Джордж Кокс - Безутешная вдова
Она нахмурилась, но кивнула.
— Обязательно.
— Черный ход у вас есть?
Бекон велел было патрульному проверить дверь, но тот заверил, что уже это сделал и все в порядке.
— Когда мы уйдем, запритесь на цепочку, — сказал девушке лейтенант. — Вряд ли вас сегодня потревожат. Если все в порядке, мы откланяемся.
— Да, конечно.
Она встала.
— Не волнуйтесь за меня. Обещаю, я постараюсь вспомнить.
Когда все трое вышли на площадку, лейтенант остановился и подождал, пока Салли не заперла все замки.
На крыльце Бекон спросил Мердока, куда тот поедет. Кент сказал — в редакцию. Тогда Бекон отправился с Керби, Мердок же сел в служебную машину, сразу связался с редакцией и сообщил, что новостей по делу Брейди нет, а машину он сейчас пригонит.
Когда около полуночи Кент появился в редакции, в кабинете Ваймана горел яркий свет. Стукнув для приличия разок в дверь, он просунул внутрь голову.
— Заходите, — Вайман вынул сигару изо рта. — Садитесь.
Мердок с благодарностью принял приглашение — усталость давала о себе знать. Откинувшись в кресле, он вытянул ноги, посмотрел на свои грязные, промокшие ботинки и решил непременно вычистить их утром. Потом спросил:
— Что слышно насчет Вольта Керри?
— Говорят, все обойдется. Повреждений мозга нет, но когда его можно будет допросить — неизвестно.
Подождав ответа, которого не последовало, Вайман стал терпеливо ждать, понимая, что, раз Мердок зашел к нему в кабинет, значит должен сообщить что-то важное.
Вместо этого он услышал просьбу, и простую, и поразительную одновременно. Не повышая голоса, Мердок заявил:
— Я хотел бы получить отпуск на пару дней.
Вайман глубоко затянулся, у него отлегло от сердца.
Выпустив густой клуб дыма, сказал:
— Разумеется, почему бы и нет? Временно вас заменит Делани. Есть серьезные причины?
— Дело Брейди.
— Да, да. Он ведь был вашим другом?
— Близким другом.
— Как там обстоят сейчас дела?
Мердок собирался ответить покороче, но, заговорив, почувствовал вдруг потребность выговориться, чтобы облегчить душу и привести в порядок мысли. Вайман слушать умел, иногда он кивал, иногда удивленно поднимал брови, но не вмешивался и не прерывал. Сигара была забыта и догорала в пепельнице.
— Ну, хорошо, — сказал он, когда Мердок умолк. — Насколько я понял, вы хотите поработать вместе с Беконом, верно? Хорошая мысль. Так сколько времени вам понадобится на это дело? Вы ведь будете работать, да?
— Не на газету.
— Как это?
— Не хочу сказать, что не выдам материал, если такой будет. Но ведь может случиться, что время я потрачу напрасно. Шансов немного, правда, я лично заинтересован, да и с людьми умею разговаривать. Одним словом, думаю я о себе, а не о газете.
— Какого черта, разве я требую от вас конкретного результата?
— Убийство такого человека, как Брейди, не заслужит в газете и половины колонки.
— Раз оно затрагивает семейство Олдерсонов, то достойно целого подвала на первой полосе, а то и двух. Если ваша совесть мешает получить деньги за то, что вы делаете ради себя, забудьте об этом!
Отодвинув назад свое кресло, Вайман потянулся за сигарой.
— Давайте, действуйте! Поезжайте домой, примите пару стаканчиков и ложитесь спать. Я предупрежу, что вас завтра не будет.
Мердок встал. Разговор с Вайманом его ободрил, и теперь он чувствовал себя гораздо лучше. Он снова верил в себя, в успех своей затеи. Разве иначе Вайман дал бы ему «добро»?
Глава 8
Кент успел переложить аппарат и оборудование в свою машину еще до того, как поднялся наверх, так что теперь, торопливо распахнув дверцу, сразу нырнул внутрь. Ему хотелось выпить, как и советовал Вайман, но не улыбалась перспектива толкаться в шумном баре, потому решил отложить это дело до дома. Правда, ждать пришлось дольше, чем он рассчитывал, потому что по дороге его осенила одна мысль. Сделав круг, он вернулся к дому Брейди.
Привела его не ностальгия, а воспоминание об одной детали, наверняка известной только ему и Тому. Осмотрев квартиру, полиция не нашла ничего интересного, но поскольку они знать не знали о существовании в письменном столе Брейди тайника, все еще был шанс обнаружить что-то стоящее.
Вот о чем он думал, когда, войдя в темный вестибюль, толкнул внутреннюю дверь. Ключа от квартиры Тома у него не было, но замок он хорошо знал, а в бумажнике всегда держал отмычку, подаренную другим частным детективом — Джеком Феннером.
На полутемной площадке второго этажа он достал ее, подергал на всякий случай ручку, убеждаясь, что дверь заперта, и принялся за работу.
Он не торопился. Замок поддался сразу, спрятав отмычку, он открыл дверь и бесшумно вошел. И как только дверь за ним закрылась, замер, задержав руку, потянувшуюся было к выключателю.
Ни тогда, ни потом Кент не мог объяснить, что его насторожило. Он не слышал никаких подозрительных звуков, даже дверь за ним захлопнулась очень тихо, срезав узкую полоску света, падавшую с площадки. До этого момента он не ощущал опасности, и когда почувствовал ее приближение, постарался убедить себя, что это только плод его разыгравшегося за день воображения.
Тем не менее, он сразу отпрянул в сторону и пригнулся, а беспричинный страх не проходил, словно врожденный инстинкт предупреждал его, что он здесь не один. И он то замирал на месте, не дыша и вслушиваясь в тишину, то напрягая слух, осторожно продвигался вперед. Чувства были обострены до предела, и когда откуда-то долетел странный шорох, Мердок понял, что инстинкт его не обманул.
Зная комнату не хуже собственной, Кент сразу определил, что это за звук и откуда: по ворсу ковра шаркало что-то тяжелое.
Справа от него два окна на улицу были едва различимы, значит, шторы на них задернуты. Слева находились две двери — одна в спальню и ванную, вторая — в крохотную столовую и кухню. Позади была еще одна дверь — черного хода.
Мердок двинулся в ту сторону, ориентируясь по расположению мебели. Включить свет ему и в голову не приходило — он не сомневался, что в квартиру проник убийца Тома Брейди, чтобы разыскать что-то очень важное. И этот человек наверняка был вооружен — с таким логическим выводом трудно было не считаться. Тем не менее у Мердока не было намерения выжидать, пока незваный гость сбежит по лестнице.
Он осторожно продолжал приближаться к дверям в столовую, слыша впереди какой-то металлический лязг. Потом потянуло холодным воздухом — это подсказало, что дверь черного хода открыта. Ни к чему не прикасаясь, осторожно продвигаясь по памяти, Кент прокрался на кухню, где линолеум заглушал его шаги. Нащупав вытянутой рукой край распахнутой наружной двери, остановился, чтобы перевести дух, и прислушался. Снизу долетел слабый скрип ступенек.
Сохраняя прежнюю дистанцию, Мердок стал спускаться, придерживаясь за перила. Вот и крошечная площадка, оставался последний пролет, и в тот момент, когда Кент поставил ногу на первую ступеньку, он услышал, как внизу открылась дверь и пахнуло ночной прохладой.
Через несколько мгновений он уже был внизу. Инстинкт подсказывал, что осторожность не помешает. Нащупав ручку, приоткрыл дверь на пару дюймов. В глаза ударил свет уличного фонаря. Не зная, что ждет его за дверью, Кент стал постепенно расширять щель… И тут раздался выстрел.
Захлопнув дверь, Мердок замер на месте, пуля впилась в стену где-то над головой. Впервые попытавшись трезво оценить ситуацию, он заключил, что положение его неважное. Похоже, выстрел был больше для острастки, но ведь никто не мог поручиться, что враг не поджидает в засаде. При мысли о том, что бы случилось, распахни он дверь настежь, у него выступил пот и неприятно задрожали колени.
Тихонько выругавшись, Кент продолжал стоять в темноте, честя себя за глупость, но не представляя, как бы он мог действовать иначе.
Досчитав до тридцати, он предпринял вторую попытку открыть дверь, не для того, чтобы кого-то увидеть, а просто чтобы разведать обстановку. На этот раз осложнений не произошло. Он очутился в узком тупике, обсаженном деревьями. Немного постоял, чтобы проветрить мозги, вернулся в темноту черного хода и поднялся на кухню.
Свет он включил только в гостиной. Стоило ему увидеть знакомую обстановку, как вернулось тоскливое чувство собственного бессилия. Нет, здесь задерживаться ему не хотелось, поэтому тут же подойдя к письменному столу, он выдвинул нижний правый ящик, в глубине за которым помещался тайник. Когда-то Брейди показал его Кенту, сказав, что хранит здесь все свои ценности.
В тайнике оказалась чековая книжка местного банка и три официального вида конверта. И все.
В своем праве вскрыть конверты он не сомневался — Брейди же сказал в тот вечер, что если с ним что-то случится, Мердок должен позаботиться о передаче содержимого тайника его дочери Элис или ее адвокату. Открыв чековую книжку, Кент увидел, что скопил Брейди всего две тысячи долларов, положенных на имя дочери. В одном из конвертов были страховые полисы на десять тысяч, тоже на имя дочери. Во втором — акции на полторы тысячи, в третьем — завещание. Все свое имущество Том завещал своей дочери Элис, оговорив, какая часть денег предназначалась на обучение детей.
