Дьявол в бархате - Джон Диксон Карр
— Был, — ответил он. — Я взял графин и кубок, чтобы выпить, но не воспользовался ими.
Вся сцена явственно предстала перед его мысленным взором.
— Я сел, — продолжал Фентон, говоря все громче, — задумался о своих подозрениях в отношении Лидии. Несмотря ни на что, я не мог в это поверить. Я вскочил в приступе гнева…
— В приступе гнева… — шепотом повторила Мег.
— Да, но я снова сел и…
— И уставился на черноту за окном, — подхватила Мег, обнимая его. — Но во время твоего приступа гнева душа сэра Ника незаметно, как и в аптеке, восторжествовала вновь. В эти покрытые чернотой десять минут, когда ты сам не знал, что делаешь, и произошло отравление!
— Но где же был яд? Ага! Туз, туз и двойка — я выиграл!
— Нет, дорогой! Ты забыл о костюме из черного бархата с засохшей кровью на рукавах, который носил в первый день своего пребывания в прошлом. Он все еще висит в гардеробе в твоей спальне. Никто не притрагивался к нему, как сказал Джайлс, когда ты впоследствии послал за ним. Ты забыл, что в кармане камзола остался пакет со ста тридцатью гранами мышьяка, но душа сэра Ника помнила об этом!
Впервые Фентон задрожал с головы до ног. Мег, опустив голову, с трудом заговорила вновь:
— Когда твоя душа покинула тело, сэр Ник налил кубок кларета и насыпал туда около девяноста гран безвкусного мышьяка из пакета. Потом он прокрался вниз, в спальню Лидии, в твоем теле и с твоей улыбкой на устах, но с черной злобой в душе. Слуги ужинали, и никто, казалось бы не мог его видеть.
Однако Китти Софткавер притаилась у двери комнаты напротив, некогда бывшей моей спальней. Китти, имевшая ключ от парадного входа, вошла в дом следом за тобой, воспользовавшись отсутствием слуг в нижнем холле. Ведь даже Сэм, повинуясь твоему приказу, не стоял у парадной двери. Китти намеревалась запустить коготки в шкатулки с драгоценностями Лидии. Она ведь не могла предполагать, что Лидия сегодня ляжет так рано! В итоге Китти так и не попала в спальню Лидии, зато она видела сэра Ника, оставившего дверь приоткрытой.
Ты провел в спальне Лидии всего две минуты, войдя туда примерно без двадцати девять. Теперь спроси себя о том, о чем спросил бы толковый магистрат.
Мег крепко обняла дрожащего Фентона.
— Да, — пробормотал он, — я начинаю верить…
— Твоя власть над Лидией была безраздельной. Она слишком… слишком любила тебя. Характер у нее был мягкий и добрый. Твоим приказам она повиновалась сразу же. Из чьих рук, кроме твоих, Лидия приняла бы хоть каплю еды или питья?
— Да, теперь все ясно!
— А какой напиток, кроме кларета из твоей спальни, мог отравить ее? Все вино, до последней капли, как сказал Джайлс, было заперто в винном погребе. Наверху не было даже ячменного отвара. Так что все это правда, хотя она и исходит из уст дьявола!
Когда Мег говорила о Лидии, Фентон временами ощущал терзающую ее ревность, которую она умело скрывала. Теперь он видел то, чего не видел ранее, будучи ослепленным. Он не был единственным человеком, удерживающим крышку гроба над душой другого. Мэри Гренвилл, хотя она уже стала, практически, ведьмой, делала то же самое со злобной душой подлинной Мег Йорк.
Он и Мег походили друг на друга и вели себя одинаково.
— В течение этих двух минут в спальне Лидии, — спросил Фентон, — что сказали друг другу она и я… то есть сэр Ник?
— Этого я тебе не скажу! Никогда!
Из зверинца вновь донесся рев льва по кличке король Карл. За окнами мелькали фонари смотрителей, пытавшихся успокоить менее крупных зверей. Мег снова охватил страх. Она указала на Башню Уэйкфилда.
— Тот человек сказал, что они пьют последний бокал! Надзиратели или солдаты скоро будут здесь!
— Я не пойду! — заявил Фентон, все еще не пришедший в себя после потрясения. — Не знаю, почему, но ты моя, и если я отправлюсь на корабль, то лишь вместе с тобой!
Мег посмотрела на него, откинув голову; в ее глазах опять блеснули слезы.
— Теперь я многое могу представить себе сам, — быстро продолжал Фентон. — Сэр Ник забрал отравленный кубок из спальни Лидии. В моей… в своей комнате он вымыл его, используя воду из кувшина на туалетном столе, и вылил остатки в окно. Кивни, если я говорю правду. Отлично!
Следовательно, яд был принят не за ужином, а незадолго до того, как наступило без двадцати девять. Стоп! Как могла Лидия умереть так скоро — в полночь? Это невероят… Совсем забыл! Ты сказала, около девяноста гран мышьяка? Сильный спазм в желудке мог вызвать смерть от болевого шока у ослабленной несколькими часами мучений жертвы. Именно так Джайлс и описал ее кончину.
Такая огромная доза яда должна была вызвать приступ боли через восемь минут. Убийца вернулся к себе в спальню. Джудит Пэмфлин, придя наверх, услыхала стоны Лидии, прежде чем моя голова прояснилась и я проснулся. Это, по-моему, произошло без десяти девять, не так ли?
— Так говорит дьявол. — Помолчав, Мег добавила: — Он видел так много смертей!
— А Лидия… — Фентон колебался. — Лидия, безусловно, понимала, кто дал ей яд. Но даже Джудит Пэмфлин она только сказала, что хочет поговорить со мной, ни проронив ни слова о моем визите с кубком. Она не причинила никаких хлопот — даже, когда умерла.
— Знаю, — Мег опустила голову и заплакала. — Это потому, что она… Нет, я не стану больше говорить о ее любви к тебе! Но отчасти причиной было и то, что Лидия рассматривала происшедшее, как правосудие над ней, так как она один раз все-таки отправила письмо, предающее тебя.
— Я убил ее, Мег!
— Нет, ты не убивал ее! — твердо ответила Мег. — Я докажу это, открыв тебе тайну. Когда сэр Ник совершил свое последнее черное дело, — ее голос стал еле слышным, — его душа была извлечена из твоего тела и унесена прочь, прежде чем ты открыл глаза…
— Унесена дьяволом?
— Нет, иначе тебя бы уже не было в живых. Унесена Тем, — в голосе Мег послышался страх, — о Ком я не смею говорить. И теперь твоя собственная душа — душа Николаса Фентона из Кембриджа — навечно обосновалась в твоем новом теле. Больше не спрашивай меня об этом. Главное, что тебя по-прежнему преследуют многие люди. Китти, кухарка…
Фентон, теперь
