Лесной детектив - Роман Елиава

– С кем успели познакомиться?

– Пока не густо. Золотарёва Ксения Михайловна…

– Красивая женщина, – прокомментировал Колодов, пригубив шампанское.

– Лавочник Колесов. И хотя это сложно назвать знакомством, пообщался с вашим сапожником.

– Игнатий Клементьев? Дайте угадаю, нахамил Вам при своей жене?

– Жену не видел, а повёл он себя действительно странно, – подтвердил Трегубов.

– Страшный ревнивец, – пояснил Николай Васильевич, – приехал к нам год назад и сразу женился на молодой красотке из «Большого Лесного». Теперь жену из дома не выпускает, всех к ней ревнует и постоянно хамит. Очень агрессивный. Думаю, всё это плохо кончится когда-нибудь. С кем ещё успели пообщаться?

– Пока больше ни с кем, – ответил Иван.

– Соглашусь тогда с Вами, это немного. Но если что, рассчитывайте на мою помощь.

– А что Вы думаете об этом преступлении, Николай Васильевич?

– Я, – пожал плечами хозяин, – не знаю, что и думать. Отец Пётр был совершенно безобидный, а временами такой блаженный. Знаете, хотел поменять людей к лучшему. Верил, что сможет что-то сделать для этого.

– А Вы думаете, что это невозможно? – спросил Трегубов.

– Человеческую природу не изменить, – философски заметил Колодов и встал наполнить бокал заново.

– То есть, Вы считаете, что причин убивать его ни у кого не было?

– Я таких не вижу, – согласился хозяин и уселся в кресло.

– А что Вы скажете по поводу манеры этого преступления?

– Действительно, очень любопытный способ убийства. Не понимаю, как об этом ещё газетчики не пронюхали? Такая история!

– У Вас есть в округе идолопоклонники? Язычники? – спросил Иван.

– Идолопоклонники? – задумался Колодов, – я не встречал. А что касается язычников, так все крестьяне язычники.

– Как так?

– Да всем богам стараются угодить. Утром сходят в церковь, а вечером дома заговор против домового прочитают, в леших и водяных верят.

– Это я знаю, – согласился Иван. – А Вы сами во что верите?

– Я? Я верю только в себя.

– То есть Вы атеист? – удивился Трегубов.

– Можно и так сказать, – ответил Колодов.

– А чем занимаетесь?

– А ничем. Просто живу и наслаждаюсь этим, – усмехнулся хозяин дома.

– Как так? А хозяйством не заняты? На службе не были?

– У меня два старших брата на службе погибли, – Колодов поставил на столик пустой бокал, – и какой в этом смысл? В такой службе. Вот и я не знаю. Батюшка всё время хозяйством занимался, вся его жизнь в этом прошла. И зачем? Зачем мне этим же заниматься? Тратить свою жизнь на пустое. Мне от батюшки и братьев столько денег досталось, что я до конца жизни не истрачу, а на том свете они не нужны. Большего мне не надо. Поэтому хозяйством я не хочу заниматься. Я все земли продал Куракиным, они теперь сдают их в аренду крестьянам.

– Откуда у них столько денег? – удивился Трегубов.

– Откуда? Не знаю. Из Сибири они приехали. Может, разбойники какие, может, честные купцы. Не знаю, мне всё равно.

– Из Сибири? То есть, они не местные?

– Нет, несколько лет назад здесь объявились.

– Евдокия Васильевна сказала, что они в церковь не ходят.

– В нашу нет, не ходят, вера у них какая-то другая, старая.

– Старообрядцы?! – воскликнул Иван.

– Думаю, что да. Но не всё ли равно?

– А если это их рук дело?

– Сомневаюсь, – сказал, подумав, Колодов, – хотя, за других людей ручаться не могу.

– Какие у них были отношения с жертвой?

– Никаких, думаю. Сами же знаете, что в церковь они не ходили.

– Ясно, ясно. А скажите, что это за рассказы про людоеда?

– Вам кто, Евдокия рассказала? А она не призналась в том, что колдунья? – усмехнулся Колодов.

– Нет, говорит, что это знахарство. Ещё лавочник говорил про него.

– Вот, народец дремучий! Кто-то что ляпнет невпопад, а они напридумывают себе.

– Так всё же, кто это такой?

– Сенька, слуга мой. Инородец. Что тут такого? А они сразу людоед.

– Что за инородец? Откуда он? – спросил Иван.

– Купил у английских моряков в Марселе.

– Как так? – не понял Иван.

– Играли в карты, выпили тогда. Они проигрались, послали за деньгами. Деньги Сенька принёс. Мне он приглянулся, и я его у них за часть долга забрал.

– Разве ж можно человека в карты разыгрывать?

– Я же говорю: выпили тогда немало. А малый мне приглянулся, я и подумал, что было бы весело такого слугу иметь, похвастаться перед друзьями.

– Так он что английский моряк?

– Нет, англичане его в лодке подобрали около островов, они с Австралии шли. А этот парень какой-то вождь племени, который убежал с острова, чтобы его другой вождь племени не убил, который захватил там власть. Всё как у нас, так называемых цивилизованных людей. Только у нас короли называются, а у них вожди. Англичане заметили его в лодке, а он без воды, уже при смерти, ну и взяли его с собой. Человек же.

– И он просто так согласился, что его в карты проиграли?

– Нет, конечно, они подстроили, чтобы он на корабль опоздал и уплыли. А тут я, говорю ему, мол поехали со мной, будешь в моем доме жить. Куда ему деваться. Так он теперь тут и живёт. Потом кто-то возьми и ляпни, мол людоед это. Теперь человеку в деревне нельзя показаться: все пугаются, детишек прячут. Ну что за народец!

Внезапно внизу раздался шум, и послышались голоса. Колодов прислушался и удивленно сказал:

– Дарья с Сенькой. Рановато! Видно, день сегодня такой. Ну что же, если у Вас будут ещё вопросы, или даже если не будут, заходите, буду рад.

Трегубов поблагодарил хозяина, они встали и вместе спустились вниз. Навстречу им, улыбаясь, направилась светловолосая пышная дама за тридцать, очевидно, горничная, Дарья. На её лице растянулась широкая улыбка. Колодов её поприветствовал и крепко обнял. Трегубов заметил, как его рука скользнула по спине Дарьи и остановилась значительно ниже талии.

– Мне пора, позвольте откланяться, – громко сказал Иван, чтобы привлечь к себе внимание.

– Было очень приятно! Заходите, Иван Иванович, только теперь вечером. Помните, у меня хорошее шампанское, – попрощался Колодов, оторвавшись от горничной.

Трегубов вышел из усадьбы и на крыльце столкнулся с Сенькой. Коренастая фигура и лишенный эмоций взгляд которого мгновенно вызвали безотчетное чувство беспокойства. На темнокожем лице слуги приковывали к себе внимание концентрические шрамы татуировок.

6.

Иван спустился с холма и подошёл к деревенской церквушке. Дверь была открыта, поэтому Иван зашёл и осмотрелся. Впрочем, ничего необычного он не заметил. В церкви царил полумрак. Навстречу ему вышел мужчина в рясе.

– Добрый день, – поздоровался с ним Трегубов, –