Геннадий Махаев - Убийство в Угличе
— Ну. а что за люди? — спросил Кухов.
— Люди, как люди, один здоровый, на цыгана похож, второй- то поменьше ростом будет, но тоже плотный.
— Ну, а третий, кто сманил, он кто?
— Раньше работал, Кузин Иван, мужик тоже не слабый, потом где-то в Угличе пристроился, вроде, извозом занимался, да он на лошади и приезжал.
— Что за лошадь, масть какая?
— Гнедая масть-то.
— Ох, — ёкнуло сердце у Никиты Ивановича, — они! — Он строго обратился к управляющему:
— Почему отпустили?
— Отпустили, потому как за ними долгов не было, а держать не имею права.
— Ну, и кто такие, где записи остались, показывайте.
— Вот: Кукин Сидор Иванов — сорок лет, Тверской губернии, деревни Никольской, крестьянин, нанялся на работу в октябре 1882 года, ушел восемнадцатого марта сего года.
—- Вот так номер, восемнадцатого, значит? Ну а второй?
— Рыбинский мещанин Второв Николай, сорока двух лет, нанялся в октябре 1882; ушел тоже восемнадцатого сего года.
— Так... вместе пришли, вместе ушли, друзья, стало быть.
— Выходит, так.
— В котором часу они ушли?
— Да часов в двенадцать и сразу уехали.
— В Рыбинск, значит?
— Сказали туда, на пристани работать.
Все, больше здесь Кухову делать было нечего, и он срочно отбыл в Углич.
СЛЕДЫ УХОДЯТ В РЫБИНСК
Приехав в Углич уже около четырех часов пополудни, следователь нашел всех своих людей в сборе. Первым делом он приступил к расспросу Нилова, которого отправил по следу.
— Значит, так, по той дороге в город можно бы проехать, но никаких следов не обнаружено, да там сейчас не то что проехать, а и пройти все же трудно. Там версты четыре лесом, — рассказал Нилов.
— Так, и до завода верст около восьми будет от того поворота, а до деревни, что в стороне от пути, версты две, так в деревнях их не было. Значит, что-то спрятали и назад вернулись той же дорогой! — сказал Кухов.
— Так ведь монастырский сторож, не видел их обратно!
— Мало ли что не видел, а они — проехали, другой дороги нет! А сторож мог на время и отойти куда. Берите, господин Нилов, полицейскую команду человек с десяток, и всю эту местность осмотрите внимательно. Я думаю, далеко от дороги не забирайтесь, ищите по ямам каким глубоким, их сейчас с талой водой много. И по лесу ищите, может, валежник какой свежий кучей попадется. Сдается мне, спрятали они труп Заворыкина где-то там.
— Почему думаете, что труп купца именно там должен быть? — спросил урядник.
— Мальчишка видел, как купец садился на лошадь восемнадцатого вечером, — сказал Кухов.
— Ну так купец-то не проезжал! Что, его по дороге убили что ли?
— Нет... Купец уже убит был, парень видел, что садился в черном пальто человек, а лица не видел! Думаю, под купца сам Ефим нарядился, а сторож у монастыря видел двоих, один в пальто, а сверху шуба, но не купец! А под сеном что-то лежало. Все ясно, ищите труп...
Отпустив Нилова, приступил к расспросам других.
— Что узнали, господа?
Один из сыщиков рассказал:
— Нашел я лошадь, похожую, вернее, не лошадь, а свидетеля. Жил у него в постояльцах Кузин Иван.
—- Кузин?! Ну, ну, продолжайте! — оживился Кухов.
— Мужик постоялый двор содержит на Московской улице, Кузин у него квартировал, извозом занимался.
— Так, где он? Видели этого Кузина?
— Никак нет, господин следователь, уехал он, а лошадь с телегой продал.
— Когда уехал?
— Вчера к вечеру.
— А лошадь кому он так быстро сбыл?
— А хозяину постоялого двора и сбыл задешево.
— Что хозяин говорит, почему вдруг сорвался да уехал?
— Да работу, говорит, ему хорошую предложили, вот он и уехал.
— А куда?
— Сказал — в Рыбинск.
— И этот в Рыбинск, вот те на. А на чем он уехал?
— Хозяин говорит, пошел на ямщицкий двор.
— Так! — остановил его Кухов — я сейчас с докладом к господину полицмейстеру, а вы, господа сыщики, побудьте здесь!
Доложив о своем приходе, Кухов стал дожидаться вызова, но не прошло и минуты, как сам полицмейстер вышел к нему.
— Проходите, господин Кухов, — я для вас всегда свободен, что у вас ко мне?
— Я, господин начальник, вот что думаю, надо посылать двух расторопных людей в Рыбинск, там искать будем. Пусть прикинутся бродягами, ищущими работы, и походят по городу, а более всего на пристани покрутятся Я думаю: вот-вот навигация откроется, и как бы они по воде не ушли.
Сейчас в Рыбинске столпотворение, тьма судов там скапливается с хлебом, с другим товаром, на Питер пойдут... Так что лучшего разбойникам и желать нечего.
— Ну, хорошо, посылайте, кого считаете нужным, а вы сами?
— Мне еще с купцом Заворыкиным разобраться надо и других дел много, не могу я Углич оставить сейчас. А ребята у меня толковые, да и с рыбинской полицией они вместе действовать будут. Ну, а если я им понадоблюсь, то депешу дадут.
— Хорошо. Действуйте, как считаете нужным, господин Кухов, — сказал полицмейстер.
Придя от начальства, Кухов обратился к дожидавшим его сыщикам:
— Вот что, ребята, нужно двоим в Рыбинск.
И рассказал, что за дело он им поручит,
— Так кто согласен?
Решили, что для этой цели годятся Чикин и Репин, оба молодые, здоровые, да холостые, что немаловажно. Работа предстояла не легкая, да и не безопасная.
Кухов объяснил, как им действовать. Ежели точно будете уверены, что нашли кого надо, то сразу арестовать их. Ни в коем случае не дайте уйти — все дело погибнет.
Не знаю, как долго вам в Рыбинске находиться, но думаю — как последняя баржа уйдет из города, так ваша работа и кончится. Если, конечно, к этому времени вы их не сыщите. Думаю, что не ошибаюсь, там они, деться им более некуда. Так что в добрый путь, господа, и тот час же выезжайте.
По приезде в Рыбинск пойдёте к господину полицмейстеру и отдайте это письмо, там все сказано. И приступайте к работе, будем ждать вестей.
НАЧИНАЙСЯ, ЖИЗНЬ БОСЯЦКАЯ!
Утром следующего дня сыщики добрались до Рыбинска и тут, отпустив возницу, пешком направились в город. Спервоначала зашли на Георгиевское кладбище в церковь, помолились с благополучным прибытием. Оттуда выйдя к вокзалу, пошли на Крестовую и подошли к полицейскому управлению. Чикин и Репин, зайдя в участок, спросили дежурного полицейского, как им увидеть господина полицмейстера.
— По какому делу? — осведомился дежурный.
— Письмо от господина следователя из Углича.
Тот час их проводили к начальнику. Полицмейстер принял их и, прочитав письмо, сказал:
— Ну, что же, господа сыщики, помощь мы вам окажем. Говорите, что нужно, квартира, одежда или еще что?
— Спасибо, господин начальник, этого нам не нужно, у нас есть адрес на Большой Казанской, там свой человек имеется, и все, что там нужно, мы у него добудем.
— Есть у вас паспорта или какие другие документы? — спросил полицмейстер.
— Какие у босяков документы? Нам они без надобности, ваше благородие, — входя в роль, сказали сыщики. — Нам вот что нужно: через кого и как мы будем держать связь с вами, если понадобится.
— На Большой Казанской жить будете?
— Да, в ночлежке, знаете её господин начальник?
— Да как же не знать? А где переоденетесь в босяцкий вид, не так же пойдете наниматься на работу.
— По соседству у ночлежки есть парикмахерская, её и содержит наш человек, так что у него все, что надо и найдем.
— Значит так, по соседству проживает в собственном доме Таров Илья Иванович, для связи к нему и обратитесь. Скажите так: «Вам привет, господин Таров, от Чуркина». В ответ он скажет: «Спасибо, как он поживает?» После этого можете ему довериться.
— Спасибо вам, господин полицмейстер, разрешите откланяться, нем надо начинать, время не терпит. По городу решили идти поодиночке, чтобы лишний раз не привлекать внимания, з парикмахерской встретиться. И разошлись по разным улицам. Часа через два, уже переоделись в босяцкие обноски, хотя и вполне приличные. У Репина были довольно чистые штаны, рубаха и поношенный пиджак, на ногах стоптанные, но целые сапоги, на голове картуз. На Чикине — черные брюки, рубаха и старый полушубок, на голове старая солдатская фуражка, обут в крепкие сапоги. Все было довольно приличным.
Сыщики решили везде держаться вместе, а историю они себе придумали такую: зиму перебивались в Ярославле на кожевенном заводе, в грузчиках, силенкой бог не обидел. А если спросят, сами откуда, так не твоего ума дело! А если нужно ответить, то так: из Даниловского уезда, да жить там не могут, воли хочется.
