Слепой цирюльник [litres] - Джон Диксон Карр
Морган шире распахнул дверь, подпирая плечом, а капитан Вальвик подхватил женщину на руки. Затем дверь с грохотом захлопнулась, и сквозняк, от которого их уже знобило, утих.
– Это кровь, – произнес Вальвик неожиданно, понижая голос. – Смотрите! Кровь из носа. Ее били по затылку…
Голова девушки безжизненно покоилась на сгибе его локтя, и он передвинул руку, словно понимая, что до нее нельзя дотрагиваться в том месте. Пострадавшая была с виду сильная и гибкая, с густыми бровями и длинными ресницами, довольно привлекательная, несмотря на бледность, особенно заметную из-за румян на щеках; вот только черты ее были какими-то чеканными, словно выбитыми на греческой монете, отчего лицо казалось не столько красивым, сколько тяжеловесным. Ее горло дернулось, когда голова перекатилась набок. Тяжело дыша, с крепко зажмуренными глазами, она, похоже, силилась что-то сказать.
– Давайте сюда, – шепотом позвал их Уоррен от двери каюты.
Они внесли девушку внутрь, дрожавшая Пегги посторонилась, пропуская их, помогла уложить пострадавшую на койку и зажгла тусклую лампочку над ней. Морган закрыл дверь.
Пегги совсем побледнела, однако, поддавшись внезапному порыву, механически схватила с вешалки полотенце и вытерла кровь под носом и на губах неподвижной девушки.
– Кто… кто это? Что…
– Налейте виски, – коротко приказал капитан. Моргая бледно-голубыми глазами, он медленно выдохнул через усы; проведя пальцем под затылком женщины, он нахмурился. – Йа не знаю, но, может, она сильно ранена. Ха! Поворачивайте ее на бок, а вы намочите тряпку. Мне пришлось узнать кое-что из того, что знает доктор, потому что доктора нет на торговых судах… Ха! Может быть…
– Я ее раньше видел, – сказал Уоррен. Он твердой рукой налил в стаканчик виски, а потом поднес к губам девушки, когда капитан приподнял ей голову. – Придержите… Посмотрим, удастся ли мне разжать ей зубы. Черт побери! Да она мотает головой, словно мул… Это и есть та девушка, которую я видел в радиорубке сегодня днем, она была там, когда я получил радиограмму. Так вы думаете, у нее череп разбит?
– Она могла… – тонким голоском начала Пегги, – она могла упасть…
– Ха-ха-ха! – разразился капитан, запрокинув голову. – Упала, как недавно падал мистер Уоррен в соседней каюте, могу спорить. – Он все еще ощупывал затылок девушки, лицо его выглядело насупленным и озадаченным. – Хо! Йа не знаю, только йа не думаю, что у нее череп разбитый, ничего такого нет. Смотрите, ей больно, когда я щупаю, а? А так не бывает, когда голова разбитая… – Он с присвистом вдохнул. – Давайте ей еще виски. Вот так.
– Клянусь, я слышал, что она назвала мою фамилию, – прошептал Уоррен. – Хэнк, ты уже намочил полотенца? Приложи сюда. Ну же… э… мэм, – произнес он, явно не зная, как ее уговорить, – сделайте глоточек… Ну, будьте умницей!.. Давайте же!
По его лицу блуждала безумная ободряющая улыбка, когда он стукнул стаканом о ее стиснутые зубы. По побелевшему лицу прошла судорога. «Королева Виктория» упала вниз с пенного гребня волны, встав едва ли не вертикально, отчего всех их отшвырнуло на переднюю переборку, и они ощутили, как содрогаются на воздухе гребные винты, выскочившие из воды. Однако ощутили они не только это. Все было проделано плавно, почти без сквозняка и без всяких хлопков, однако дверь на палубу D снова открылась и закрылась.
Все молча застыли посреди громыхающей каюты. Уоррен, шепотом ругнувшись, когда содержимое стакана расплескалось во все стороны, резко развернулся на месте. На его лице под всклокоченными волосами отразилось зловещее торжество. Они ждали, держась за мебель…
Кто-то силился сбросить крючок с двери соседней каюты.
Последовала сложная пантомима, пока они пытались объясниться друг с другом. Морган старательно выговаривал одними губами: «Пусть войдет внутрь» – и тыкал большим пальцем в сторону смежной каюты. Вальвик с Уорреном закивали: все они неистово размахивали руками, мотали головами и старались оказаться поближе к двери в коридор, не растянувшись при этом во весь рост на полу. Уоррен сердито сверкнул глазами на Пегги, проговорив беззвучно: «Ты останешься здесь», – при этом он указал на девушку на койке, а затем яростно потыкал пальцем в пол. Ответив ему не менее яростным взглядом, Пегги, непокорно выпятив нижнюю губу, принялась отрицательно мотать головой, пока волосы не упали ей на глаза. Он повторил свой приказ, сначала с умоляющим видом, затем беззвучно изобразив, как душит кого-то. Лайнер, достигнув подошвы волны, принялся карабкаться на очередной крутой вал…
В соседней каюте зажегся свет…
По полу каталась, бешено громыхая, бутылка из-под виски. Капитан Вальвик метнулся за ней, словно человек, догоняющий собственную шляпу, унесенную ураганом. Пантомима продолжалась, гротескная в тусклом свете лампочки над койкой, по которой перекатывалась девушка с бледным лицом…
Дверь соседней каюты грохнула.
Было непонятно, захлопнул ее ветер или человек. Уоррен рванул дверь, пластырь у него на лбу белел, словно знамя, когда он ринулся в коридор. Морган, следуя за великанской фигурой капитана Вальвика, полетел головой вперед, но успел схватиться за поручни в коридоре как раз вовремя, чтобы устоять, когда корабль снова начал зарываться носом. Дверь, ведущая на палубу D, уже закрывалась.
Либо злоумышленник оказался слишком проворным для них, либо они его спугнули. Насмешливо подмигнув, резиновая окантовка двери дошла до рамы и встала на место, надраенный пневматический клапан мягко выдохнул. Перекрывая душераздирающий скрежет измученного дерева, когда весь лайнер словно накренился над краем чудовищной катальной горки, Уоррен завопил и кинулся к двери. Стоило ему открыть ее, как им в лицо ударил порыв ветра; их расшвыряло по сторонам, когда лайнер снова упал к подошве волны, и ветер унес слова капитана Вальвика, выкрикнувшего что-то насчет «быть осторожнее», и «держаться за поручни», и «ближе к ватерлинии».
Водяная пыль брызнула Моргану в лицо, когда он кое-как выбрался в темноту. Из-за этих брызг и ревущего ветра он на мгновение ослеп. Ветер пронизывал, заставляя цепенеть от холода, ноги скользили по мокрым металлическим пластинам палубы. Шквал пронесся рядом, свистя и издавая барабанные дроби. Несколько огоньков где-то в вышине вспыхнули белым светом, засверкали на серо-черных боках вздымавшихся волн, блестевших, словно полированное дерево, а затем мокрая палуба с болезненным скрежетом накренилась под грохот воды, и
