Агата Кристи - Расследует Паркер Пайн
— Благодарю вас, мосье, — сказала женщина на прекрасном английском, но с явно иностранным акцентом.
Голос у нее был низкий и очень, очень волнующий. Она двинулась было дальше, но, еще раз взглянув на мистера Робертса, приостановилась и неуверенно спросила: «Простите, мосье, но вы случайно не были недавно в Грассе?»
Мысль, что он поступает в распоряжение, да еще и полное, столь прекрасной молодой леди, а то, что она была именно прекрасна, не могло быть ни малейших сомнений. Мало того, она явно была самого что ни на есть благородного происхождения и к тому же еще, видимо, богата. На ее шее сверкали жемчуга, на плечах красовалось меховое манто, а на голове — элегантная шляпка. У нее была смуглая кожа и чувственные алые губы.
— Да, я был там в прошлом месяце, — поспешно отозвался Робертс.
— Интересуетесь парфюмерией?
— Да, у меня линия по производству жасминовых масел.
Женщина слегка кивнула и двинулась по проходу дальше.
— На этом месте. Как только тронемся, — уловил Робертс тихий, как дыхание, шепот.
Следующие десять минут показались ему вечностью. Наконец перрон за окнами поплыл назад, и Робертс вышел из купе. Прекрасная незнакомка в мехах безуспешно пыталась открыть окно. Робертс поспешил ей на помощь.
— Благодарю вас, мосье. Хотелось немного подышать, прежде чем они запрут все, что только можно, — сказала она.
И тут же Робертс услышал другой: тихий, быстрый и нежный голос:
— Когда мы пересечем границу и ваш попутчик заснет — не раньше, запомните, — пройдите в туалет и через него — в соседнее купе. Вы меня поняли?
— Да, — шепнул в ответ Робертс и, опустив окно, во весь голос осведомился:
— Так лучше, мадам?
— Большое спасибо.
Вернувшись в свое купе, он обнаружил, что его спутник уже растянулся на верхней полке, благо, подготовка ко сну вряд ли отняла у него много времени. Единственное, с чем он решился расстаться на ночь, были пальто и ботинки.
Робертс задумался, как же в этой ситуации поступить ему. Раздетым в купе к незнакомой даме не пойдешь, и он ограничился тем, что сменил ботинки на домашние тапочки. Затем он улегся и выключил свет. Через несколько минут с верхней полки послышался размеренный храп.
В десять поезд подошел к границе. Дверь купе распахнулась, и последовала необременительная процедура таможенного досмотра. «Мосье не везут ничего запрещенного? Нет?» Дверь закрылась. Несколькими минутами позже поезд покинул территорию Швейцарии.
Мужчина на верхней полке тут же захрапел снова. Робертс выждал еще минут двадцать, затем тихо встал и проскользнул в туалет. Закрывшись, он нерешительно посмотрел на дверь в соседнее купе. Она была не заперта. Робертс задумался: уместно ли будет постучаться. С одной стороны, стучать в такой ситуации было как-то нелепо, но воспитание решительно не позволяло ему без предупреждения войти в помещение, где находится дама. Решившись на компромисс, маленький клерк приоткрыл дверь и кашлянул.
Ответ последовал незамедлительно. Дверь распахнулась, его за руку втянули внутрь и поспешно заперли за ним дверь. Робертс огляделся, и у него перехватило дыхание. Он и представить себе не мог, что в жизни существует такая красота. Девушка в чем-то длинном полупрозрачном — сплошные кружева и шифон, — задыхаясь от ужаса, жалась к дверям купе. Робертс часто читал о прекрасных созданиях, застывших на краю бездны, и вот он видит это наяву. Чрезвычайно волнующая картина.
— Слава Богу! — выдохнула она.
Она была очень молода и настолько прекрасна, что казалась Робертсу существом из иного мира. Наконец-то он участвует в настоящем приключении!
Девушка сбивчиво и быстро зашептала:
— Боже, как я рада, что вы пришли. Я так напугана. В поезде едет Васильевич! Вы понимаете, что это значит?
Робертс не имел об этом ни малейшего представления, но на всякий случай кивнул.
— Я думала, мне удалось сбить их со следа, — быстро продолжала она на хорошем английском, но с явно иностранными модуляциями. — Какая же я была дура! Что же теперь делать? Васильевич в соседнем купе. Нельзя допустить, чтобы он завладел драгоценностями. Пусть лучше он убьет меня, чем получит драгоценности.
— Нет, — решительно сказал Робертс. — Он не убьет вас. И драгоценностей он тоже не получит.
— Но что же мне с ними делать?
— Двери надежно заперты, — заметил Робертс.
— Что для Васильевича замки? — с горьким смехом возразила девушка.
Робертс все больше и больше чувствовал себя в центре одного из своих любимых приключенческих романов.
— Остается одно, — заявил он. — Отдайте драгоценности мне.
— Это четверть миллиона, — нерешительно проговорила девушка.
Лицо Робертса вспыхнуло.
— Мне вы можете доверять, — сдержанно сказал он. Девушка чуть поколебалась.
— Да, я вам верю, — проговорила она и порывисто сунула руку в сумочку.
Робертс, покраснев, уставился на то, что она ему протягивала: на пару свернутых шелковых кружевных чулок.
— Возьмите их, друг мой, — подбодрила его девушка. Он взял и тут же все понял. На вид легкие как пушинка, чулки оказались весьма увесистыми.
— Спрячьте это в своем купе, — сказала она. — Отдадите их утром, если.., если будет еще, кому отдавать.
Робертс кашлянул.
— Послушайте, — начал он. — Так не пойдет. Я имею в виду…
Он замялся и вдруг выпалил:
— Я останусь здесь.
При мысли, что его слова могут неверно истолковать, он мучительно покраснел.
— Я хотел сказать: там, — пояснил он, кивая в сторону уборной.
— Ну зачем же? — удивилась девушка, показывая на верхнюю полку.
На этот раз Робертс покраснел до корней волос.
— Нет-нет, — запротестовал он. — Мне и там будет хорошо. Просто позовите, если что.
— Благодарю вас, друг мой, — нежно проговорила девушка.
Она скользнула на нижнюю полку и, благодарно ему улыбнувшись, натянула на себя одеяло. Робертс устроился в туалете.
Внезапно — прошло никак не более двух часов — ему показалось, что он что-то услышал. Робертс прислушался — ничего. Возможно, он просто ошибся? Однако он был почти уверен, что действительно слышал какой-то приглушенный звук, донесшийся из соседнего купе. Что, если? Нет, невозможно! И все же…
Робертс тихонько приоткрыл дверь. В купе все было по-прежнему. Маленькие плафоны на потолке тускло и мирно светились сонными голубыми огоньками. Робертс мучительно напрягал глаза, дожидаясь, когда они привыкнут к этому полумраку. Наконец он различил очертания нижней полки. Она была пуста! Девушка исчезла.
Робертс поспешно щелкнул выключателем, и купе осветилось. В нем никого не было. Что-то заставило его втянуть воздух. Слабый, сладковатый запах… Хлороформ![9]
Робертс вышел из купе в коридор, отметив про себя, что теперь дверь не заперта. В проходе никого не было. Взгляд Робертса остановился на двери соседнего купе. Девушка говорила, что в нем едет этот таинственный Васильевич. Робертс приблизился и легонько потянул ручку. Дверь была заперта изнутри.
Что же ему делать? Потребовать, чтобы его впустили? Не так, наверное, этот Васильевич глуп. И потом, что, если девушки там нет? А если она все же там, как она отнесется к тому, что он поднял шум? Из прочитанных им книг он прекрасно знал, что в таких делах секретность — превыше всего.
Маленький человечек в смятении побрел по коридору. Дойдя до купе проводника, он обнаружил, что дверь в купе открыта, а сам проводник спокойненько спит. А над ним, на крючке, висят коричневый служебный китель и форменная фуражка!
В голове Робертса моментально созрел план. Облачившись в китель и надев на голову фуражку, он поспешил по коридору. У двери подозрительного купе он остановился и, собравшись с духом, решительно постучал.
Ответа не последовало. Робертс постучал снова.
— Мосье, откройте! Откройте, мосье! — потребовал он официальным тоном, старательно изображая французский акцент.
Щелкнул замок, дверь приоткрылась, и в образовавшийся проем высунулась голова. Она была гладко выбрита и, не будь на ней больших черных усов, мало чем отличалась от яйца. Голова явно принадлежала иностранцу и была крайне недовольна вторжением.
— Qu est-ce-qu'il у а?[10] — злобно осведомилась она.
— Votre passeport, monsieur[11], — повелительно произнес Робертс, отступая назад и жестом призывая иностранца выйти.
Тот поколебался, но, как и рассчитывал Робертс, вышел в коридор. Он не хотел пускать посторонних в свое купе. Значит, девушка там! Робертс действовал с быстротой молнии. Отпихнув мужчину плечом — тот совершенно не ожидал нападения, да и поезд в этот момент качнуло, — он стремительно прорвался мимо него в купе, захлопнул дверь и запер ее изнутри.
Девушка лежала на нижней полке. Ее руки были накрепко связаны, а во рту торчал кляп. Как только Робертс ее освободил, она со вздохом упала в его объятия.
