Дороти Сэйерс - Смертельный яд
— Могу предложить вам сэндвич, — отозвалась мисс Климпсон.
— Лучше предложите какой-нибудь контраргумент, — возразил Уимзи. — Ничто так не помогает, когда чувствуешь слабость своей позиции, как сказал однажды белый король. Денежный мотив на этом более или менее исчерпан. Остается шантаж.
Мисс Климпсон, познакомившаяся в «котятнике» этим явлением, горестно вздохнула.
— Что он собой представлял, этот Бойз? — спросил сам себя Уимзи. — Мне о нем ничего не известно. Может, он был отъявленным вымогателем. Он мог знать самые непристойные вещи о своих друзьях. А что? Или написать разоблачающую книгу, и ему любой ценой было заткнуть рот. А, кроме того, черт побери, у него кузен адвокат. Предположим, тот присваивал себе собственность доверителей или еще что-нибудь, и Бойз угрожал ему разоблачением. Он жил у Эркхарта и имел все возможности это разнюхать. Эркхарт подсыпает ему в суп мышьяк, и все готово. Только он сам ел тот же суп. Это не годится. Боюсь, показания Ханны Вестлок подрубают эту версию под корень. Вернемся к таинственному незнакомцу в пабе.
Он помолчал и добавил:
— Конечно, у нас еще есть версия самоубийства, к которой лично я склоняюсь больше всего. Глупо совершать самоубийство с помощью мышьяка, но такие случаи были. Например, герцог де Прален, если, конечно, это самоубийство. Только куда он дел пузырек?
— Пузырек?
— Ну, мышьяк ведь должен в чем-то находиться. Он мог быть в пакете, если это порошок. Никто не искал пакетиков или пузырьков?
— А где их, собственно, искать? — спросила мисс Климпсон.
— Вот в чем загвоздка. Если при нем их не было, они могут быть где угодно в районе Даути-стрит, а найти пузырек или бумажный пакетик через полгода после того, как их выбросили, задача не из простых. Ненавижу самоубийства, их так трудно доказывать. Ну, слабые духом мало на что могут рассчитывать. Значит, так, мисс Климпсон. У нас есть месяц, чтобы решить эту загадку. Осенняя судебная сессия заканчивается 21-го; сегодня 15-е. До этого времени они не могут рассмотреть дело. Зимняя судебная сессия начинается 12 января. Скорей всего они назначат процесс в первых же числах, если нам не удастся Доставить веские основания для отсрочки. У нас есть четыре недели на то, чтобы раздобыть новые доказательства невиновности. Сможете ли вы бросить на это все силы своего персонала? Я еще не знаю, что именно мне надо, но наверняка что-то потребуется.
— Конечно, лорд Питер. Для меня огромное удовольствие сделать что-нибудь для вас, я бы помогла, даже если бы все это учреждение вам не принадлежало. Только дайте знать в любой час дня или ночи, и я сделаю все от меня зависящее.
Уимзи поблагодарил ее, задал несколько вопросов относительно работы бюро и ушел. На улице он сел в такси и через несколько минут был в Скотленд-Ярде.
Старший инспектор Паркер, как всегда, был рад лорду Питеру, однако на его простом, хотя и приятном лине отразилось легкое беспокойство.
— В чем дело, Питер? Опять по поводу Харриет Вейн.
— Да. Ты сел в лужу, старик, правда, сел.
— Ну, не знаю. Нам все представляется довольно ясным.
— Чарльз, никогда не доверяй ясным делам, откровенным взглядам и сведениям из первых рук. Только отъявленные лжецы осмеливаются быть агрессивно ясными. Даже луч света не всегда прям, по крайней мере, так утверждают. Ради бога, дружище, сделай все возможное, чтобы прояснить это дело до следующего заседания. А если не сделаешь, я никогда тебе этого не прощу. Черт побери, неужели ты хочешь, чтобы повесили невинного человека, да еще женщину?
— Возьми папиросу, — предложил Паркер. — У тебя какой-то дикий взгляд. Что ты с собой делаешь? Я очень сожалею, если мы поймали за уши не того зайца, но, в конце концов, защита должна была указать, где мы ошиблись, а я не могу сказать, чтобы она была очень убедительна.
— Да, черт бы их побрал. Бигги старался как мог, но этот дурак Крофтс не предоставил ему никаких материалов. Чтоб у него глаза повылезли! Эта скотина считает, что девушка виновна. Надеюсь, его поджарят в аду на сковородке и подадут с кайенским перцем на раскаленном блюде!
ГЛАВА 6
На следующий день погода была ясной и солнечной, и Уимзи, сворачивая к Туидлинг Парва, ощутил даже легкий подъем духа. Машина, прозванная «миссис Мердль» за то, что она, как и та прославленная дама, не желала «становиться в ряд», весело урчала всеми двенадцатью цилиндрами. Слегка подмораживало, и все это способствовало хорошему настроению.
Уимзи достиг места назначения около десяти утра, и его тут же проводили в дом священника — большое, плохо выстроенное здание из тех, что высасывают из владельцев весь доход при их жизни, а после смерти вынуждают наследников оплачивать долги.
Преподобный Артур Бойз оказался дома и охотно согласился познакомиться с лордом Питером Уимзи.
Пастор был высоким стареющим мужчиной с глубокими морщинами, во взгляде голубых глаз читалось легкое изумление, словно его обескураживала сложность того, что происходит вокруг. На нем был старый черный сюртук, свисавший свободными складками с сутулых узких плеч. Он протянул Уимзи худую руку и предложил ему сесть.
Лорд Питер почувствовал некоторую неловкость. Судя по всему, его имя не вызвало никаких ассоциаций у кроткого и мягкосердечного пастора. Поэтому он решил не упоминать о своем хобби, а выдать себя за друга обвиняемой, что в какой-то мере соответствовало истине. Это могло быть ранящим, но, по крайней мере, понятным. Он начал с легкой неуверенностью в голосе:
— Я очень сожалею, что беспокою вас, тем более что все это так печально, но дело связано со смертью вашего сына и судебным процессом. Пожалуйста, не сочтите меня докучливым занудой, я действительно глубоко заинтересованное лицо, лично заинтересованное. Видите ли, я знаком с мисс Вейн, более того, мне она небезразлична, и я не могу избавиться от мысли, что где-то допущена ошибка, и я бы хотел ее по возможности исправить.
— О да, да! — закивал мистер Бойз.
Он тщательно протер пенсне и криво водрузил его на нос. Затем он пристально вгляделся в лицо Уимзи и, судя по всему, то, что он увидел, не вызвало у него неприязни, так как он продолжил:
— Бедная запутавшаяся девушка! Заверяю вас, я не испытываю никаких мстительных чувств, то есть я буду счастлив узнать, что она невиновна в этом ужасном происшествии. И даже если бы она оказалась виновна, лорд Питер, я бы совершенно не хотел, чтобы она понесла наказание. Как бы там ни было, мы не можем вернуть мертвых к жизни, и я бы предпочел оставить отмщение тому, кому надлежит его совершать. Конечно, что может быть ужаснее, чем лишить жизни невинного человека. Я буду мучиться до конца своих дней, если доказательства ее вины оставят хотя бы малейший повод для сомнений. Должен признаться, когда я увидел мисс Вейн на процессе, у меня зародилось их очень много. А вдруг обвинители ошиблись?
— Благодарю вас, — промолвил Уимзи, — вы очень добры. Это упрощает мою задачу. Вы сказали, «когда увидели на процессе». А раньше вы с ней не встречались?
— Нет. Я, конечно, знал, что мой несчастный сын поддерживает незаконные отношения с молодой женщиной, но никак не мог познакомиться с ней, да и сама она, кажется, вполне резонно не хотела встречаться с родственниками Филиппа. Вы, лорд Питер, моложе меня и принадлежите к поколению моего сына, так что вы, возможно, поймете — хотя, мне кажется, он не был плохим и порочным юношей — между нами не было полного доверия, какое должно существовать между отцом и сыном. Несомненно, моей вины здесь больше. Если бы только его мать была жива…
— Преподобный сэр, — пробормотал Уимзи, — я вас прекрасно понимаю. Это часто случается. Более того, случается сплошь да рядом. Послевоенное поколение, знаете ли. Многие слегка сошли с рельсов, хотя в этих людях и нет ничего плохого. Просто не могут быть откровенны со старшим поколением. Обычно со временем это проходит. Тут некого винить. Увлечения молодости, и всякое такое.
— Я не мог одобрять идеи, столь противоречившие религии и морали, — грустно заметил мистер Бойз. — Возможно, я выражал свое мнение слишком категорично. Возможно, если бы я проявлял больше понимания…
— Нет, — перебил его Уимзи, — человек должен сам это изжить. Кроме того, когда люди занимаются литературой и вращаются в определенных кругах, они склонны заявлять о себе довольно громко.
— Возможно, возможно. И все же я виню себя. Впрочем, вам это ничем не может помочь. Простите меня. Если в дело действительно вкралась какая-то ошибка, а присяжные это почувствовали, мы должны сделать все возможное, чтобы исправить ее. Чем я могу быть вам полезен?
— Ну, прежде всего, — начал Уимзи, — очень неприятный вопрос. Говорил ли ваш сын когда-нибудь, что устал от жизни? Прошу прощения.
— Ничего, ничего. Мне уже задавали этот вопрос порция и адвокаты. Могу честно признаться, ничего подобного не было. Ни единого намека. — Даже после того, как он расстался с мисс Вейн? Даже тогда. Более того, он скорее испытывал гнев, отчаяние. Должен сказать, я был очень удивлен, когда узнал, что она отказалась выйти за него замуж. Я до сих пор этого не понимаю. Ее отказ сильно потряс его. Он с таким энтузиазмом писал мне о свадьбе. Вы, наверное, помните это письмо? — и он принялся рыться в захламленном ящике. — Оно у меня здесь, если захотите взглянуть.
