Клод Изнер - Три невероятных детектива (сборник)
Жозеф не хотел признаваться себе, что на самом деле хочет произвести впечатление не на Виктора, а на Айрис. И тут он вспомнил про друга детства, Марселя Бишонье, с которым они вместе продавали газеты. «Если тот все еще работает на улице Круассан, — решил юноша, — надо завтра навестить его с утра пораньше. А пока что тщательно продумать свои действия. Какой след быстрее приведет к цели? Начнем с загадочного адреса из записки, найденной у Гастона Молина».
Жозеф расчистил поверхность ящика, служившего ему столом, сдвинув в сторону кипы газет и гильзы от патронов.
— Что-то я совсем запутался, — пробормотал он, склонившись над своими записями. — Пора подвести итоги. Что у нас есть? Меня беспокоит это «прв.» на неизвестной улице Л. Дом под номером 1211 — это, по меньшей мере, странно… А что же такое «прв»?.. прв… прв… Черт, как я мог быть таким тупицей! Это же первый этаж! То есть первый этаж дома 1211 по улице Л. Осталось только выяснить, что это за улица… Туфельку нашел пес козопаса в Ботаническом саду… Там есть волки и даже львы. Где-то у меня был путеводитель по Парижу…
Жозеф чувствовал, что вплотную приблизился к разгадке.
Молина жил где-то неподалеку, потому что из его квартиры слышно, как воют волки. Значит, надо составить список всех улиц в этом районе, название которых начинается с буквы «Л». Если на ней тысяча двести домов с лишним, длинная улица получается… Куда же, черт возьми, запропастился путеводитель?!
Юноша сделал неловкое движение, и стопка номеров «Живописного журнала» разлетелась по комнате. Один из них при падении раскрылся на иллюстрации во весь разворот. Жозеф бросил на него взгляд и замер — под картинкой было написано: «Церковь Сен-Северен в Париже».
«Церковь! — осенило Жозефа. — Вот оно! Точно! Тот тип в цилиндре, с которым Шарманса шептался о чем-то в церкви Сент-Этьен-дю-Монт, привел меня в Арены Лютеции… а это в двух шагах от Ботанического сада. Теперь понятно! Они все друг с другом связаны. Молина, Шарманса, человек в цилиндре — все трое живут в одном квартале. Куда же я подевал путеводитель? Точно сюда клал, он же мне постоянно нужен…».
— Сынок, иди ужинать! — раздался из кухни голос Эфросиньи Пиньо.
— Вот всегда так, — проворчал Жозеф, прерывая поиски.
— Что это с тобой? Не иначе как ангину подхватил? — спросила мать, ставя перед ним тарелку.
— Нет, у меня всего-навсего пропал путеводитель по Парижу.
— Не переживай, он тебе его обязательно вернет.
— Он? Кто он? Ты что, отдала кому-то…
— Твой путеводитель? Ну, да, отдала. Кузену мадам Баллю, его зовут Альфонс, он еще уезжал в Сенегал, а сейчас вернулся. Представляешь, его товарищ по полку хочет погулять со своей невестой по Парижу, но совсем не ориентируется в городе, вот мадам Баллю и попросила путеводитель. Ну не сердись, не покупать же его, зачем тратить деньги на такую ерунду?
— Мама! Я же тебя просил: не трогай мои вещи!
— Не смей повышать на меня голос! Лучше ешь давай, а то все остынет. Как тебе клецки? Я хотела приготовить кровяные колбаски с пюре, но поскольку у меня оставалась манка и…
— Ну и отлично! Терпеть не могу кровяные колбаски, — сказал Жозеф, принимаясь за еду, но не успел он поднести вилку ко рту, как в дверь постучали.
— Кого это еще принесло, — проворчала Эфросинья. — Сиди, я открою.
Пришел Виктор. Не слушая его протесты, мадам Пиньо поставила перед ним полную тарелку. Он уже поужинал с Таша и братьями Натансонами, но заставил себя проглотить несколько клецок, выпил три стакана воды и вежливо отказался от печеного яблока.
— Ну что, как ваши успехи? — спросил он, когда они с Жозефом оказались наедине.
— Знаете, где находится тупик Беф?
— Нет, не знаю. Ну, не томите же, рассказывайте!
— Там обитает Шарманса из ломбарда. Вот, что мне удалось разузнать. А теперь ваша очередь рассказывать… Минутку, у стен есть уши.
И Жозеф плотно закрыл дверь своей комнаты.
Глава одиннадцатая
22 ноября, воскресенье
Утром юношу разбудил стук колес удаляющейся тележки. Жозеф выглянул в окно. В неверном свете фонаря с трудом можно было разглядеть, как, укутанная в три вязаные шали, Эфросинья Пиньо отбыла на Центральный рынок за покупками. Теперь можно вставать.
Жозеф быстро оделся и, сунув в каждый карман по яблоку, тоже вышел на улицу. Ему было стыдно, что он не помог матери добраться до рынка, тем более, что у него как раз выдался свободный денек, но сегодня на то были веские причины.
Он шел быстро и вскоре немного согрелся. Париж начинал просыпаться. Магазины на Монмартре, словно сказочные чудовища, открывшие пасти, проглатывали заспанных приказчиков и продавщиц. Узкую и темную улицу Круассан наводняла толпа, состоявшая по большей части из мужчин. Одни стояли на тротуарах, другие пристроились у стоек уличных кафе, попивая пиво и покуривая первую сигарету. Их голоса сливались в невнятный гул. Жозеф вновь окунулся в атмосферу своей юности. Еще недавно он точно так же ранним утром коротал время в ожидании свежих, пахнущих типографской краской газет, продажей которых худо-бедно зарабатывал себе на хлеб. А потом, заплатив два франка за сотню, мчался на окраины Парижа, чтобы сбыть свой товар по два су за штуку. Он и сейчас с закрытыми глазами нашел бы дорогу в лабиринте извилистых переулков, ведущих к типографии.
В какой-то момент все дружно ринулись ко входу в здание. Те, кто обслуживал газетные киоски, забирали огромные пачки газет и уходили, сгибаясь под их тяжестью. А те, кто торговал вразнос, едва отойдя, принимались размахивать газетой и во все горло выкрикивать заголовки:
— Читайте в «Ла Патри»! Отчет о заседании Палаты!
— Покупайте «Пасс-парту»! Специальный воскресный выпуск! Сенсационные подробности убийства Ноэми Жерфлер!
— «Ле пти паризьен»! Ужасная смерть смотрителя зверинца!
Часть тиража грузили на подводы, запряженные першеронами, и везли к вокзалам, чтобы доставить в другие города. Перед ними ехал человек на велосипеде и непрерывно нажимал на клаксон, требуя освободить дорогу.
Когда суматоха у входа в типографию поутихла, Жозеф заметил Марселя Бишонье, который грузил в повозку вчерашние газеты. Марсель раздался в плечах и растолстел, но от косоглазия не избавился. Он сразу узнал Жозефа и радостно распахнул объятия, но тот уклонился, опасаясь быть раздавленным.
— Я не знал, где тебя искать, и пришел сюда наудачу. Как твои дела?
— Мой отец помер, фабрика перешла ко мне. Я расширил дело, и теперь предприятие называется «Бишонье-сын, конфетти и другие товары для праздника». Мы выпускаем серпантин, свистульки, а скоро запустим производство бумажных фонариков. Ну, а ты как?
— Все по-прежнему: тружусь в книжной лавке и пишу роман. Собственно, поэтому я к тебе и пришел. Мне нужно изучить кое-какие материалы. У тебя случайно не сохранилось номеров за 1886 год?
— Ха! Ну, ты даешь! Да у меня на складе валяются тонны бумажного хлама — на случай, если возникнут перебои с сырьем. Сомневаюсь, что тебе удастся отыскать там нужный номер. Но попробовать можно. Давай, забирайся в мою колымагу. Пошла, Финетт! — Бишонье взялся за поводья и обернулся к Жозефу: — Уселся? Сейчас познакомлю тебя со своей благоверной.
— Так ты женат? — не без зависти спросил Жозеф.
— Уже два года. Даже наследником успел обзавестись, его зовут Эмиль. Я тебя без обеда не отпущу, так и знай! По воскресеньям Каролина готовит изумительный бараний окорок в чесночном соусе. Поедим, а заодно и новости обсудим.
* * *Купленные к завтраку горячие круассаны согревали Виктору руки. Ему с трудом удавалось подавить желание раскрыть пакетик и откусить кусочек. У газетного киоска его взгляд упал на иллюстрированный выпуск газеты «Ле пти паризьен»: «Лев-убийца» — гласил крупный заголовок. Виктор купил газету и прочитал:
В четверг вечером, когда Ботанический сад уже закрылся для посетителей, на смотрителя зверинца Базиля Попеша, 56 лет от роду, набросился лев. Коллеги нашли несчастного только утром и отвезли в больницу Питье, где он через несколько часов скончался от потери крови. Как этот человек оказался заперт в клетке?..
Имя Базиля Попеша показалось Виктору знакомым. Он поспешил в мастерскую, где Таша, одетая в светлую блузку и юбку из черной тафты, расставляла на столе чашки.
— Тебе чай или кофе? — спросила она.
— Угу, — буркнул Виктор, лихорадочно листая блокнот.
Вот оно! Записано его собственной рукой в пятницу, 13 ноября: «Базиль Попеш, зверинец Ботанического сада, родственник Грегуара Мерсье»
— Ч-черт! — вырвалось у него.
— Что случилось?
— А? Да так, ничего. Я тут вспомнил… Мне срочно нужно в лавку.
— В воскресенье?
— Ну да… Графиня де Салиньяк собиралась зайти, чтобы забрать заказанный роман, а время не уточнила. Если она придет и никого не застанет, закатит такой скандал!.. Прости, совсем вылетело из головы.
