Калифорния на Амуре [litres] - АНОНИМYС
– И как же решили все дело? – полюбопытствовал штабс-ротмистр.
– Как обычно – в обход закона, – отвечал Нестор Васильевич. – На китайские законы золотодобытчики просто плюнули. Моральное основание состояло в том, что, как известно, границы России нигде не заканчиваются, особенно если речь идет о выгоде. Поначалу на Желтугинском прииске царила анархия и разбойная вольница – среди тамошних золотодобытчиков много было лихих людей и даже просто беглых каторжников. Вся эта публика не соблюдала ни человеческих, ни Божьих законов: не так добывала золото, как воровала, грабила и убивала за это самое золото. Позже там общим собранием установили так называемую Желтугинскую республику со своими законами и стало поспокойнее.
– Но при чем же тут червонцы? – не унимался штабс-ротмистр.
– Червонцы при том, что Желтуги не достигает ни русский закон, ни китайский, – объяснил Загорский. – В таком месте легче легкого организовать производство и сбыт фальшивых денег. Понимаешь теперь, откуда могут расти ноги во всей этой истории?
– Так ты думаешь, что покойный Забелин прямо из Желтуги к нам припожаловал? – после некоторой паузы поинтересовался штабс-ротмистр.
– Полагаю, что так, – кивнул Загорский. – Скорее всего, он отправился туда за золотом, но на месте познакомился с фальшивомонетчиками, которые и завлекли его в свои сети. Он вероятно, покупал здесь что-то для своих друзей-революционеров и одновременно сбывал фальшивые деньги. Дело прибыльное и чистое – если, конечно, тебя не возьмут с поличным. Качество фальшивок прекрасное, денежное достоинство билетов, напротив, невысокое, что почти гарантирует легкую проходимость их через руки и распространение по всей России.
Загорский умолк. Молчал и Николас, как-то вопросительно глядя на надворного советника.
– Что ты хочешь сказать, глядя на меня таким печальным взором? – не выдержал Нестор Васильевич. – Я, кажется, разложил все по полочкам, тебе осталось только раскрыть дело.
Назаров только хмуро кивнул в ответ. Так-то оно так, вот только раскрыть это дело никак невозможно.
– Почему? – удивился Нестор Васильевич. – Выхлопочи командировку да езжай в Желтугу. На месте во всем разберешься – если, конечно, раньше не прибьет тебя тамошняя лихая публика.
Назаров кисло улыбнулся: смешная шутка.
– Да я и не шучу вовсе, – отвечал Загорский. – Или ты думаешь, что в Желтуге рады будут видеть жандарма?
Штабс-ротмистр поглядел на него с изумлением: зачем же тогда Загорский все ему это говорит, да еще и советует ехать туда, где его легко могут прибить? Надворный советник отвечал, что он таким образом пытается остеречь своего однокашника, чтобы не совершал опрометчивых поступков и не сунулся туда, где запросто можно лечь костьми.
– Видишь ли, – продолжал Загорский как ни в чем не бывало, – насколько мне известно, в Желтугу официальные российские чиновники вообще не лезут, как, впрочем, и китайские. Опасность там представляют не только фальшивомонетчики и золотоискатели, но и русские каторжане, которые караулят и грабят народ возле приисков, и даже китайские хунхузы[2], желающие получить свою часть от общего золотого пирога.
– Ты хочешь сказать, что… – начал было Назаров.
– Да, – перебил его Загорский, – явиться туда жандарму – это верная смерть. Другое дело – лицо без погон, так сказать, частный детектив. Он может назваться таким же старателем, как и все, и прямо на месте взяться за розыски.
Штабс-ротмистр на минуту задумался, между бровей его легла горькая складка.
– Эх, – сказал он с огорчением, – где же я возьму такого частного детектива?
– Да, нелегко будет, – согласился Нестор Васильевич. – Особенно, если учесть, что дело свое он должен знать хорошо, а, кроме того, быть человеком не робкого десятка. Неплохо бы, чтобы у него также имелся преданный напарник.
– Где же я такого во… – снова начал было Назаров, но вдруг осекся, заморгал глазами и уставился на надворного советника.
– Что? – подняв брови, спросил тот.
Рот у Назарова разъехался в широченной улыбке, и он погрозил Загорскому пальцем.
– Ах ты, хитрец, – сказал он. – Ну, просто бес-искуситель! А я-то сижу и думаю, чего он меня пугает… А он, глядите-ка, сам хочет за это дело взяться.
Нестор Васильевич пожал плечами: откуда вдруг Николасу явилась столь странная мысль?
– Да уж вижу, – отвечал тот самодовольно, – меня не надуешь. Дипломатия дипломатией, а ведь внутри тебя сыщик сидит. И сыщик этот требует, непременно требует интересного и опасного притом дела. Ставлю сто против одного, что ты душу готов продать, лишь бы расследовать эту историю.
Загорский отвечал, что Николас жестоко заблуждается: душа бессмертна, неотчуждаема от человека, и продать ее нельзя даже дьяволу, не говоря уже о жандармском управлении. Что же касается его желаний и устремлений, то он дипломат на государственной службе и в себе не властен.
– Да ведь это же в точности для тебя дело! – жарко заговорил Николас. – Сам подумай, ведь это на китайской земле все происходит, а ты у нас первый знаток Китая, в университете таких днем с огнем не сыщешь. Кому как не тебе за это браться?
Было видно, что Загорский колеблется. Конечно, если подумать как следует, почему бы, в самом деле, не отправиться в Желтугу? Тем более его как правоведа весьма интересует феномен самоуправления, который в Желтуге реализован, так сказать, в чистом виде… Заодно он окажет услугу своему старинному приятелю, которому, во-первых, нужно отыскать убийцу, и во-вторых, решить вопрос с фальшивыми червонцами, которые заполонили ярмарку.
Но тут Загорский сам себя оборвал и решительно заявил, что ничему этому не бывать. Он сопровождает тайного советника, и ему сейчас не до посторонних расследований.
– Но ведь миссия ваша не бесконечна! – воскликнул штабс-ротмистр. – Рано или поздно ты все равно освободишься, и вот тут бы самое время за это дело и взяться. Тем более, все равно ты в ту сторону едешь!
Надворный советник слегка нахмурился. С чего это Николас взял, что он едет в ту сторону? Штабс-ротмистр развел руками. Только что франко-китайская война закончилась, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, куда тайный советник С. едет, чтобы соблюсти интересы России.
Загорский хмыкнул – в сообразительности господину жандарму не откажешь. Но все равно, по собственной воле по такому делу он в Желтугу не отправится. Вот только разве его превосходительство тайный советник С. велит…
– А это мы устроим! – радостно воскликнул штаб-ротмистр. – Наше превосходительство вашему превосходительству телеграфирует – и готово дело. Не откажет ведь тайный советник С. нашему генералу Оржевскому, чай, не впервой вместе работаем.
Загорский продумал еще чуть-чуть и кивнул. Если так, то он, пожалуй, противиться не будет. Вот только надо иметь в виду,
