Эллери Квин - Расплата дьявола

— Выходит, вы тоже заинтересованы в повышении тиража моей газеты? — ухмыльнулся Фитц.

— Во-вторых, я буду в состоянии предсказать шаги защиты еще до того, как дело попадет в суд.

— Да, — признал Фитц, — это вы можете.

— В-третьих, у меня будет внутренняя информация, которую не выкопает ни одна газета вообще. — Фитц принялся крутить нож для бумаги. — И, наконец, вы просто можете поиграть на обыкновенном человеческом интересе: богатая девушка потеряла свои деньги и работает, чтобы защитить честь отца. Одну минуту, дорогой, — быстро сказала она, заметив, что Фитц собирается что-то возразить. — Я не филантроп, и хотя это вызывает у меня тошноту, от денег не откажусь.

— Ого… — пробормотал ирландец, — и сколько же?

— Тысячу долларов за заметку, — храбро сказала Вал.

— Ого!

— Мне нужны деньги, Фитц. Если не дадите вы, дадут другие газеты.

— Имейте сердце, Вал! Заметка в день! Это может тянуться целую вечность!

Вал встала.

— Я знаю, о чем вы думаете. Они арестовали моего отца, а я буду предлагать обыкновенные заметки о человеке, который сидит в тюрьме. Если вы так думаете, Фитц, вы ошибаетесь.

— На что вы намекаете?

— Вы верите в виновность моего отца?

— Конечно, нет, — искренне ответил Фитц.

— Я утверждаю, что он невиновен.

Вал пошла к выходу. Фитц бросился за ней.

— Не спешите! Вы имеете в виду, что…

— Я имею в виду, что у меня есть ключ, который приведет к реальному преступнику.

— У вас!? — изумился Фитц. — Послушайте, Вал, сядьте в кресло. Расскажите все старому Фитцу и после этого я, старый друг вашего отца…

— Я получу свою тысячу долларов за заметку?

— Нет сомнений!

— И вы позволите мне вести работу своим собственным путем?

— Все, что хотите!

— Никаких вопросов и я работаю одна?

— Это нечестно! Откуда я узнаю, что вы меня не надуваете?

— Или соглашайтесь, или я ухожу, мистер Фитц.

— У вас странные желания, Вал.

— До свидания, мистер Фитцжеральд!

— Да подождите же! Послушайте, Вал! У вас же нет никакого опыта. Вы можете нарваться на неприятности.

— Не беспокойтесь об этом.

— Или вы погубите прекрасную информацию. Позвольте. я прикреплю к вам пару мужчин, так будет спокойнее и мне, и вам.

— Я не хочу, чтобы за мной шпионили, — нахмурилась Вал.

— Одну минуту, Вал. Я даю вам слово, что все будет честно. Вы не сможете одна вести это дело. Вам сможет помочь хороший мужчина, который не станет трепаться и знает свое дело.

Вал задумалась. Пожалуй, в этом отношении Фитц прав. Она понятия не имеет, куда может привести расследование. Опытный репортер поможет, подскажет и физически защитит в случае опасности.

— Хорошо, Фитц, — наконец, согласилась она.

— Отлично! — обрадовался ирландец. — Возвращайтесь одна в два часа, мой человек будет уже готов. Мы дадим вам корреспондентское удостоверение, оформим платежную ведомость и все будет в порядке. ВЫ уверены, что у вас что-то есть?

— Вы сами в этом убедитесь.

Уверена ли она? Вал даже не знала, что такой ключ существует.

— Уходите отсюда, — простонал Фитц.

У выхода ее ждал Вальтер. Она хотела пройти мимо, но он загородил ей дорогу.

— Я хочу с тобой поговорить, — сказал он.

— Пожалуйста…

— Вал!

Она холодно посмотрела на него.

— Если ты должен поговорить, то говори, но здесь я аудиенцию не дам. Проводи меня в холл.

Он взял ее под руку, и она внимательно посмотрела на него. Вальтер осунулся, под глазами синели круги, как будто он болен или не спал несколько ночей подряд. Возле лифта они остановились.

— Я прочел про арест Риса, и это удручает меня. Ты не дала мне времени обдумать…

— Пожалуйста, кто тебе мешает?

— Не волнуйся. Пока я не могу тебе объяснить…

— Плохая привычка — не объяснять. Ты задерживаешь меня, Вальтер. Я спешу.

— Прости меня за тот вечер. Я просто был пьян. Вал, если ты только немножко веришь мне…

— Ты знаешь, что кто-то подбросил к нам рапиру и папино пальто? Или это был ты?

— И ты веришь, что это сделал я? — прошептал он.

Вал была безжалостна: обстоятельства заставляли.

— Да, — буркнула она.

— Подожди…

— Ах, да! Ведь ты тоже здесь работаешь. Я провожу собственное расследование. Думаю, тебе надо это знать.

Вальтер побледнел.

— Вал! Зачем?

— Суды и адвокаты стоят дорого.

— Но у тебя есть деньги, которые я вам дал. Я имею в виду…

— Это другое дело, но мы не можем их принять. Я напишу папе, чтобы он вернул тебе все.

— Я не хочу этого! О, проклятье! Не делай того, что может привести… что может принести тебе…

— Да? — пробормотала Вал. Вальтер молча облизывал губы. — Да? — снова сказала она.

Вальтер промолчал. Она нажала кнопку лифта. Его дверь медленно отворилась, и Вал вошла внутрь. Вальтер остался снаружи.

Фитц постучал в дверь приемной Магна Студиос, открыл дверь и обратился к человеку за столом:

— Хэлло, Боб, Эллери Квин здесь?

— Удивительно, но кто это такой?

— Это Эллери Квин.

— Квин… Квин… Он тут работает?

— Кажется, его сюда пригласили.

— А, да, писатель. Он в 25-й комнате. Одну минутку, я сейчас позвоню,

— и он взял трубку.

Фитц сунул сигару в рот Бобу.

— Держи, клоун.

И направился через проходную на улицу. Он миновал несколько строений и подошел к двухэтажному зданию под красной крышей. Номер 25 находился в нем. Он прошел через террасу и очутился в великолепной комнате с не менее великолепным столом. В комнате висел великолепный ковер, были великолепные дра-при, а на стенах располагались великолепные картины. На столе стояла открытая пишущая машинка, а возле стола красовалось кресло. В машинке торчал лист бумаги. Фитц приблизился и прочел следующее:

«Если случится чудо и кто-нибудь посетит келью отшельника, пусть знает, что я нахожусь у Самого Великого Ламы сценарного отдела студии Магна Пикчюрес Сеймура А. Хаггера и показываю ему часть своей пьесы. Ради бога, подождите меня.

Эллери Квин.»

Фитц усмехнулся и направился назад. Проходя по террасе, он заметил у окна джентльмена в костюме для игры в поло. Человек этот крепко спал, вероятно, тоже поджидая Эллери. Фитц вернулся в административное здание. Открыв дверь, он заглянул в приемную. За тремя большими столами сидели три красивых молодых женщины и чистили ногти. По приемной беспокойно прохаживался человек с желтой папкой с надписью «Результат А».

— Да? — проронила одна из женщин, не глядя на Фитца.

Но Фитц не стал ничего объяснять и юркнул в дверь с табличкой «Личный кабинет». В огромном, наподобие трона, кресле сидел пухлый мужчина с редкими волосиками и мягкими манерами. Здесь царила та же обстановка, что и в комнате 25, но более великолепная. И сам мистер Хаггер был великолепен. И кажется, он хотел, чтобы все видели, как он счастлив. Напротив него сидел бородатый маньяк с багровой физиономией и размахивал руками.

— Если вы хоть на минутку успокоитесь, мистер Квин, — проговорил Хаггер, — я вам… — Он уставился на вошедшего Фитца.

— Будь я проклят, если успокоюсь! — рявкнул Эллери. — Я хочу знать, почему я не могу видеть Батчера?

— Я же вам сказал, мистер Квин. Он весьма темпераментный, этот мистер Батчер, и бережет свое здоровье. Спокойствие, только спокойствие, вас же никто не торопит.

— Черт побери! — закричал Квин. — Я хочу, чтобы меня торопили. Я хочу работать день и ночь! Я хочу слышать человеческий голос! Я хочу разговаривать о погоде! Для чего вы сюда меня вызвали?

— Прошу прощения, — включился в разговор Фитц.

— Хэлло, — произнес Квин.

— Да? — нетерпеливо спросил мистер Хаггер.

Эллери махнул рукой.

— Мистер Хаггер — мистер Фитцжеральд. Он из «Индепендент».

— Репортер! — Хаггер снова стал счастливым. — Берите сигару, мистер Фитцжеральд. Может быть, вы будете так добры и подождете немного в приемной, пока мы с мистером Квином…

— Благодарю, я подожду здесь, — мягко сказал Фитц и потянулся за сигарой. — В чем дело, умница?

— Безобразие! — снова закричал Квин. — Они вызвали меня сюда, чтобы я писал сценарии. В 24 часа они вытянули меня из Нью-Йорка. Не дали мне собрать вещи и притащили сюда. Здесь дали уютную комнату, кучу карандашей, машинку, красавицу-стенографистку, которая мне не нужна даже в постели. И как ты думаешь, что случилось?

— Понятия не имею, — сказал Фитц.

— Я торчу тут и жду, когда, наконец, он созовет совещание с Его Лордством Джеком Батчером, для которого я буду писать сценарий. И знаешь что? Вот уже две недели мне никто ничего не говорит. Я пытаюсь его поймать, а он убегает.

— Мистер Квин не понимает, что в Голливуде все делается иначе, чем в других местах, — проговорил Хаггер. — У мистера Батчера свой метод.