Джон Карр - Зловещий шепот
— Пожалуйста, не выдумывайте! — Ее спокойный, ровный голос прервал Майлза на полуслове. Стряхнув его руку со своего плеча, Барбара бросилась к двери.
Фред медленно отступил на шаг, дав ей пройти, но устремил твердый взгляд куда-то в пространство, всем своим видом показывая, что готов немедленно вызвать полицию. Майлз поспешил за ней.
— Послушайте! Стойте! Я вас не обвиняю! Я…
Но она стремглав летела по устланному ковром холлу к запасной лестнице и выходу на Грин-стрит.
Майлз в отчаянии огляделся по сторонам. Перед ним светилась табличка с надписью «Гардероб для джентльменов». Он схватил свой плащ, напялил шляпу и, обернувшись, поймал красноречивый взгляд Фреда.
— Ужин в «Клубе убийств» кем-то оплачивается или каждый платит за себя?
— Обычно каждый платит за себя, сэр. Но в этот вечер…
— Я понимаю! Понимаю! — Майлз сунул несколько банкнот в руку метрдотеля с приятным сознанием того, что теперь может позволить себе свободно тратить деньги. — Здесь за всех. Передайте мои наилучшие пожелания профессору Риго и скажите, что завтра я принесу ему свои извинения по телефону. Правда, не знаю, где он остановился в Лондоне. — Майлз досадливо прикусил губу, но раздумывать было некогда. — Я его найду. Простите, я заплатил достаточно?
— Более чем достаточно, сэр. Но вы…
— Извините, должен спешить. Доброй ночи!
Пуститься бегом он не отважился, так как боялся, что может вернуться прежний недуг — головокружение, но зашагал достаточно быстро. Выйдя из ресторана, он заметил вдали светлое пятно: Барбара в меховой накидке, приподнимая над лужами длинное белое платье, поспешно направлялась к Фрит-стрит. Тогда он забыл о всех недугах и побежал.
По Фрит-стрит в направлении проспекта Шафтсбери ехало такси, мотор гулко тарахтел в тишине лондонской ночи. Майлз окликнул такси, не надеясь на успех, но, к удивлению, увидел, что машина нерешительно подруливает к тротуару. Тогда он прибавил ходу навстречу машине, нагнал Барбару Морелл, схватил ее правой рукой за талию, вынырнув, как призрак, из темноты и ливня, а левой открыл дверцу, прежде чем она успела опомниться.
— Просто-напросто, — сказал он Барбаре, переведя дыхание, — незачем было убегать, да еще сломя голову. Во всяком случае, разрешите отвезти вас домой. Где вы живете?
— В Сен-Джонс-Вуд. Но…
— Я не смогу, сэр, — сказал водитель такси тихим голосом, то ли колеблясь, то ли сожалея. — Мне надо к площади Виктория, и бензина-то еле хватит доехать до дому.
— Хорошо. Довезите нас до станции метро на Пиккадилли.
Дверца машины с шумом захлопнулась, колеса оставили следы на мокром асфальте. Барбара, съежившись на сиденье, проговорила слабым голосом:
— Вы меня, конечно, убьете, да?
— Не имею никакого желания, дорогая мисс. Напротив. Наша жизнь до того скучна, что любой пустячок ее может скрасить.
— Что вы хотите сказать, черт бы вас побрал?
— А вот что: член высокого суда, адвокат, политик и другие важные лица весьма ловко отстранены от дела, которым они хотели заняться. Разве вас не восхищает и не веселит тот факт, что некая Важная Персона не может занять свое законное место и должна сидеть дома?
Девушка остановила на нем взгляд.
— А вы очень милы, — сказала она серьезно. Ее реплика едва не поколебала его душевное равновесие.
— Речь не обо мне, — сказал он сердито. — Речь о старине Гидеоне.
— Мне больше жаль профессора Риго!..
— Да, мы не слишком вежливо с ним обошлись, и надо будет принести ему извинения. Что касается остального… Я не знаю, мисс Морелл, почему вы так поступили, но меня вполне устроила ваша затея… за исключением двух моментов.
— Каких?
— Во-первых, мне кажется, что вам следует больше доверять доктору Гидеону Феллу; он — добрейший человек и в состоянии принять и понять все, что ему расскажут. Как бы он позабавился историей о человеке, убитом в полнейшем одиночестве! Если, конечно, предположить, — добавил Майлз под впечатлением странного, тревожного вечера, — что эта история — реальность, а не бред или розыгрыш. Если бы вы сказали доктору Феллу…
— Я не знаю никакого доктора Фелла! Я и тут солгала.
— Не важно.
— Нет, важно, — возразила Барбара и прижала к глазам ладони. — Я не знакома ни с одним членом клуба, но, как вы заметили, мне стали известны их имена и адреса, а также то, что профессор Риго будет рассказывать о деле Бруков. Я позвонила всем по телефону — за исключением самого доктора Фелла — от лица его секретарши и сообщила, что ужин откладывается. Затем я позвонила доктору Феллу от имени президента клуба и молила Бога, чтобы их обоих не было дома этим вечером на случай, если кому-нибудь из них взбредет в голову связаться с другим и узнать причину отсрочки.
Она умолкла, взглянула вперед, на стекло кабины шофера, и медленно проговорила:
— Это не просто шалость.
— Да. Я так и понял.
— Вы поняли? — вскричала Барбара. — Значит, вы все поняли?
Машину сильно тряхнуло, яркий свет фар встречных автомобилей на миг ослепил их и тут же метнулся к боковым стеклам, окропленным дождем.
Барбара обернулась к нему. Чтобы успокоиться, погладила рукой прозрачную перегородку шоферской кабины. Волнение, раскаяние, почти детское смущение и… да, явное расположение к нему… рисовались на ее лице так же отчетливо, как и желание сказать еще что-то, но она не сказала. Только добавила:
— А что же — во-вторых?
— Во-вторых?
— Вы упомянули о двух моментах, которые показали… какой идиоткой я выглядела сегодня вечером. Так в чем же мой второй промах?
— Я вам скажу! — Он старался произносить слова небрежно, даже игриво. — Скажу, будь я неладен! Меня в самом деле увлекла эта история об убийстве в башне, и я развесил уши. Но теперь, когда профессор Риго вконец обозлился, нам…
— …никогда не узнать конца истории! Не так ли?
— Совершенно верно.
— Понимаю. — Она молчала, постукивая пальцами по сумочке; ее губы странно кривились, глаза поблескивали, как от слез. — Вы где остановились в городе?
— В «Беркли», но завтра же вернусь в Нью-Форест. Моя сестра со своим женихом приедут днем в Лондон, и мы все вместе отправимся домой. — Майлз запнулся. — А почему вы меня спрашиваете?
— Может быть, потому, что хочу сделать вам приятный сюрприз. — Она открыла сумочку, вынула свернутую в трубку тетрадь и протянула ему. — Это подлинный доклад профессора Риго о деле семьи Брук, написанный специально для архива «Клуба убийств». Я… я взяла это со стола в отеле «Белтринг», когда вы пошли за профессором. Я хотела почитать рукопись и вернуть ему почтой, но я уже узнала то, что, собственно, хотела знать.
Она сунула тетрадку Майлзу в руки.
— Мне это совсем не нужно! — воскликнул он. — При чем тут я?
Зашуршали шины, такси резко тормознуло на холостом ходу и остановилось у тротуара, неподалеку от Пиккадилли и проспекта Шафтсбери, шумного, полного народу даже в этот поздний час. Барбара в один миг выскочила на мостовую с другой стороны машины.
— Не выходите! — повелительно сказала она, закрывая дверцу. — Я на метро доберусь до дому, а вы отправитесь своим маршрутом. К отелю «Беркли»! — крикнула она водителю.
Дверца захлопнулась в ту самую минуту, когда человек восемь американских солдат ринулись со всех сторон к такси. Машина тронулась среди галдящей толпы, и Майлз лишь успел увидеть в отблеске освещенной витрины лицо Барбары, кивнувшей ему с дружелюбной, но натянутой улыбкой. Он откинулся на сиденье, сжимая в кулаке рукопись профессора Риго, физически ощущая, как бумага жжет ладонь.
Старик Риго, поговорив с Феллом по телефону, конечно, придет в ярость и потребует в своей на сей раз вполне оправданной галльской запальчивости объяснить, зачем с ним сыграли эту глупую шутку, ибо остроумным это действо никак не назовешь. Наверное, только Майлзу все происшествие казалось разумным и оправданным, но и он еще не знал истинной подоплеки. Лишь в одном можно было быть уверенным — в том, что Барбара Морелл действовала из каких-то неодолимых эмоциональных побуждений.
Что означала реплика Барбары относительно Фэй Сетон?.. «Вы думаете, а что должен чувствовать человек, влюбленный в Фэй Сетон?..» Какое идиотство!
И вообще, раскрыли ли полиция, или Риго, или еще кто-нибудь тайну смерти Говарда Брука? Выяснили, кто и как его убил? Скорее всего нет, судя по пространным рассуждениям профессора. Он сказал, что знает, чем опасна Фэй Сетон, но также сказал — хотя и не очень уверенно, — что не считает ее виновной. Все суждения по поводу убийства на всех этапах этой непонятной истории подтверждали одну простую истину — никакого достоверного объяснения еще не найдено.
А посему в рукописи Риго изложены (Майлз бросил взгляд на тетрадку) бесплодные результаты дотошных полицейских расследований. Да еще, наверное, вылито ведро помоев на привлекательную женщину с медными волосами и голубыми глазами. Вот и все.
