он серьезно разговаривал с Элизабет Шир, когда к ним подошла Милли Пэнгмен.
— Да, Милли, в чем дело?
— Ваш воскресный обед сегодня будет с опозданием, — робко сказала жена фермера. — Мне нужно накормить семью, а после всех передряг…
— Все в порядке, Милли, — прервал ее судья. — Мы как-нибудь устроимся. — И он снова повернулся к миссис Шир.
Сокрушенная Милли Пэнгмен отошла, ведя за собой маленькую Дебору. Джонни догнал ее:
— Не огорчайтесь из-за обеда, миссис Пэнгмен. Я им займусь.
— Но я не хочу, чтобы вы им занимались, мистер Шинн.
— Почему? Мне это доставит удовольствие, — галантно солгал Джонни. — В доме есть продукты?
— В холодильнике ростбиф, который я собиралась приготовить…
— Ни слова больше! Я вырос на ростбифе. Так что мы отлично справимся.
Вторая половина воскресенья застала Джонни в большой кухне судьи Шинна, облаченным в один из фартуков Милли Пэнгмен и ломающим голову над очищенным от костей ростбифом, покуда судья был занят в равной степени таинственными разговорами по телефону в своем кабинете. Джонни покончил с кулинарной тайной, найдя в одном из ящиков буфета поваренную книгу, но тайна телефонных разговоров судьи оставалась неразгаданной. Скрытность старика возмущала Джонни. Он размышлял над ее причиной, готовя тесто для печенья.
Когда Джонни накрывал на стол, судья прошел по коридору, даже не обернувшись. Джонни видел, как он пересек дорогу и исчез в церкви.
Старик вернулся через час, хмуря брови, и снова закрылся в кабинете. Джонни пришлось постучать несколько раз, чтобы получить ответ.
Они молча ели недожаренный ростбиф, горячее печенье с деревенским маслом, варенье из крыжовника (найденное на верхней полке буфета) и маринованные огурцы в банке с самодельной этикеткой, на которой красовалась подпись «Фанни Эдамс». Судья медленно жевал, сдвинув седые брови над проницательными голубыми глазами, — с таким же успехом он мог есть жареного сурка.
Но после обеда старик неожиданно усмехнулся и взял Джонни за руку.
— Не знаю, когда я больше наслаждался пищей. Ты перещеголял стряпню Милли. Бог с ней, с посудой, — Милли ею займется… Я хочу кое-что обдумать и проверить. Пошли в мой кабинет.
* * *— Прежде всего, — сказал судья, опускаясь в кожаное вращающееся кресло, — пойми, что я не пытаюсь втянуть тебя в это, Джонни. Но пока ты здесь, не возражаешь, если я буду использовать тебя в качестве резонатора?
— Не возражаю, — ответил Джонни.
— Я не хочу, чтобы ты думал…
— Обойдемся без психологии, ваша честь, — прервал его Джонни. — Девушка готова — по крайней мере слушать.
— Спасибо, — серьезно сказал судья. — Давай уточним наше положение — прошу прошения, мое положение…
— Очевидно, — снова перебил Джонни, — вам нравится зря расходовать дыхание. Это дело интересует меня, судья, хотя бы как подтверждение моего тезиса, что, пока Бог на небесах, на земле что-то не так. Каково же наше положение?
— Ну, — судья откинулся на спинку кресла, — положение, можно сказать, критическое. Моя цель — сделать эту процедуру как можно более нелепой и незаконной с юридической точки зрения…
— Тогда к чему эта речь насчет персонала суда, адвоката и прочего? По-моему, это делает все чересчур реальным.
— Ты не дал мне закончить. Не стоит недооценивать моих соседей. Конечно, они провинциалы и во многих отношениях невежественны, но дураками их не назовешь. Нам придется поддерживать видимость нормальной судебной процедуры. Они, безусловно, знают, что на каждом судебном процессе должен быть человек, принимающий присягу, поддерживающий порядок и так далее. Поскольку жители Новой Англии усвоили традиции городских собраний, предвыборных митингов и прочего, они будут ожидать, что кто-то станет вести протокол судебных заседаний. И так далее в том же духе.
— Это осложняет дело, — нахмурился Джонни. — По-моему, вам не хватит людей.
— Получается весьма любопытный математический результат. — Судья бросил взгляд на лежащий на столе блокнот с желтой разлинованной бумагой. — Давай рассмотрим проблемы по порядку. Пристав. Естественный выбор — Берни Хэкетт. Как деревенский констебль, Берни может контролировать приходы и уходы заключенного, как судебный пристав — поддерживать порядок, а также принимать присягу и выполнять обязанности курьера. Далее, судебный стенографист. Без него нам не обойтись, так как нам нужен точный протокол происходящего в «зале суда».
— Это означает, что вам придется пригласить постороннего?
— К счастью, нет. Элизабет Шир несколько лет назад изучала стенографию, которая помогает ей в преподавательской работе.
— Но разве миссис Шир не понадобится вам как одна из присяжных?
— Хорошо бы использовать ее в обоих качествах, — заметил судья. — Это сделало бы процесс недействительным. Но к сожалению, Хьюб Хемас тоже знает об этом. Я не могу возбуждать у него подозрения. Хьюб — наш главный объект. Если он будет удовлетворен, с остальными не возникнет затруднений. Далее, обвинитель. У меня есть превосходный кандидат…
— Феррис Эдамс, — предположил Джонни.
— Правильно. Он идеально подходит для наших целей. Ты слышал, как сегодня утром Хьюб выражал беспокойство по этому поводу. Если я в качестве судьи Верховного суда назначу Эдамса «специальным ассистентом окружного прокурора», это удовлетворит Хьюба и всех остальных. Будучи родственником тетушки Фанни, Эдамс не может симпатизировать обвиняемому, и никто не усомнится, что он будет стараться ему отомстить. Я говорил с Феррисом и объяснил ему, что я от него хочу. Он согласился это сделать. Теперь что касается защитника. Я ходил повидать Ковальчика…
— Думаете, я не знаю? — усмехнулся Джонни. — Вы все уже потихоньку сделали.
