Алексей Макеев - Снежный киллер
– Что именно?
– Я нашел следы одного вещества… Его применяют при очень сильной гипертонии, когда надо резко понизить артериальное давление. Трудно представить, чтобы человек с такой выраженной гипертонией пошел ночью кататься. И вообще чтобы он поехал в горы. Людям с такими болезнями горы противопоказаны! Они в них сразу начинают себя плохо чувствовать, даже встать не могут, не то чтобы спортом заниматься.
– Скажите, доктор, а если у человека давление в норме? – спросил Гуров.
– Да, и что? – не понял его доктор Кузнецов.
– Я хочу сказать: что будет, если такое лекарство выпьет человек с нормальным или даже с пониженным давлением?
– Если его примет гипотоник – ну, тот, у кого давление хронически понижено, – то результатом будет дальнейшее понижение давления, и как следствие – приступ головной боли, тошноты… обморок… Ну, а если примет человек с нормальным давлением. То он испытает те же симптомы, но в ослабленном виде.
– Вы не можете сказать, много погибший принял этого лекарства?
– Да, судя по тому, сколько я его нашел у него в крови спустя сутки с лишним, – очень много.
– А с чем он его принимал, не можете установить?
– Нет, вот этого я вам не скажу, – с сожалением отвечал врач.
– Хорошо, большое спасибо, – сказал Гуров. – Вы и так мне очень помогли. Если вам не трудно, пришлите мне в гостиницу копию официального заключения.
– Нет, не трудно, – сказал доктор Кузнецов. – Сегодня к вам в поселок поедет почтальон, и я с ним передам пакет с заключением.
Телефон умолк. Гуров встал и направился в ванную. Умываясь, он повторял одну и ту же фразу: «Вот и ясность пришла, вот и ясность…»
Одевшись, он быстро позавтракал и вышел из отеля. Солнце уже встало, но еще не вышло из-за гор; их вершины полыхали всеми оттенками красного. Гуров быстрым шагом направился вверх, к пансионату, и спустя двадцать минут уже вошел в него. Здесь он не стал долго раздумывать, а сразу поднялся на второй этаж и постучался в комнату Ксении Семеновой.
Ему ответили не сразу. Потом сыщик услышал звук босых ног, шлепающих по полу, и заспанный голос девушки спросил:
– Кто это?
– Это я, Лев Гуров, – ответил сыщик. – Мне необходимо с вами поговорить. Поступила новая информация. Если вы только встали, я подожду.
За дверью ничего не отвечали. Потом сыщику послышались голоса – не один, а два голоса, причем один из них был явно мужской. Люди спорили. Гуров разобрал слова «неудобно… да брось ты, чего неудобного… новая информация… это, конечно, о папе… я должна знать…».
Наконец снова послышался звук босых ног, и Ксения сказала:
– Я действительно только встала. Но я быстро оденусь и спущусь. Подождите меня в холле, ладно?
– Хорошо, я подожду внизу, – согласился Гуров.
Он приготовился ждать не меньше получаса, но прошло чуть больше десяти минут, и Ксения, одетая в лыжный костюм и даже слегка подкрашенная, спустилась вниз и села рядом с сыщиком.
– Вам сказали что-то новое о папе? – спросила она без предисловий. – Что, уже есть результаты вскрытия?
– Да, результаты есть, – кивнул Гуров. – У него в крови найдено сильнодействующее вещество, которое понижает кровяное давление. Скажите, ваш отец принимал что-то подобное? Он страдал от повышенного давления?
– От повышенного? – удивленно произнесла девушка. – Нет, что вы, наоборот! Папа страдал от пониженного давления, поэтому пил много кофе, ел шоколад. И от коньяка не отказывался.
А из лекарств он принимал сердечные: престанс, розукард, еще несколько названий я не помню…
– Таким образом, мы возвращаемся к вопросу о том, что он пил накануне выхода на трассу, – сказал Гуров. – Вы говорили, что он пил кофе. И что его варили вы…
– Да, кофе варила я, – кивнула Ксения. – Значит, вы думаете, что в кофе что-то было подмешано… Ну, я не знаю, как мне вас убедить, что я этого не делала. Да, я могла подмешать, пока я была на кухне – это вот там, за лестницей, – меня никто не видел. Но я этого не делала, не делала!
Она уже почти кричала.
– Успокойтесь, пожалуйста, – сказал Гуров. – Я вам верю. Я убежден, что вы ничего не клали в этот кофе. А кроме того, эти лекарства, насколько я знаю, разрушаются от горячей воды и в кофе их подкладывать бесполезно. Давайте вспомним, не пил ли ваш отец еще что-то, кроме кофе.
– Ну, я, кажется, уже говорила, что он пил сок, – сказала девушка.
– А когда это было? И при каких обстоятельствах?
– Ну, все сидели за столом, вот здесь… Все ели салат, разговаривали… Папа много шутил… И сок… Пакет с соком стоял на столе…
– Кто его принес?
– Да я и принесла. Я позавчера накрывала на стол.
– Это был закрытый пакет или его уже открывали?
– Нет, закрытый, только из магазина. Тут есть магазинчик, – начала объяснять девушка. – Выбор там небольшой, так что приходится брать что есть.
– А кто ходит за покупками?
– Иногда я, а чаще Павел. Ну, помощник отца.
– Значит, вы поставили сок на стол, открыли…
– Нет, открывала не я, – покачала головой девушка. – Открыл… погодите… Да папа сам и открыл! Он сок очень любит, без него за стол не садится.
– Стало быть, что-то подсыпать в сок никто не мог?
– Нет, не мог, – решительно заявила Ксения. – Все сидели рядом, все друг друга видели…
– А потом вы пошли варить кофе?
– Да, потом я сварила кофе, принесла… Папа выпил и начал собираться на трассу.
– И больше он уже ничего не пил и не ел?
– По-моему, нет… Хотя… Знаете, я сейчас поднимусь на минутку… – неожиданно сказала Ксения. – Вы посидите немного, я сейчас вернусь.
Она поднялась на второй этаж и скрылась в своей комнате. Оттуда через закрытую дверь снова донеслось два голоса: мужской и женский. Прошло минут пять, и из комнаты вышла Ксения, а за ней – крепкий парень с открытым лицом и светлыми волосами. Когда они подошли к Гурову, парень представился:
– Топорков Александр.
– Саша – мой друг, – объяснила Ксения. – С нами в пансионате он не живет. Хотя мог бы – я его приглашала. Живет в поселке, на базе «Чегет».
Гуров вспомнил, о чем идет речь: база «Чегет» была самым дешевым местом из всех в этом поселке. Долго здесь не жили; обычно там останавливались туристы, закончившие свой маршрут и ожидавшие автобуса.
– Позавчера Саша весь вечер был здесь, – продолжила Ксения. – И на полднике он тоже присутствовал. Так что вы может его тоже спросить насчет папы.
– Хорошо, я спрошу, – согласился Гуров. – Давай, Саша, присаживайся. Я думаю, Ксения тебя в основном ввела в курс дела. Меня интересует вопрос: что пил позавчера Игорь Семенов, кроме кофе?
– Значит, так, – заговорил Топорков. Голос у него был низкий, густой. – Я подошел позже, когда полдник уже закончился. Но все еще сидели за столом. Ксения предложила сварить мне тоже кофе, но я отказался – я его не очень люблю. Я сказал, что выпил бы какой-нибудь энергетический коктейль, если у них есть. Павел – это помощник Игоря Борисовича – сказал, что в холодильнике, кажется, есть, я могу пойти и посмотреть. Я так и сделал. Нашел банку коктейля, открыл ее и пошел назад в холл. И тут в коридоре столкнулся с Игорем Борисовичем – он шел в ванную, которая рядом с кухней. Кажется, чтобы руки помыть. А может, еще в туалет. Он увидел, как я пью этот коктейль, и говорит: «Слушай, а ведь, наверно, вкусная штука!» Я ему ответил в том смысле, что да, мне нравится. Он говорит: «Слушай, ты меня соблазнил! Можно тебя попросить? Достань мне тоже банку. Поставь на кухне, я сейчас туда вернусь». Ну, я так и сделал. Вернулся к холодильнику, достал банку, прошел на кухню и поставил ее на стол.
– Кто находился на кухне в тот момент? – спросил Гуров.
– Никого не было, – отвечал Топорков. – Все уже разошлись. И Ксения поднялась к себе. Она, когда увидела, что я появился, крикнула мне, чтобы я тоже поднимался. Ну, я поставил банку и поднялся.
– Ты не видел, как Семенов пил этот коктейль?
– Нет, я же сказал: я поставил банку и сразу ушел.
– Банка была закрыта, когда ты ее поставил?
– Да, конечно.
– А потом ты не видел эту пустую банку?
– Банку? – искренне удивился Топорков. – А где я мог ее увидеть?
– Вы, конечно, тоже не видели, как ваш отец пьет этот коктейль? – спросил Гуров, повернувшись к дочери Семенова.
– Нет, не видела, – покачала головой девушка.
– Тогда такой вопрос: куда у вас девается мусор?
– Мусор? На кухне есть такой бак, под раковиной, мы все туда кидаем.
– И кто его убирает? Когда?
– Уборщица убирает, – отвечала Ксения. – Она после завтрака, между девятью и десятью часами, проводит уборку комнат, заодно и мусор забирает. Хотя не всегда. Если мусора не так много, она его забирает на следующий день.
– Так… – сказал Гуров, поглядев на часы. – Сейчас еще нет девяти. Значит, сегодня ваша уборщица не приходила. И если она вчера не забрала мусор, оставшийся с позавчерашнего вечера, то он еще там, в баке. Идемте-ка на кухню, покажете мне его.
