Бестолочь - Патриция Хайсмит

— Это связано с Кларой? поинтересовался Джон.

— Да.

Уолтер не подозревал, что голос выдаст его с головой, но до подобного состояния его могла довести одна лишь Клара, и Джо­ну это было известно.

Джон держал в кабинете бутылку виски. Он предложил налить Уолтеру, но тот отказался.

— Клара в больнице, у нее кома. Она может умереть,— про­изнес Уолтер.— Наглоталась снотворного вчера вечером. Табле­ток, должно быть, тридцать — ни одной не оставила.

Уолтер поведал Джону о разговоре про развод, о Клариной угрозе покончить с собой и своем бегстве из дома.

— Вы впервые заговорили о разводе? — спросил Джон.

— Нет.— Несколько месяцев тому назад Уолтер сказал Джо­ну, что подумывает о разводе, но умолчал о том, что говорил с Кларой на эту тему.— В первый раз, как я просил у нее развод, она тоже обещала с собой покончить. Поэтому я ей вчера и не по­верил.

— Из-за этой угрозы ты тогда и уладил дело миром?

— Видимо, да,— согласился Уолтер.— Из-за этого тоже.

— Понимаю.— Джон встал и поглядел в окно.— В конце кон­цов ты доходишь до предела, верно? Как было вчера.

— До какого предела?

— До такого, когда говоришь себе: «Ладно, катись все к чер­ту, пусть кончает с собой. Я больше так не могу».

Уолтер уставился на массивную медную ручку на столе у Джо­на, которую сам же ему подарил в годовщину основания журнала.

— Да. Все так.— Уолтер закрыл лицо руками.— Это ведь своего рода убийство, правда?

— Кто знает все обстоятельства, никогда не назовет это убийством. И не нужно рассказывать ничего тем, кто не пос­вящен в дело. Прекрати уедаться из-за того, что оставил ее одну.

— Попробую,— согласился Уолтер.

— Она обязательно выкарабкается, Уолт. Организм у нее крепкий.

Уолтер взглянул на друга. Джон улыбался, и Уолтер в ответ тоже выжал улыбку. Ему вдруг полегчало.

— Она очнется — а что дальше? Вот в чем вопрос. Ты все еще хочешь развода?

Уолтер не без труда вообразил Клару выздоровевшей: его мучили раскаяние и жалость.

— Да,— ответил он.

— В таком случае добейся развода. Пути найдутся. Пусть тебе даже придется съездить в Рино. Не позволяй этой медузе себя загипнотизировать.

Уолтер было обиделся, но вспомнил, как сам Джон ходил загипнотизированный любовью к жене, когда она вовсю крутила с этим Бринтоном. Тогда Уолтер два месяца проводил с Джоном каждый вечер, пока тот наконец не взял себя в руки и не получил развод.

— Хорошо,— сказал Уолтер.

Возвращаясь вечером домой, Уолтер заехал в больницу. Ногти у нее посинели, лицо отекло еще сильнее. Врач заявил, однако, что она продолжает сопротивляться. Уолтер ему не поверил. Он чувствовал, что она умрет.

Он поехал домой с намерением принять горячую ванну, по­бриться и заставить себя поесть. Он заснул в ванне, чего с ним никогда не случалось. Его разбудил голос Клавдии, сообщавшей, что обед скоро будет готов.

— Вам бы отдохнуть, мистер Стакхаус, а то не ровен час опять заболеете,— сказала она.

Уолтер объяснил ей, что Клара в больнице с тяжелым гриппом.

Во время обеда зазвонил телефон; Уолтер бросился к аппарату, решив, что звонят из больницы.

— Здравствуйте, мистер Стакхаус. Это Элли Брайс. Вы опра­вились после гриппа?

— О да, спасибо.

— Вашей жене нравятся луковицы?

— Луковицы?

— Тюльпанов. У меня их две дюжины. Я сейчас обедала с ин­спектором в «Харридже», так мне их всучили, а мне негде их вы­садить. Луковицы очень редких сортов. Я подумала, вдруг они вам пригодятся.

— Но... спасибо, что о нас вспомнили.

— Я могу их сейчас завезти, если побудете дома минут двад­цать.

— Прекрасно. Привозите,— довольно неуклюже ответил Уолтер.

Он опустил трубку со странным чувством. Ему вспомнились обвинения Клары. Он представил себе, как она повторяет их оцепеневшими губами. Пророчество умирающей.

Немного погодя Элли Брайс появилась на пороге с картонной коробкой в руках.

— Вот, принимайте. Если вы заняты, я не буду входить.

— Я не занят, входите, пожалуйста,— он придержал для нее дверь.— Не хотите выпить кофе?

— Спасибо, не откажусь.— Она извлекла из сумочки сложен­ный лист бумаги и положила на кофейный столик.— Это инструк­ция к луковицам.

Уолтер поглядел на гостью. Она выглядела старше и изыскан­ней. Он вдруг сообразил, что на ней сегодня элегантное черное платье и черные замшевые лодочки на высоком каблуке — из-за них она казалась стройнее и выше.

— Вы получили место в «Харридже»? — спросил он.

— Да. Сегодня. Знаете, с кем я обедала? C моим будущим начальством.

— Надеюсь, он милый?

— Не он, а она. Милая. Она-то и всучила мне луковицы

— Поздравляю с местом! — сказал Уолтер.

— Спасибо.— Она наградила его широкой улыбкой.— По- моему, мне будет у них хорошо.

У нее на лице было написано, какая она счастливая. Уолтеру хотелось не сводить с нее глаз, но вместо этого он смотрел на пол.

Клавдия принесла на подносе кофе и апельсиновый пирог, который испекла специально для Уолтера.

— Клавдия, вы ведь видели мисс Брайс у нас на вечеринке, правда? Элли, познакомьтесь с Клавдией.

Они обменялись любезностями. Уолтер заметил, как обра­довалась Клавдия, что ее представили. Он не всегда знакомил ее с гостями — это не нравилось Кларе.

— Ваша жена дома? — спросила Элли.

— Нет,— ответил он, осторожно разливая черный и креп­кий кофе. Будь Клара дома, Клавдия сварила бы послабее.

Он достал бутылку бренди и два бокала. Сел и на минуту рас­терялся: он не знал, о чем говорить. Он почувствовал, что Элли привлекает его как женщина, и застыдился. А может, секс Tyt ни при чем? Ему захотелось положить голову ей на колени, на округлые бедра под черным платьем.

— Ваша жена, я слышала, много работает? — заметила Элли.

— Да. Она или с головой уходит в работу, или вообще ничего не делает.

Уолтер посмотрел Элли в глаза. Они по-прежнему излучали восхитительное тепло. Она сменила прическу и платье, но взгляд остался все тем же. Уолтер помялся и сказал:

— Она сейчас болеет, подхватила от меня грипп. Вообще-то это серьезно. Она в больнице.

— Господи, какое несчастье,— произнесла Элли.

Уолтер почувствовал, что вот-вот сорвется; он только не знал, как это будет выглядеть — хлопнется